Geum.ru

П. Г. Щедровицкого в ниту мисис управление жизненным циклом сложных техноприродных объектов 29. 03. 2011 Коллеги, у нас сегодня с вами 5я лекция

Вид материалаЛекция
Подобный материал:
Лекция № 5 П.Г.Щедровицкого в НИТУ МИСИС

Управление жизненным циклом сложных техноприродных объектов

29.03.2011

Коллеги, у нас сегодня с вами 5я лекция. Я пообещал, что до летних каникул мы обсудим еще три круга вопросов. Частично организация материала обусловлена обстоятельствами, количеством времени и местом. Но, за тем, что я буду говорить эти три лекции, стоят и определенные более глубокие основания. Надеюсь, что мы с вами немножко их обсудим. Как вы понимаете, членение объектной области и с позиции управления может происходить достаточно разнообразным и различным способом, а вообще, конечно, объекты, как определенные организованности имеют свою историю, они складываются, эволюционируют. Я имею в виду, конечно, прежде всего, представление об объектах. И на то, чтоб сформировать тот или иной объект, особенно в его идеалистических формах фиксации иногда уходят десятки и сотни лет. Я разбил материал на три большие группы. Сегодня мы поговорим о таком специфическом объекте как техно-природная система и о таком мета-объекте как жизненный цикл техно-природной системы. В следующий раз мы будем говорить о среде обитания и на третьей, завершающей этот цикл лекции мы будем говорить о человеческом и социальном капитале. При этом я исхожу из того, что эти грубые расчленения сегодня конституируют основные вызовы к управленческой деятельности.

Напоминаю, что мы с вами остановились и две лекции посвятили тому, что такое управление. Я вводил набор представлений из теории деятельности, связанной с так называемой организационно-технической системой. Очень коротко напомню, что в логике анализа организационно-технических систем, мы говорим о двух отдельных системах: управляющей и управляемой, которые находятся в отношении рефлексивного, а потом и деятельностного поглощения со стороны управляющей системы управляемой.



Поэтому можно сказать, что представление об управляемой системе возникает внутри управляющей, отражает характер и историю, рефлексию опыта воздействия, которую осуществляет управленец на эту управляемую систему. При этом каждый раз приходится соотносить друг с другом как специфику самого объекта управления, так и специфику управляющего действия, связывать эти два знания друг с другом. Грубо говоря, управленец отвечает на вопрос «какого действия требует от меня тот объект, с которым я работаю», а с другой стороны, он ставит перед собой вопрос «какие объекты могут быть объектами того или иного типа воздействия». Вот эти два вопроса, которые последовательно переходят один в другой, собственно и создают опыт управления, создают соответствующий набор типологических управлений в сфере управления, как удачной, так и неудачной. Недавно у меня был любопытный разговор с одним моим коллегой, в котором я утверждал, что вообще-то для управления самыми успешными и самыми эффективными являются неудачные действия. Если что-то не получилось, то это заставляет развивать наш инструментарий и заставляет совершенствовать сами методы и техники управленческого действия. Если наоборот все идет гладко или мы считаем, что все идет гладко, то такого развития управленческих навыков, средств и методов не происходит, ну, а следовательно, через какое-то время, когда человек действительно столкнется в управлении с неизвестным объектом, то окажется, что инструментария для работы с ним просто неподготовлено.

