Geum.ru

Опреемственности национальной элиты

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
Владимир Хутарев-Гарнишевский (МГУ, Москва)


О преемственности национальной элиты.


Летний московский вечер освещен кроваво-золотыми лучами заходящего солнца. Отдел редкой книги исторической библиотеки. За столом сидит молодой человек и держит в руках родословец одного из древних русских дворянских родов, изданный в первой половине XIX века. Историческое описание рода перемежается начерченными от руки на желтой от времени ломкой бумаге схемами поколений рода. Молоденькая сотрудница уже несколько минут стоит над ним: “Библиотека закрывается, сдавайте Вашу книгу”. Но он ее не слышит – он поражен. Он бессильно пытается расспросить пожелтевшие страницы. Ему кажется, он слышит голоса перечисленных в книге представителей рода, одного из тех русских родов, которых более не существует... И его не волнуют ни душная Москва, ни этот ободранный стол, ни предупреждения сотрудницы, ни очередные перемены в очередном правительстве, ни даже последняя сигарета, которой явно не хватит на путь домой – он слышит, он понял этих людей. Значит, они более не мертвы, они вернулись в нашу жизнь.

. . .

В каждом народе имеются люди, являющиеся носителями ценностей национальной культуры, его исторической памяти. Эти люди объединяют нацию и руководят ей, направляют ее на путях исторического развития. Они являются лучшими в политике, искусстве, науке, литературе, военном деле и других сферах. Эти люди являются душой, сердцем и мозгом страны. Они и есть национальная элита. Именно поэтому во все времена, чтобы покорить, народы завоеватели уничтожали или ассимилировали их лучших представителей. Так поступили, в частности, большевики, поставившие своей целью полное уничтожение или порабощение всех мыслящих, талантливых или просто чем-то положительно выделявшихся людей старой России, будь то армейские офицеры или университетские профессора, промышленники или инженеры, потомственные дворяне или священники. Смысл их репрессий состоял в целенаправленном уничтожении элиты России, чтобы лишить нацию носителей ее идентичности, ее деятельного начала. Потому что Человек без национального самосознания, не ощущающий своего единства со всем народом и с его культурой, лишенный, в конце концов, исторической памяти является великолепным материалом для любого рода государственных экспериментов. Он перестает быть личностью и превращается в то, что учебниках по праву называют “существом биопсихосоциальным”.

Таким образом, основным условием выживания нас как нации является непрерывная передача из поколения в поколение накопленного веками “багажа” нашей культуры, истории, нашего своеобразия. И без аристократии, не в смысле кровнородственном, а аристократии духа, то есть без лучших наших представителей, мы обречены на медленную потерю своей самобытности, на растворение в культуре других народов. Представьте себе, что в России не было бы ни классической литературы XIX – ни Пушкина, ни Гоголя, ни Достоевского, ни Чехова, ни Толстого, а все писатели и поэты перешли бы, например, на немецкий язык и начали писать на нем не о нашей стране и не о русских людях, а допустим, о баварцах или тирольцах, посвящая свои произведения королю Фридриху-Вильгельму IV или императору Францу-Иосифу. Представьте, что службу в церкви перевели бы на немецкий язык, или оставили бы на русском, но православие заменили бы лютеранством. Представьте, что художник Тропинин писал бы не русских крестьянок, а семьи саксонских бюргеров; Васнецов – не на тему русских сказок, а Песни о Нибелунгах. Кем бы мы стали через сто – двести лет? Ответ очевиден – немцами. Человеку всегда было свойственно стремление к высокому и прекрасному, и если он не находит проявлений этого высокого в своей культуре, он обращается в другие.

Именно поэтому уничтожение, изгнание или подавление коммунистами большинства представителей русской национальной элиты неимоверно ослабило русских как нацию, а запрет на познание подлинной культуры и истории своей страны, кроме той лжи, которую насаждало советское государство в школах, привело к исчезновению значительной части подлинно русских людей. Их старались заменить искусственными советскими людьми, без национальной культуры и без исторических корней. Выдвинулась и новая элита – советская, выпускники партшкол и рабфаков.

