Geum.ru

Ричард Харрис Психология массовых коммуникаций 4-е международное издание Санкт-Петербург «прайм-еврознак» «Издательский дом нева» Москва «олма-пресс» 2002 книга

Вид материалаКнига
Подобный материал:
1   ...   13   14   15   16   17   18   19   20   ...   35


Второстепенные характеристики


Помимо этих пяти базовых характеристик заслуживающих внимания событий, существуют некоторые другие, более специфичные прагматичные характеристики, необходимые, чтобы о событии рассказали подробно. Во-первых, событие не должно никого оскорблять или ранить чьи-то чувства, по крайней мере напрямую. Порой такая озабоченность хорошим вкусом приводит к тому, что о событии не говорят вообще или сообщают совсем мало. Например, пресса очень медленно отреагировала на эпидемию СПИДа в начале 1980-х годов, отчасти потому, что в прессе обходили упоминание самого распространенного способа приобретения болезни, а именно – анального полового акта (Меуег, 1990).


Во-вторых, серьезное событие и репортаж о нем должны быть правдоподобны. Маловероятно, что в газетах или на ТВ будут делать такой репортаж, который будет вызывать недоверие, по крайней мере в ведущих газетах и на телевидении (Меуег, 1990). Хотя порой такое требование может иметь оздоровительный эффект «прополки» невероятных слухов и сенсаций вроде слухов о появлении Элвиса Пресли, однако иногда происходит и наоборот, например, масс-медиа под влиянием самоцензуры не говорят о тех вещах, которые представляются невероятными, но которые публика, возможно, приняла бы и захотела бы услышать, например сведения о том, что популярный и уважаемый политический лидер увяз в коррупции.


В-третьих, событие должно быть таким, чтобы о нем можно было рассказать вкратце (в 45-секундном показе в новостях или в короткой заметке в газете). Это требование «остроты» часто недооценивают те, кто желает, чтобы об их работе было рассказано подробнее, в частности исследователи и другие, кто не может внятно рассказать журналистам о своей работе, коротко и так, чтобы было понятно широкой публике. Несмотря на то что «остроту» информации часто считают порождением телевидения, некоторые считают, что выразительность и острота уже давно мелькала в разных высказываниях знаменитых людей (Wernick, 1996). Например, слова Людовика XIV «Государство – это я», «Veni, vidi, vici» («Пришел, увидел, победил») Юлия Цезаря или слова Гарри Трумэна «Последняя инстанция» имеют много общего со словами Рональда Рейгана «Просто скажи наркотикам нет» или выражением Саддама Хуссейна «Мать всех битв».[2] Хотя телевизионные новости излагаются в коротких репортажах, некоторые СМИ предлагают альтернативы. В газетах, например, в последнем столетии наблюдалась тенденция делать изложение более длинным и давать интерпретацию события, касающуюся чистого изложения фактов (Barnhurst & Mutz, 1997).


Что касается печатных изданий, то на протяжении последнего столетия прослеживается тенденция к увеличению размера публикаций, в которых «голые» факты снабжаются обширными комментариями (Barnhurst & Mutz, 1997).


Последним второстепенным признаком значимого события является степень влияния его последствий на конкретное сообщество людей (т. е. читателей, телезрителей и радиослушателей). Местная теле- или радиостанция передаст сообщение, имеющее общенациональное или мировое значение, вероятнее всего тогда, когда можно установить связь между этим событием и интересами местных телезрителей и радиослушателей. Например, сообщение о местном жителе, взятом в заложники повстанцами где-нибудь в Африке, или закрытие местного завода по переработке фруктов из-за экономической политики, проводимой правительством Мексики. Если принимать во внимание интересы страны в целом, то примером могут служить дебаты в Вашингтоне по вопросам внутренней политики или отправка армейских подразделений в зону международного вооруженного конфликта.


Самый надежный способ привлечь внимание прессы и телевидения к каким-либо фактам или событиям – это показать, что у них есть основные и второстепенные признаки важной новости.