Очень коротко сама идея необходимости привлечения представлений о техно-природных системах. Где-то 25 лет назад я написал такую статью, которая называлась «Деятельностно-природная система». В тот момент я занимался другими вопросами, не вопросами атомной энергетики, а вопросами нефти и газа, в частности, вопросами о месторождении. Ну, и вы, наверное, хорошо знаете, что специфика любого месторождения заключается в том, что в зависимости от технологии, которую вы выбрали для извлечения полезных ископаемых, у вас количество полезных ископаемых, которые вы извлечете, может меняться, и меняться достаточно существенно. Вплоть до нескольких раз. Очень часто это фиксируется в проблематике того, что мы не совсем рационально или экологично подходим к тем или иным месторождениям или каким-то природным ареалам, но, по сути, эта проблема иллюстрирует достаточно серьезный парадокс нашего сегодняшнего знания. Мы имеем знания о природных процессах, у нас есть соответствующая группа наук и дисциплин, которая формирует такие знания о тех или иных конкретных природных процессах. Мы имеем набор знаний и дисциплин, которые описывают технические системы. Но как только техническая система начинает жить на материале определенного природного ареала, возникают какие-то дополнительные зависимости и новые процессы, которые не описываются ни в представлениях о техническом, ни в представлениях о природном объекте. Т.е. нужно вырабатывать еще один тип знаний, который бы описывал техно-природную систему как некое целое, указывая тип зависимости и связи, которые существуют между природным ареалом и техническим объектом. Эта проблема достаточно хорошо проявляется всегда, когда у нас появляются инциденты. Ну, например, мы не учли характер почвы и грунтовых вод – у нас обвалилось здание. Или мы проводим бурение в Мексиканском заливе, что-то там пошло не так, в результате взорвалась нефтеналивная платформа и сама установка, дальше произошел процесс выброса нефти и конденсата из скважины, причем в таких масштабах и с такой скоростью, какой никто представить себе не мог и никто никогда не моделировал. Понятно, что сегодня такие ситуации станут все более и более массовыми, в некотором плане они становятся обычными и то знание, которым мы пользуемся для описания вот этих «кентавр-процессов», назовем их так, не годится. В частности, здесь вы видите в одном из буллитов, я не буду их все зачитывать, что сам способ идеализации в существующих науках долгое время носил характер выделения и описания монопроцессов, собственно, в этом состояла техника идеализации. Нам нужно было как можно более основательно отделить один процесс от других, выделить его в качестве самостоятельного, описать этот процесс и построить закономерность данного конкретного монопроцесса. И чем мощнее была техника интеллектуальной работы, тем более успешной были результаты. Как только возникала проблема синтеза нескольких разных процессов и описания влияния одних процессов на другие в одном знании, выяснялось, что сделать это гораздо сложнее, иногда просто невозможно. И такого рода синтетических представлений наша сегодняшняя система наук и знаний на сегодняшний день практически не содержит. Для того, чтобы показать, что это не только на природном и техническоим материале, но и на социально-гуманитарном, я всегда привожу один пример про то, как психолог Г. Эббингауз в конце 19 века разработал методологию исследования процессов памяти. Рассуждение его строилось примерно следующим образом: поскольку память и запоминание, безусловно, связаны с другими интеллектуальными процессами, ну, например, с процессом понимания, осмысления, со значимостью того или иного конкретного предмета для человека, но все это не имеет отношения к памяти и запоминанию, то надо произвести деление процесса запоминания самого по себе от всех этих процессов и снять влияние других процессов на процесс запоминания, чтоб исследовать его как самостоятельный. Для этого, предложил Эббингауз, надо описывать процессы запоминания на бессмысленных слогах. Человеку произносят какое-то количество бессмысленных слогов (бим, бум, брам…и т.д.) а человек должен их запомнить. Психолог исследует процесс запоминания бессмысленного набора словосочетаний, или звуков, с тем, чтобы элиминировать влияние других процессов на исследуемый. Вот по такой логике практически до сегодняшнего дня строится большая часть имеющихся у нас знаний. Как только вы начинаете решать другую задачу, а именно задачу полипроцесса и задачу описания влияния одного процесса на другой процесс, выясняется, что этот способ - идеализация, этот способ рассуждения просто не годится. Здесь же на этом слайде, нарисованы разные технические объекты, в том числе и пресловутая нефтеналивная платформа и указывается на то, что сложность некоторых технических систем последние десятилетия нарастает и нарастает прогрессивно. Понятно, что сегодня мы уже имеем дело с объектами столь сложными, что практически ни один конкретный субъект, носитель того или иного способа мышления или деятельности, он вообще не имеет дела с целым этого объекта. Они все с той или иной степенью точности или с той или иной стороны охватывают только какие-то отдельные фрагменты функционирования и развития подобных систем.




Тот факт, что в языке начинает распространяться биологическая метафора и тот факт, что мы используем биологические представления, прежде всего представления о жизни и циклах жизни в применении к техническим и техно-природным системам, с моей точки зрения довольно любопытен и требует отдельного обсуждения. Когда-то очень давно, еще в средневековье, при описании сложных систем, многие мыслители использовали метафору человеческого организма. Ну, им казалось, наверное, что человеческий организм – более понятное образование, и им можно объяснить менее понятное с точки зрения более понятного. Сегодня, когда мы используем вот эти биологические метафоры для описания технических сооружений и заимствуем ряд методологем, которые развиты и используются в биологических, а частично и в социально-биологических науках – это такой обратный ход, на мой взгляд, указывающий на то, что система понятий не отработана. Мы в общем уже признали, что человеческий организм или какая-то биологическая система являются очень сложными объектами, уровень сложности которых превосходит сложность технических систем. Перенос этих сложностей на технические системы указывает на то, что новый объект, техно-природный, скорее по уровню сложности приближается или даже превосходит те природные объекты, с которыми мы сегодня пытаемся иметь дело, и которые мы исследуем.

Возвращаясь к материалам, которые я готовил 25 лет назад, я позволил себе некоторые из них здесь процитировать:

Итак, если мы начинаем анализировать деятельностно-природную систему, то, прежде всего, мы должны понимать, что человеческая деятельность оказывает воздействие на определенное природное окружение, а человек захватывает этой деятельностью определенный природный материал. Включает его внутрь своего действия, при этом естественно, что этот материал имеет свое собственное движение внутри системы деятельности.