Разрыв в многовековой преемственности элиты России обратился истинной катастрофой. Русские, даже освободившись от гнета большевиков, не смогли обрести себя. Мы до сих пор живем в советском государстве, населенном в большинстве своем советскими людьми, управляемыми прежней советской элитой.

Начавшийся в 1980-е годы поиск своей самобытности привел не только к таким положительным явлениям оздоровления страны, как интерес людей к прошлому своей семьи (рода), к истории России и СССР, моде на все дореволюционное, возвращению на телеэкраны и театральные подмостки нового прочтения русской классики, но и, к сожалению, породил такие пороки, как нацизм, расизм, религиозный экстремизм, массовое возрождение языческих верований. По сути, все перечисленные явления имеют один корень – желание вновь стать русскими. Причина болезненного отклонения в возрождении русского народа заключается в отсутствии национальной элиты, непререкаемых авторитетов, способных направить этот процесс в правильное русло спасения. Видных представителей русской элиты можно сейчас перечислить всего на одном листе бумаги, но и то большинство из них было долгое время элитой советской, и доверие к ним,. особенно среди радикально настроенной молодежи, невелико.

Итак, полагаю, что вполне очевидна сама необходимость воспроизводства – преемственности национальной элиты, но каковы его механизмы? Существует несколько путей. Наиболее верный из них: от родителей к детям – путь, проделанный благородным российским дворянством. Когда человек, по тем или иным своим заслугам, достигает статуса представителя элиты, перед ним всегда встает выбор. Он может остаться единственным представителем своего рода, достигшим такого уровня. Или же он может воспитать своих детей на тех ценностях, которые сделали его элитой, может всемерно развивать в них лучшее и прекрасное, и тогда его дети, имея в качестве стартовой площадки уровень своего родителя, могут подняться еще выше по лестнице своего духовного и интеллектуального развития. Так рождались великие династии, древние роды, начинавшие когда-то с малого, но возвысившиеся до значительных высот, роды, трепетно хранящие историю предков, уважение и верность своим корням, своей фамилии, и своей стране, которой служили веками.

Примеров этого пути немало. Большинство славных дворянских родов начинали в свое время с какой-то выдающейся личности, невысокого происхождения, но высокого ума и духа. Так же и многие русские промышленные династии: Морозовы, Рябушинские, Гучковы, Прохоровы и многие другие “киты” делового мира старой России – происходили из обыкновенных крестьян, но поколения постоянного роста сделали из них не только великих промышленников и банкиров, но и ценителей искусства, меценатов, ученых.

Существует и другой, не менее древний, чем первый, путь воспроизводства элиты: путь школ искусств, научных, философских, военных и т. п. Центром такой преемственности элиты является уже не семья, а научное или учебное заведение, будь то школа Платона, или британский колледж, средневековый немецкий университет или русское юнкерское училище. Великий русский ученый, основатель Московского Математического общества при Московском университете Август Юльевич Давидов (1823 – 1885) дал великолепную характеристику этому явлению: “Связь учителя с учениками – это связь прошедшего с настоящим и будущим, связь, в которой зиждется тайна всего человеческого прогресса. Чем прочнее эта связь, чем искреннее она и правдивее, тем безошибочнее общество идет по пути своего развития”. Это очень важные слова. Именно искренность, правдивость и безошибочность – являются характерными качествами национальной элиты. Они характеризуют ее профессионализм и ответственность за судьбу страны и народа, из которого происходят представители этой элиты.

, и над которым их возвысил Господь.