Чем большим набором подобных признаков обладает событие, тем более вероятен интерес к нему со стороны средств массовой информации. Наличие или отсутствие основных признаков не является безусловным доказательством важности или отсутствием важности конкретного события, зато их наличие позволяет журналистам преподнести своей аудитории такое событие как важную новость. Как пример, можно привести судебный процесс 1995 года над обвиненным в убийстве чернокожим спортсменом О. Дж. Симпсоном. Данное событие имело все основные признаки важной новости. В центре внимания оказался человек, ранее вызывавший всеобщее восхищение, а теперь обвиняемый в совершении тяжкого преступления. В качестве комментария к этому делу журналисты могли использовать «вечные» темы (добро против зла; личина и подлинная сущность и др.). Тот факт, что весь процесс транслировался по телевидению, также способствовал неугасающему интересу к нему со стороны общественности на протяжении нескольких месяцев. В модуле 7.2 показывается, как, используя аргументацию Аристотеля, можно объяснить всеобщий интерес к суду над Симпсоном. С другой стороны, в модуле 7.3 исследуется способ, которым средства массовой информации рассказывали о событиях, не имевших почти никаких основных характеристик важной новости.


Теперь, когда мы изучили все признаки значимого события, нам остается понять, как средства массовой информации создают из него то, что называется новостью.


в начало


Средства массовой информации


Как создатель особой реальности


Само слово media – «посредник» – навевает мысль, что средства массовой информации являются связующим звеном между публикой и некоей объективной реальностью, на самом деле существующей где-то в этом мире. Западная культура приучила нас к такому взгляду. Однако следует иметь в виду, что журналисты и редакторы сообщают нам сведения об этой объективной реальности после тщательного отбора материала и решения, какое количество внимания уделять рассмотрению каждой конкретной темы. «Новости – это рамка, которая придает миру определенные очертания» (G. Tuchman, 1978).


«Реальность нельзя упаковать в сюжеты продолжительностью в две или три минуты, подлинная история состоит из противоречий, острых краев и пороков. Телевидение выступает в роли рассказчика, который в своем стремлении пощадить чувства слушателей приукрашивает истинное положение дел. В результате любое событие реального мира, каким бы необычным или отталкивающим оно ни было, оказывается втиснутым в заранее приготовленные формы. Целью такого подхода является искреннее желание рассказчика понравиться своей аудитории» (Abel, 1984, р. 68).


Хотя исходной целью средств массовой информации является как можно более объективный анализ происходящих событий, иногда стремление угодить вкусам публики перевешивает все другие соображения. К каким подчас трагикомичным результатам это может привести, см. модуль 7.4.


Модуль 7.2. Интерес публики к судебному процессу


Над О. Дж. Симпсоном – по Аристотелю


В написанной еще в VI в. до н. э. «Риторике» Аристотель приводит свои соображения по поводу трех основ, на которые должен опираться тот, кто хочет воздействовать на аудиторию. Хотя рассуждения Аристотеля касались исключительно театра, Стоунхил (1995) доказал, что эти три основы (pathos, logos, ethos) широко используются на телевидении и помогают объяснить исключительный интерес публики к уголовному процессу над О. Дж. Симпсоном в 1995 г. Это дело об убийстве оказывало на публику очень сильное эмоциональное воздействие (pathos), так как было перенасыщено сексом, преследованиями и обманом. Интеллектуальный компонент (logos) присутствовал в качестве загадки, кто на самом деле совершил убийство, а также, почему следствие продвигалось вперед такими медленными темпами, и можно ли было использовать как улики данные генетического анализа. Обаяние, известность и авторитет главного подозреваемого, человека, еще недавно пользовавшегося всеобщей любовью и уважением, тоже внесли свою лепту к привлечению внимания публики к этому событию (ethos). Стоунхил даже утверждал, что данный уголовный процесс является самым неоспоримым доказательством верности рассуждений Аристотеля.


Не успели еще стихнуть страсти вокруг процесса над Симпсоном, как внимание публики уже было захвачено другими событиями, по своим характеристикам имевшими с этим делом много общего. Трагическая гибель принцессы Дианы в августе 1997 года и сексуальный скандал 1998 года, в котором оказался замешан президент США Клинтон, долгое время занимали первые места в «хит-параде» событий. Аристотель был прав!


Манипуляции с новостями


Не только ограничения, касающиеся важности и значительности событий, о которых идет речь в новостях, но и силы внутри и вне правительства оказывают давление на журналистов и влияют на изложение фактов в новостях.