Если ввести в логике того, что мы обсуждали предыдущие лекции рефлексивную позицию человека, который описывает саму систему деятельности, то из этой позиции можно выделить три группы последствий, формально можно назвать их так:

1. последствия, контролируемые и учитываемые.

2. последствия учитываемые, но не контролируемые человеческой деятельностью.

3. последствия, которые не только не контролируются человеческой деятельностью, но даже не учитываются ею.



Соответственно, если мы понимаем, что на одном и том же природном материале могут существовать несколько разных типов действия, то система еще порядком усложняется, потому что между последствиями действий возникает интерференция и дискуссия между участниками процесса становится чрезвычайно сложной, т.к. каждый из участников процесса фактически находится в зоне незнания. Его гипотезы о том, что происходит с подобными объектами, существенно недостаточны, и каждый из участников понимает, что они недостаточны.



Я сегодня прилетел из Германии, там довольно любопытно, с определенной степенью удивления наблюдаешь, как сейчас партия А. Меркель проигрывает выборы региональные в связи с событиями на японской Фукусиме. Вот вам довольно любопытный социальный феномен: мы еще не знаем, что произошло на Фукусиме, знать мы это будем, в лучшем случае, через несколько месяцев, а немцы в течение нескольких десятилетий, прошедших с чернобыльской аварии, сначала запретив развитие атомной энергетики в стране, поставив в очень сложное положение свою экономику, развернув для балансировки сложившегося положения дел альтернативные источники энергии, частично компенсировав за счет этого свое энергопотребление, но не решив это системно, медленно готовили общественное мнение к возврату атомной энергетики. Потратили на это огромное количество сил, средств, социальной энергии и подошли вплотную к тому, чтобы реабилитировать атомную энергетику в своей германской ситуации. Происходит событие в Японии. Как я уже сказал, событие, которое даже специалистами на сегодняшний день не до конца интерпретированы и не до конца ясны на сегодняшний день последствия. Все, что происходило в течение этих 10-15 последних лет, все усилия направленные на то, чтобы вернуть общественное мнение к понимаю роли, места, функции атомной энергетики в структуре обеспечения экономического развития – все потрачено впустую, происходит резкий откат назад, при этом совершенно понятно, что люди принимают решение, осуществляют действия безотносительно к объективным знаниям о функционировании подобных сложных природных комплексов. На реальное поведение и на реальный процесс принятия решения влияют совершенно другие обстоятельства и вот этот вот обвод, который нарисован на этой схеме, неконтролируемых и неучитываемых последствий, этот обвод, собственно, и отсутствие знаний об этом типе последствий и определяет социальное поведение и социальное действие. Собственно вот эта схема, тоже введенная в 86 году, она показывает, что различные поведенческие позиции, различные системы управления превращают свои объекты в разные зоны или разные элементы, обводы в этой схеме. Т.е для кого-то объектом становится система человеческой деятельности, например, техническая система вместе с тем природным ареалом, который она захватывает; для кого-то объектом управления становятся те последствия, которые мы не можем учитывать, которыми не можем управлять, и граница знания-незнания становится тем предметом, вокруг которого строятся те или иные системы управления, а для кого-то объектом управления становится взаимодействие людей по поводу столь сложного управленческого объекта.



Может вопросы какие-то?

-На одном из ваших первых слайдов было указано на то, что знания в системе управления формируются в связи с наличием онтологических представлений из модели объекта. Можно ли как-то точнее специфицировать, в каком случае мы говорим о знаниях об объекте, а не о знаниях о самой управленческой деятельности. Может быть, в этом фокусе объекта построена лекция?