Московский Университет во все времена считался и был крупнейшим центром формирования русской интеллектуальной элиты. При изучении научных школ иногда кажется, что перед тобой генеалогия человеческой мысли. Стоит только вспомнить исторические школы: историк С.М. Соловьев воспитал В.О. Ключевского, Ключевский взрастил академика Ю.В. Готье, а последний подготовил великого советского историка П.А. Зайончковского (1904 – 1983). Огромной заслугой Петра Андреевича явилось не только то, что в сложнейшей ситуации идеологического гнета он смог достойно продолжить русскую дореволюционную историографию, но и создать свою огромную историческую школу, занимающую почетное и лидирующее место в современной русской историографии, не только в России, но и за рубежом. Его ученики занимают почетное место в современной отечественной историографии. Некоторые из них также создали свои научные школы и способствуют оздоровлению унаследованной от СССР исторической науки.

П.А. Зайончковского при этом смело можно отнести к представителям наследственной элиты: потомственный дворянин, воспитанник Первого Московского корпуса, в 1918 – 1919 – Киевского кадетского корпуса, Московского университета. Нередко можно встретить смешение этих двух способов формирования и преемственности элиты, что способствует только ее внутреннему обогащению. Встает вопрос о природе того родства, которое объединяет представителей элиты вне зависимости от того, каким путем они стали ее частью. Родство это не по крови, не по политическим взглядам или научным методам. Это духовное родство между родителем и его потомком, между учителем и учеником: родство ценностей, жизненных позиций, культурное единство. Оно является единственно необходимым условием для осуществления преемственности национальной элиты.

Несмотря на методичность советских репрессий, представители старой элиты смогли частично сохраниться и даже оставить значительный след в жизни страны. Интересен феномен, когда многие крупные деятели культуры советского времени: театра и кино – от Олега Янковского и Петра Глебова до Андрея Тарковского и Никиты Михалкова; ученых – от Андрея Сахарова и Петра Капицы до Владимира Вернадского и Владимира Челомея; художники, композиторы и музыканты – от Михаила Шемякина до Георгия Свиридова или Мстислава Ростроповича; перечислять можно до бесконечности – не происходили из советской элиты. Большинство из них было потомками аристократии или людей умственного труда. Именно они олицетворяют то наиболее талантливое, что было в СССР, то чем до сих пор мы можем не без основания гордиться. Эти примеры говорят нам не только о вечности национальной элиты, но и невозможности ее быстрой смены, а, следовательно, и быстрого возрождения страны. Думаю, главная проблема, вставшая перед страной после августа 1991 года, заключалась не столько в социальной, экономической или политической сферах, сколько в элите: найдутся ли те люди, которые смогли бы обновить страну изнутри, которые смогли бы встать на смену прежнему советскому правящему слою? Эта проблема стоит перед Россией до сих пор. Для ее решения необходимо понять, как нам поступить сейчас, когда связь с прошлым кажется порванной навсегда?

Это сложный вопрос, но сама жизнь дает нам на него ответ. Зримое нами массовое возрождение у людей родовой и, шире, исторической памяти подает большие надежды. Когда мы познаем историю своих предков, а через нее у нас просыпается интерес к истории и культуре нашей страны, мы мистическим образом входим в контакт с прошлыми поколениями. И если мы перенимаем их опыт, отбирая лучшее (но и не забывая и об отрицательном), значит, они начинают говорить через нас, значит разорванная катаклизмами истории непрерывная связь веков и поколений восстанавливается. Возможно, читатель сочтет мои слова несколько фантастичными. Но тому есть примеры. С чего начиналось Итальянское возрождение, как не с интереса к античности, к наследию древнего Рима? С чего началось объединение и возрождение Германии в середине XIX века, как не с интереса к собственно германской культуре, древним германским племенам? Благодаря чему, как ни открытию своей истории, религиозному и культурному возрождению, встали из пепла почти ассимилированные турками Греция и Болгария? Таким образом, если национальная элита есть основная гарантия нашей самобытности, выразитель ценностей нашей культуры и носитель опыта нашей истории, то восстановление ее будет следствием возвращения к нам исторической памяти, религии и культуры.

. . .

Молодой человек закрыл книгу, вернул ее сотруднице библиотеки и вышел на улицу. Он был более не один – за ним наблюдали глаза многих поколений предков. Он вдруг почувствовал ответственность за себя, свой дом, свою страну, и теперь ему многое стало небезразлично...