Непосредственная цензура


В некоторых странах принята система предварительной цензуры: чтобы получить разрешение на выход в эфир, материал новостей заранее обязательно представляют правительственным или военным цензорам. Другой вариант цензуры – когда правительство само владеет всеми средствами массовой информации и, соответственно, контролирует распространение новостей. В такой ситуации зрители и читатели получают представление не о всей действительности и о событии в целом, а лишь о какой-то части, так что история предстает перед зрителями или читателями в совершенно ином свете. Так, советские репортажи о преступлениях, расизме, бездомных и империализме во времена холодной войны долгое время искажали взгляды русских граждан на Запад и обусловливали превратные представления о западной действительности. Даже если в этих репортажах факты передавались точно, восприятие в целом сильно искажалось, если, например, внушалось представление о том, что на Западе преступление – скорее правило, а не исключение.


Есть и другие виды непосредственной цензуры в СМИ. Так, правительство Азербайджана владеет типографией, которую должны использовать все газеты; в типографии не будут печатать то, что может не понравиться правительству. В Малайзии и Сингапуре существуют законы, запрещающие обсуждать темы, которые могут вызвать раскол в обществе (религию, межэтнические распри или что-то, что может выставить правительство в неприглядном виде). Белорусское правительство выселило оппозиционную газету «Пахонья» из ее офиса и предложило здание без воды и канализации. Позже налоговые службы наложили на издание большой штраф (Martz, 1998).


Модуль 7.3. Информация о ядерной войне в масс-медиа


Несмотря на то что эта тема очень важна, но постоянная ядерная угроза не обладает характеристиками, которые бы делали ее заслуживающей внимания СМИ, во всяком случае ежедневных новостей.


Д. М. Рабин и Каммингс (Rubin & Cummings, 1989) провели контент-анализ трех сюжетов, показанных в теленовостях в 1983 году, которые затрагивали тему ядерной угрозы. Первый представлял новую научную концепцию «ядерной зимы», которая предполагала, что после начала ядерной войны воюющие стороны обменяются ударами бомб, а пыль, дым и пепел от них на 95% блокирует солнечный свет в средних широтах северного полушария. За этим может последовать глобальная катастрофа экосистемы и неизбежная гибель всего человечества. Второе событие – это показ 20 ноября 1983 года по Эй-би-си фильма «На следующий день». Этот фильм посмотрели в 38,5 миллиона домов, он рассказывал о советском ядерном нападении на Канзас. Фильм получил самый высокий рейтинг среди телефильмов того времени. Его приветствовали сторонники антиядерного движения и атаковали консерваторы, однако его влияние было слабее, чем предсказывали и те, и другие (Scholfield & Pavelchack, 1985). Третий сюжет – продолжительная дискуссия членов администрации Рейгана о возможности ведения локальной ядерной войны и завоевания победы в ней.


По сравнению со значительностью событий, которую можно было бы предположить, Рабин и Каммингс обнаружили, что все эти события пользовались минимальным вниманием СМИ. Ученые предложили четыре гипотезы, объясняющие реакцию прессы и телевидения на тему ядерной войны. Может быть, тележурналисты считали, что жизнь на земле просто исчезнет после обмена ядерными ударами между США и Россией, поэтому эта тема была воспринята ими некритически и проигнорирована. Тема ядерной зимы и фильма «На следующий день» «была не столько смещена... сколько подавлена некритическим восприятием» (р. 49). Вторая, более понятная американцам интерпретация заключалась в том, что тележурналисты решили, будто зрителей слишком пугала эта тема, и они были эмоционально неспособны поддерживать любую дискуссию. В-третьих, возможно, тележурналисты решили, что стране все-таки нужно ядерное оружие и эту тему не стоит излишне политизировать. Это подтверждалось двумя фактами: телекомпания вырезала фразу из фильма «На следующий день», в которой говорилось, что Советы оправдывали свое нападение передвижением в США ракет – «першингов», а отношение администрации Рейгана к возможной войне в фильме вообще не оспаривалось. Наконец, четвертая гипотеза состоит в том, что фильм «На следующий день» был не очень зрелищным и именно поэтому не получил подробного освещения в прессе. Телевидение располагало достаточно ограниченным набором средств для изображения ужасов ядерной войны: компьютерной графикой, зимними ландшафтами, кадрами с Хиросимой и Нагасаки, фильмом Пентагона об испытаниях ракет и сценами из повседневной жизни, а голос за кадром рассказывал о последствиях ядерной войны.


Можно сделать вывод о том, что «освещению этих событий в 1983 был свойственен фатализм, открытая почтительность к правительству, визуальная бедность материала и политическая нейтральность. Самый сильный образ ядерной войны в теленовостях в правление Рейгана был лишен какой бы то ни было выразительности» (Rubin & Cummings, 1989, p. 56).