Вообще представления об объекте – суть контракт между участниками процесса. Т.е. мы с вами, находясь в тот или иной исторический период, в том или ином месте договариваемся о том, как устроен объект. Если вы меня спрашиваете, какова мера в этой договоренности объективных и субъективных компонентов, то ответить на этот вопрос в общем виде невозможно – она будет разной, в зависимости от того, насколько мы имеем набор знаний об этих объектах исторически сложившихся, в какой ситуации мы находимся и кто спорит об устройстве объекта и договаривается на этот конкретный период о том, как именно он устроен. Все знают эту известную байку о том, как в конце 19 века собрались физики в Карлсруэ на конгресс и голосованием принимали решение, что существует на самом деле – атом или молекула. Вот, собрались люди, которые представляют из себя профессиональный цех. Существовало две группы представления: одни клали в основание атомарное представление, а другие – молекулярное. Между собой они спорили о том, как есть на самом деле: Что первично, что вторично? Каким образом кто-то из них может доказать другим, что они более правы и в большей степени в их представлении схватывается «истинная природа объекта»? Поскольку окончательно ответа на этот вопрос человечество не выработало за время своего исторического существования, то этот профессиональный цех решил данную конкретную ситуацию спора голосованием. Вы точно также можете сегодня наблюдать, как физики проводят некоторые дискуссии по поводу устройства Вселенной, материи, энергии… существуют разные представления и более того, физики, договорившись, создают специальный аппарат. Например, ускоритель в ЦЕРНе, чтобы проанализировать некоторое состояние материи, выявить и удержать очень маленькое время в таком состоянии, чтобы они были наблюдаемы и проанализированы аппаратурой с тем, чтобы проанализировать и разрешить, накопившиеся мета-физические или онтологические споры об устройстве материи, энергии вселенной и проч. Если мы переходим в ту область, о которой говорю я, то, безусловно, в ситуации неудач, в создании, функционировании, работе, в тех или иных сложных техно-природных объектах приводит к изменению наших представлении о том, как этот объект устроен на самом деле. И в этом плане представления об объектах в системе управлений являются результатом синтеза абстрактных теоретических, научных и опытных знаний. Знания о том, как ведет себя, например, в тот момент, когда срок эксплуатации у него завершился, но мы принимаем решение о том, чтобы продлить этот срок эксплуатации и сопровождаем это действие соответствующими исследовательскими процедурами, ну, например, что бы принять решение о продлении срока эксплуатации атомного реактора мы должны проделать комплекс работ, связанных с оценкой влияния радиоактивности на материалы, составляющие основу функционирования этого реактора: охрупчивание материала или еще что-то… И соотношение вот этих технических, инженерных, проектных и исследовательских знаний – оно составляет опыт соответствующих типологических представлений, которые оказываются в распоряжении управленца. Для многих объектов у нас такого опыта недостаточно для осуществления каких-то выводов касательно природы объекта. Мы можем оставаться только в рамках гипотез. А где-то этот опыт достаточен. Он может быть систематизирован, может быть переведен в другую форму. Возможно обобщение того или иного типа. Хотя при этом мы с вами понимаем, что каждая подобная сложная система, она является экземпляром, уникальным объектом. Далеко не всегда возможен перенос опыта с одного сложного объекта на другие.

Позволяет ли наличие только опыта в условиях несформированности наук говорить о том, что могут быть сформированы знания о техно-системах, или мы находимся в ситуации когда это невозможно?

Ну, подождите, все же зависит от того, какой пафос вы вкладываете в термин «знания». Понимаете, у ребенка, который рождается и начинает осваивать окружающее пространство многие знания в этот период и на всю оставшуюся жизнь носят исключительно опытный характер. Он понимает, что огонь обжигает, о твердую поверхность можно удариться и ему не нужно для этого иметь соответствующих теоретических представлений. Он может получить их дополнительно в процессе своего последующего образования в той или иной области, но для образования исходного набора опытных знаний, позволяющих осуществлять эффективное поведение этого не нужно. Другое дело, что если мы рассматриваем того или иного конкретного индивида, то в течение истории его жизни, проходя разные ситуации, разные позиции, многие из этих людей в какой-то области получают какие-то дополнительные технические знания. И понятно, что если человек специализируется как инженер, занимается какими-то конструкторскими или проектными работами, то он опирается в своей работе, в расчетах на определенный набор моделей, знаний и т.д. Но как хорошо описано в некоторых книгах по истории инженерии, когда создавались первые крупные инженерные сооружения, первые соборы, в Европе было три или четыре человека, которые умели это строить. Объявлялся тендер на строительство. Обычно в этот тендер закладывались более высокие требования, потому что те, кто строил, они «выпендривались» друг перед другом. Приезжали люди со всей Европы, или сами архитекторы, или их ученики, привозили разобранные деревянные макеты конструкций, например, купола, и сейчас мы иногда, глядя на эти сооружения, удивляемся, как они были построены. Вот, греки решили отремонтировать Акрополь. Пригнали технику, начали снимать плиты, потом выяснилось, что все это стоит без какой-либо опоры. Как только они начали плиту снимать – поняли, что все развалится. Они так и не поняли, как это было собрано. Решили не трогать. При сегодняшних навыках, технологиях, большой крановой техники и т.д. т.п. Поэтому вот была уникальная компетенция у нескольких людей, они умели строить соборы. Умели строить купола и делали уникальные архитектурные сооружения. Был ли у них достаточный набор технических и теоретических знаний, который, например, есть сейчас в обслуживании крупных строительных компаний? Нет, не было. Только впоследствии, в том числе под эволюцию инженерных знаний, начинает формироваться поддерживающий слой теорий, методов, моделей и т.д. т.п. Но, вот этот первый инженер был в основном человек искусства, он умел это делать. Сейчас мы находимся тоже во многом, в разных областях, в таком же положении. Не думаете ли вы, что нас есть достаточное количество теоретических представлений о человеке, позволяющем его лечить? Хотя вроде человечество занимается этим много тысяч лет и имеет большой набор таких вот эмпирических знаний, что делал так – получилось то-то, или не получилось.

Мне понравился пример, который вы привели с Меркель, но меня одолевают сомнения вот в каком плане: не думаю, что именно авария в Японии послужила основной причиной недоверия людей к ней, которое высказывается при выборах. Ангела Меркель очень…

Я точно не собирался обсуждать политическую ситуацию в Германии…

Итак, ну, собственно вторая часть про некоторое развитие представлений о подобных жизненных циклах сложных инженерных, в частности, техно-природных объектах. Есть довольно много моделей. Основной тезис того, о чем я сегодня хотел говорить в том, что мы переживаем этап, когда формируется класс новых представлений. Самые простые модели – это модели этапов или фаз жизненного цикла, обычно, они рисуются в виде последовательности этапов, нарезка этих этапов в большинстве случаев связана с изменением ведущего типа деятельности. Например, от замысла к производству потом к эксплуатации, к выводу из эксплуатации.



Развивается целый ряд представлений вот такого W-образного типа. Обратите внимание, что уже на этих моделях видно, что этапы, которые связаны с «замысливанием» того или иного сооружения, хотя по времени они меньше, чем сам жизненный цикл, а они занимают очень существенное место.



Более того, вы наверняка сталкивались с большим количеством расчетов, которые показывают, что решения, заложенные на ранних стадиях жизненного цикла сложного объекта – они существенно влияют на экономику и функционирование этого объекта в дальнейшем. Существуют такие расчеты, что если мы дополнительно вложим 1руб. ресурсов в проведение аналитических работ, то это может сэкономить до 50 руб. на этапе строительства и до 550 руб. на этапе эксплуатации. В этом плане понятно, что роль решений на ранних стадиях чрезвычайно важна для обеспечения нормального функционирования объекта в течение всего жизненного цикла. Моделей достаточно много, второе важное наблюдение заключается в том, что любые подобные технические объекты живут гораздо дольше, чем мы планировали. Вы видите на этом слайде примеры из самолетостроения, которые показывают, что реальный цикл жизни технического аппарата приближается к ста годам. При этом совершенно ясно, что за эти сто лет много чего меняется: физически исчезают люди, которые это создавали, исчезают организации, которые это проектировали и разрабатывали, исчезают организации, которые поставляли комплектующие. Через какой-то период времени для любого подобного технического объекта вопрос ремонта и замены оборудования становится очень существенной проблемой при этом возникают новые решения, например, в энергетике за время функционирования атомной станции произошел переход от аналоговых систем к цифровым в автоматизированных системах управления.



Но прекрасно понятно, что перевести старый объект перенести на новые методы и технологии очень часто практически невозможно, а если даже технически возможно, то не всегда нужно делать. Поэтому вы увидите, старые объекты со старыми системами управления, несмотря на то, что мы уже давно ушли вперед и имеем массу претензий к этим старым системам управления. Программное обеспечение меняется еще быстрее. Если представить себе, что в крупном инженерном объекте есть несколько десятков подсистем, то каждая из них имеет свой жизненный цикл, он не синхронизирован с циклом жизни объекта в целом. Поэтому исходно приходится делать расчет того, сколько раз придется поменять агрегат или тот или иной узел за время полного цикла жизни данной системы. Часть этих проблем снимается за счет использования современных информационных технологий. Возникает возможность ввести не только 3D модели, которые описывают сами технические сооружения, но и 4, 5 и даже 6D представления, которые фиксируют связь этого объекта или его функционирования внутри систем деятельности. Например, сейчас в строительстве атомных энергетических объектов в разных странах мира внедряется так называемая 6D методология. Что это такое, чтоб не говорить сложными словами: рабочий, который работает на станции, выглядит как спецназовец из американских фильмов – он обвешан сложной техникой, коммуникаторами; он приходит утром на свое рабочее место, ему показывают в 3D изображении то, что он должен будет сделать на рабочем месте, после этого он приходит на рабочее место, где все разложено так, как было показано в фильме. Он считывает коммуникатором радио-метки, которые на каждом из объектов, находящихся в зоне его действия. Если нужно, он еще раз смотрит, что он должен сделать. После того как он произвел соответствующую работу эта информация поступает в компьютер, он обсчитывает за ночь работу на следующий день с учетом выполненной и дальше эта ситуация повторяется. Реализуя подобные технологии, организаторы строительства добиваются того, что на стройке задействованы не более тысячи человек за весь период строительства, потому что понятно, что привлечение каждого нового строителя – это очень большие расходы, особенно если он привлекается не на весь срок, а только на какой-то этап: его нужно привести, поселить, платить достаточно высокую зарплату, поэтому начинается специальная работа по синхронизации разных видов работ, по выстраиванию равномерного графика загрузки, комплектующие, естественно, должны поступать тогда, когда они нужны. С учетом того, что в строительстве одного объекта задействовано до 10 тысяч крупных поставщиков, это значит, что сетевые графики всех поставщиков должны быть синхронизированы и в принципе, как минимум, координироваться и мониториться в одном центре. В Японии существует подобный центр, где сидит несколько человек, которые имеют опыт строительства атомных станций, но для того, чтобы руководить процессом строительства на атомной станции им не нужно находиться на этой площадке, они это делают из центра, потому что все остальные участники в режиме он-лайн находятся в единой информационной среде и каждое действие, каждого участника отражается сразу в изменении параметров этой информационной системы. Это экономит время. Я уже сказал, что приходится соотносить друг с другом совершенно разные жизненные циклы. На этой схеме, на опыте атомной отрасли, вы видите как минимум 4 группы жизненных циклов: это жизненные циклы атомной станции (как основного объекта), топлива, при этом те из вас, кто чуть-чуть знают об этой проблеме, понимают, что в отличие от атомной станции, которая живет 60-80 лет, топливо живет несколько сот лет и цикл жизни топлива с учетом его хранения, переработки далеко выходит за пределы цикла жизни станции. Есть жизненные циклы приборов машиностроения, я уже сказал, что некоторые узлы и комплектующие на цикле жизни станции должны меняться два раза, некоторые в 4 раза, а некоторые раз в 5-7 лет. Цикл жизни радиоактивных отходов тоже достаточно долговременный, и вот все вместе это представляет достаточно сложно скоординированную систему.