Модуль 7.4. Газетный репортер или создатель новостей?


Желая сделать «невидимую правду видимой, драматической и развлекательной» (Bogart, 1980, р. 235), масс-медиа время от времени заходят слишком далеко. В 1966 году Си-би-эс помогала финансировать высадку американского десанта на Гаити в обмен на право эксклюзивного показа этого события по телевидению; десант потерпел неудачу из-за запрета американской таможни. В следующем году солдат американских войск отрезал ухо мертвого вьетконговского солдата; позднее на суде военного трибунала обнаружилось, что он сделал это после того, как телеоператор новостей предложил ему в награду нож (Lewy,1978). В 1960-е годы было много случаев, когда телерепортеры организовывали демонстрации или вечеринки с наркотиками, для того чтобы заснять их на камеру, если не было подходящего «настоящего» события. Дженет Куки не получила премию Пулитцера в 1981 году после того, как призналась, что ее статья «Мир Джимми» не основывалась на реальном Джимми, а изображала собирательный образ нескольких людей. В 1993 году Эн-би-си подделала результаты тестов, чтобы доказать, что машина, о которой утверждали, что она взрывоопасна, действительно взрывается.


В других случаях репортеры и ведущие могут создавать более позитивные новости. Например, историческая поездка египетского президента Анвара Садата в Израиль в 1977 году была организована не ООН или американскими государственными дипломатами, а ведущим новостей Си-би-эс Уолтером Кронки. Именно Кронки настойчиво предлагал Садату и премьер-министру Израиля Менахему Бегину организовать встречу, которая в конце концов действительно состоялась (Weymouth, 1981).


Запугивание


Порой журналистов запугивают силы, не имеющие к правительству никакого отношения. Например, когда редактор газеты «Зета» в Тихуане писал обличительные статьи против местных поставщиков наркотиков, к нему пришла банда убийц; редактор выжил и, более того, продолжал писать, но не каждый бы имел смелость это сделать. В Заире внештатный журналист Джин Мбенга Муаганвита написал серию статей о диктаторе Сесе Соко, президенте Мобуту, после этого его арестовали и посадили в одиночную камеру, а солдаты изнасиловали его 14-летнюю дочь (Martz, 1998). Впоследние годы многих журналистов убивали в Алжире, Мексике, Колумбии, Индии, Камбодже и других местах.


Блокирование доступа


Еще один эффективный способ цензуры – это блокирование места событий, так что доступ журналистов становится полностью невозможен. Например, в период апартеида в Южной Африке журна­листам часто запрещали снимать негритянские поселения. Похожую политику проводило правительство Израиля, когда в период очередных волнений в Палестине не допускало прессу к Западному берегу реки Иордан. В обоих случаях правительства явно надеялись, что внимание публике к проблеме ослабнет, если привлекающие внимание образы убрать из публикаций и с экрана ТВ.


Вероятно, самые отчетливые и противоречивые примеры блокировки доступа прессы наблюдались при освещении недавних региональных войн. Учитывая общепринятое (хотя и сомнительное) мнение, что безудержные отклики в прессе и критика вьетнамской войны в СМИ привели к тому, что пресса «проиграла» для США эту войну, Британия в 1982 году и США в 1983-м запретили журналистам сопровождать войска, соответственно, на Фолклендские острова и на Гренаду (Strobel, 1997). Та же политика проводилась Соединенными Штатами во время вторжения в 1989 году в Панаму для изгнания диктатора Мануэля Норьеги. Только намного позднее публика узнала, что удары наносились мимо цели гораздо чаще, чем сообщалось первоначально, и в том числе был полностью уничтожен большой район бедноты в Панама-Сити. Самый известный случай цензуры – блокирования уровня доступа был использован США, Саудовской Аравией и их союзниками в 1991 году во время шестинедельной войны в Персидском заливе против Ирака. Освещение этой войны представляет особый интерес и далее будет рассматриваться нами подробнее.