Представления о жизненных циклах и их процессах начинают влиять на систему образования. Можно сказать, что этот набор представлений становится тем стержнем, вокруг которого нанизываются традиционные виды инженерной подготовки и эти представления объединяют их в совершенно новое целое. Не так давно мне пришлось провести несколько консультаций в Массачусетском технологическом институте (MIT), где я разговаривал с совершенно разными специалистами от вопросов безопасности до экономики. Представления о жизненном цикле меняют практически все дисциплины, которые преподаются современному инженерному специалисту. Меняются нормы, вся система нормотворчества, появляются новые стандарты, которые учитывают логику жизненного цикла. При этом это стандарты, относящиеся как к целостности объекта, так и к его отдельным компонентам. Меняется экономика, потому что оценить объект на масштабе его жизненного цикла – это совершенно другие модели и экономические оценки. Обычно, когда я встаю в такую позицию защиты атомной энергетики, я говорю о том, что это одна из немногих видов деятельности, где в силу рукотворности и топлива, и самого технического объекта, вопросы управления самых поздних стадий управления жизненного цикла попали в центр внимания. Поэтому сегодняшняя экономика атомного киловатт-часа построена с учетом этого жизненного цикла, построена с учетом вывода из эксплуатации самого объекта и последующего обращения с топливом и радиоактивными отходами. Если мы перенесем эту модель на другие виды генерации, например, гидрогенерацию, то выяснится, что эта область еще не прошла критики и оценки с точки зрения методологии жизненного цикла, потому что мы не понимаем, что произойдет со сложными гидротехническими сооружениями, когда они исчерпают срок своей службы. А говорят, что это около ста лет, и что эти сроки постепенно подходят к завершению по большинству объектов этой области. Совершенно не понятно, что делать с последствиями затопления и как оценивать экономику этих процессов и те процедуры по реабилитации природного окружения, которые должны быть проделаны после того как цикл жизни завершится. С этой точки зрения вот эти вопросы экономики полного жизненного цикла – они все чаще и чаще стучатся в дверь. Понятно, что те модели, которыми мы пользуемся, они явно не учитывают данную проблематику, меняются системы управления рисками. Простой вопрос: продается технический объект, который проработал половину срока своего нормального функционирования, вот как оценить выгодно его покупать за ту или иную сумму или не выгодно? Понятно, что новому владельцу переходит и сам объект с его частичным жизненным циклом, и все проблемы, связанные с выводом из эксплуатации, реабилитацией территории. А сейчас во многих законодательствах есть требования к возможным техническим сооружениям – довести площадку его сооружения до серой или даже до зеленой лужайки, т.е. восстановить как было. Вопрос экономической оценки подобных мероприятий совершенно не понятен и мы сегодня оценивать такие вещи можем с трудом.

Как я уже сказал, специалисты по информационным технологиям работают над новым поколением программных продуктов, которые обеспечивают управление жизненным циклом, ну и соответственно это требование к инженерам, которые должны все это учитывать на новом шаге и витке проектирования.

Ну и теперь несколько намеков на дальнейшее размышление.

Во-первых, техносфера стареет, поэтому те ситуации, которые сегодня носят достаточно эксклюзивный характер, по мере старения этих объектов, по всей видимости, будут нарастать.

Представление о жизненном цикле обещают восстановить целостность представлений об объекте, но при этом понятно, что они должны быть развиты в достаточной степени. Во-вторых, в рамках этих представлений надо пересмотреть наши, имеющиеся объектные представления о других более локальных системах и это важная линия работы не только для инженерного сословия, но и для тех, кто имеет дело с управлением системой и для тех, кто обслуживает управленцев соответствующим видом знаний.