Косвенная цензура


В некоторых странах считается преступлением транслировать материал, который в какой-то степени противоречит интересам государства. Такие расплывчатые законы используют некоторые правители в соответствии со своими политическими прихотями. Бывает, что интересы правительства и большого бизнеса настолько тесно переплетаются, что подозрительные с точки зрения политики телекомпании и газеты лишаются рекламы, необходимой им для выживания. Даже в самых демократических странах правительство выдает телевидению и радиостанциям лицензии. Иногда по политическим соображениям эту процедуру всячески затягивают или вообще отказывают в выдаче разрешения. Некоторые страны требуют, чтобы лицензию получали журналисты, эта практика последовательно осуждается международной прессой как угроза свободной журналистике. В других случаях распространение газет и журналов контролируется правительством и может изменяться в соответствии с политическими целями.


Манипуляции эфирным временем


Даже в процветающей демократии с конституционными гарантиями свободной прессы существуют ограничения в новостях. Не разрешается публиковать информацию, способную нанести ущерб безопасности страны, несмотря на то, что предметом многих судебных процессов стал вопрос о том, насколько далеко должна простираться эта доктрина. Есть еще множество способов, с помощью которых правительство манипулирует прессой, хотя и не контролирует ее. Например, об увольнении Ричардом Никсоном специального обвинителя Арчибальда Кокса в октябре 1973 года по телевидению сообщили в субботу вечером; в следующем году преемник Никсона Джералд Форд приносил извинения за преступления, связанные с Уотергейтом, это сообщение передавалось в воскресенье утром. В 1992 году президент Джордж Буш на Рождество помиловал всех подозреваемых в пособничестве Ирану. Обо всех этих непопулярных политических шагах сообщалось в такой день недели и время, когда они привлекали к себе меньше всего внимания. Довольно часто правительственные источники из стратегических соображений распускают слух о будущей политике, чтобы уловить возможную реакцию общества («пускают пробный шар»). Если реакция негативна, то совсем не обязательно объявлять о такой политике официально, и тогда впоследствии правительство не будут порицать за ее проведение.


Самоцензура СМИ


Порой сами СМИ ограничивают себя. Три самых больших американских коммерческих телекомпании очень мало сообщали о корпоративных изменениях внутри них самих (например, о том, что «Дженерал электрик» приобрела контрольный пакет акций Эн-би-си, см. Diamond & Noglows, 1987). Иногда газеты или телекомпании располагают информацией, которую они по какой-либо причине предпочитают не раскрывать. Например, в 1980 году телекомпании знали о переправке нескольких американских заложников в Тегеран, но ничего не сообщали, чтобы не подвергать жизнь заложников опасности.


Иногда пресса делает вывод (правильный или нет) о том, что общество просто не желает знать определенно негативных новостей о своей стране и правительстве. Например, когда в 1983 году Советский Союз сбил корейский пассажирский самолет, Кремль выдвинул вполне предсказуемое обвинение, что это был американский самолет-шпион. Несмотря на то, что это заявление повсеместно передавалось в американских новостях, оно практически нигде не принималось всерьез. Коркоран (Corcoran, 1986), подробно проанализировав освещение этой темы в журналах «Тайм» (Time), «Ньюсуик» (Newsweek) и U. S. News & World Report, сделал вывод, что все три издания, у которых в общей сложности было 50 миллионов читателей, продолжали линию, совершенно идентичную политике администрации Рейгана, – линию антисоветского обличения и паранойи (см. также: Entman, 1991). За пределами США (например, в уважаемых британских изданиях вроде Guardian детально рассматривались данные о том, что самолет действительно выполнял шпионскую миссию, и это объяснение было признано вполне вероятным. Почему данная точка зрения не появилась в американских СМИ? Может быть, это случилось не из-за цензуры правительства, а из-за того, что пресса понимала, что американская публика не хочет всерьез задуматься над таким заявлением (или, вероятно, просто не поверит ему).


Во время уотергейтского скандала в начале 1970-х годов пресса решилась назвать президента Никсона и высоких правительственных чиновников лжецами только спустя значительный период времени и после того, как были представлены исчерпывающие доказательства их вины. В середине 80-х годов пресса колебалась перед тем, как прямо рассказать о дезинформации, которую передавал президент Рейган об участии советских войск в событиях в Никарагуа. Только после того, как в конце 1986 года обнаружилось, что администрация Рейгана поставляла оружие в Иран, а прибыль выделялась правым никарагуанским повстанцам, пресса разрешила себе серьезно критиковать президента. Наконец, представители прессы в Вашингтоне давно знали, что администрация Рейгана дезинформировала публику, когда приписывала взрыв на берлинской дискотеке в 1985 году ливийцу Муаммару Каддафи, но молчали об этом факте.