Ну, и, наконец, будет, по всей видимости, меняться и расширяться совокупность нормативных представлений о функционировании подобных систем и объектов. С моей точки зрения, именно в этой области сегодня находит своё приложение системный подход. Существует такая дисциплина «системная инженерия», достаточно хорошо развитая в различных видах инженерной деятельности. И прикладной системный подход, собственно, находит своё выражение в этом наборе представлений и объектов.

Какие будут вопросы?

-Какие системы входят в атомную энергетику?

-А какое это имеет значение? Нельзя поручать разработку представлений о жизненном цикле специалисту информационных технологий. Они к этому не имеют никакого отношения. Поэтому вы используете те системы, которые вы уже частично внедряете. Мы тоже используем для работы на отдельных направлениях разные информационные продукты и разные информационные технологии. Но для того, чтобы собирать их в целое, нужны другие представления.

- То есть у вас целостной системы нет, есть какие-то отдельные блоки?

- Еще раз, услышьте. У нас, в производстве продукта задействовано много тысяч субъектов, каждый из которых пользуется своими программными продуктами и это объективный факт. Потому что среди наших участников процесса есть те, кто живёт в других странах мира, участвует в поставке комплектующих и продуктов, находясь в совершенно других исторических структурных условиях. Поэтому работать надо с этим массивом стейкхолдеров разных, каждый из которых имеет свою историю и свою специфику. Представления о жизненном цикле формируются поверх, они не унифицируют те решение и те продукты, которые не принимаются на уровне рядовых участников процесса и не могут, и не должны. Потому что если попытаетесь пойти по пути унификации, то у вас ничего не получится.

- Вводится просто ещё один монопроцесс. В чем эвристичность этого процесса? Это первый вопрос. В чем эвристичность жизненного цикла, как ещё одного монопроцесса в развитии инженерной мысли?

Как вы хотите, чтобы я вам ответил? В чем эвристичность этого процесса? Я вижу эвристичность, то есть я вижу то, что это пока метафорические представления. Пока это имя. А они позволяют целый ряд структурных диспропорций снимать. Если вы предложите какой-то другой способ, я с удовольствием его обсужу, но я, эмпирически, не вижу пока другой идеологии, другой философии, которая бы решала тот класс задач, с которыми мы сталкиваемся. А решат ли эти представления или не решат, я сейчас сказать вам не могу, поэтому я вижу эту эвристичность в текущей ситуации. Я ни в коем случае не могу гарантировать, что это позволит все проблемы снять и перейти на совершенно другой уровень управляемости подобных объектов.

- Вот если мы берем жизненный цикл объекта то он предполагает, что это один объект, который остаётся неизменным, как и его задачи и вот какая-то ситуация показала, что что-то изменилось, то получается, что это жизненный цикл вообще непонятно какого объекта. Какова сама фиксация представления об объекте как о сохраняющемся и не допускающем каких-то изменений…Что еще можно с этим сделать?

Да, проблему вы фиксируете правильно. В наших представлениях о возможных сценариях развития ситуации не учитываются. Недостаточно тех или иных факторов. Но вот трудно сказать, что японские специалисты не знали о землетрясениях и что часто бывают цунами. Более того, нельзя сказать, что цунами могут быть столь сильными, потому что мы знаем, что цунами, которое было в 2004 году было сильнее, чем то цунами, которое было 11 марта. В принципе все компоненты знания, даже более того, я могу вам сказать, что я был на той индийской станции, которую снесло землетрясение 2004 года. У неё были построены только два первых этажа. Поэтому это не было никакой новостью. Но объект, он пульсирует, его границы меняются и важнейшей составляющей частью этого объекта являются люди с их действиями. А вот теперь мы можем сказать, что наличие этих знаний не привело к целому ряду решений в системах управления техно-природными объектами. Я даже сейчас не обсуждаю вопрос о том, что было предписание МАГАТЭ на закрытие этих станций. В конце концов, могли быть какие-то обстоятельства, которые заставили Японию не последовать этим предписаниям. Но, как минимум проделать ряд работ на объекте, которые бы сняли риски наступления подобной ситуации, можно было. Я уже не говорю о конкретных действиях по ходу управления аварией, потому что управление аварией есть важнейший момент управления жизненным циклом. Но сегодня в стандартах и регламентах, например в компании Tokio Electric Power, эти регламенты и эти процедуры действий людей при наступлении определенных обстоятельств не были никак зафиксированы. Поэтому ещё раз, мне кажется, ваш вопрос, второй – это обратная сторона первого. Я не вижу сегодня ни одного другого более объемлющего представления, более эвристичного, чем представление об управлении жизненным циклом, которые бы позволили сшить друг с другом технические, природные и деятельностные составляющие сложного техноприродного объекта в его жизненном цикле. В том числе с учетом этих уникальных обстоятельств. Уникальных с точностью до конкретики их протекания, хотя все знания о том, что такая ситуация в принципе возможна были у участников этого процесса.

- А экономические оценки? Можно искусственно выделить объект, но когда мы проводим анализ, вынуждены ли мы изначально закладывать в расчеты такой фактор, как фактор дисконтирования?

А когда вы рассчитываете, например, экономику цикла жизни какого-нибудь месторождения? Когда вы добываете медь, цинк, свинец, уголь в конце концов. Вы что, умеете это все считать, что ли? Вот Й. Шумпетер в 1911 году произнёс один интересный тезис, который с моей точки зрения нами далеко не понят. Он сказал, что «экономическая деятельность не может приносить прибыли по принципу. Потому что баланс получаемых ресурсов всегда меньше баланса затраченных или равен при хорошем стечении обстоятельств. За счет чего мы можем достигать превышения конечных ресурсов над начальными? За счет двух вещей – либо за счет недоплаты тому или иному ресурсу, ну и дальше показывал на большом примере, что каждая эпоха всегда чему-то недоплачивает. Ранний капитализм недоплачивал труду, потом произошла серия пролетарских революций и стали доплачивать, решили, что не надо экспериментировать с этим. Какие-то страны недоплачивали капитал, не важно, аккумулируя его или производя манипуляции по снижению стоимости тех или иных услуг. Дальше мы знаем целое поколение технологий, которое стало возможным благодаря тому, что стало возможно недоплачивать за услуги земли. По трехфакторной модели производства, понятно, что любой из трёх факторов может стать тем, которому мы не доплачиваем. Есть второй вариант, это собственно то, что Шумпетер провозглашал в качестве цели – что есть предприниматель, что есть неучтённый фактор производства и что он, за счет своего мышления может создать уникальную ситуацию, где доходы будут выше, чем расходы, за счёт манипулирования временем. Но ответа онтологического на этот вопрос нет. Мы с вами прекрасно понимаем, что любой проект, любое действие всегда должно учитывать этот баланс ресурсов, и идеология управления жизненным циклом, на мой взгляд, это как раз идеология, которая вводит впервые метрику для оценки подобных кумулятивных процессов, то есть процессов, где расходование ресурсов и получение новых должно быть сбалансировано в том числе на длинных циклах, иначе у вас никогда ничего хорошего не будет в любой области, в какой бы она не была. Вы можете те же проблемы наблюдать с человеком. Сегодня одна из ключевых проблем – увеличение продолжительности жизни. Никто не знает что делать, в ситуации, когда человек выходит на пенсию в 60-65 лет и ещё столько же живет, потому что все современные пенсионные системы формировались в тот момент, когда средняя продолжительность жизни была ниже пенсионного возраста, поэтому они работали, потому что люди просто не доживали. А сегодня, когда европейцы обсуждают жизнь после 100 лет как некую социальную норму, что со всем этим делать никто не знает. Вот вам ещё один маленький пример проблемности. У вас будет проблема вот с этим зданием, в котором мы находимся. Оно было построено в определенный промежуток времени, оно имеет цикл жизни. Оно проживёт своё время, с ним придется что-то делать. Массовых примеров реноваций городской застройки нет. Есть примеры реноваций старой застройки – Средневековой или застройки нового времени. С огромными проблемами всё это происходило, как вы прекрасно знаете. А что делать с той урбанизированной средой, в которой мы живём, которая перешла за границы цикла жизни, предусмотренного этой застройкой, никто не знает. Богатые страны имеют возможность сносить целыми городами и кварталами. А что делать в других местах? Поэтому ещё раз. Это представление кажется мне достаточно эвристичным для того, чтобы в одном поле саккумулировать многие проблемы сегодняшнего дня.

- Хотелось бы узнать цифру – насколько вперёд нужно думать -10,20, 100, 500, 1000 лет? Вот у меня друзья вернулись из Китая и говорят, сто некоторые там живут категориями в 1000 лет.

Мне кажется, мы должны с вами говорить о деятельностном времени, а не о физическом. Деятельностное время, если оно артикулировано. Например, для атомной станции понятно, что деятельностное время связано с выводом из эксплуатации. Когда оно произойдёт? Сейчас мы постоянно отдаляем это время, то есть мы растягиваем период эксплуатации, то есть мы говорим, что запроектировано на 35-40 лет, давайте продлим ещё на 10, а потом ещё на 10, а потом ещё на 5. Я думаю, что как минимум сейчас в связи со всеми произошедшими событиями нужно будет ускорять процесс управляемого вывода из эксплуатации нескольких конкретных типовых объектов для того, чтобы отработать эту технологию, отработать этот опыт и иметь набор решений. Я частично с коллегой согласен – каждое решения, оно эксклюзивно для данного объекта, но всё-таки есть определённые типовые вещи. И вот эти типовые вещи нужно отрабатывать и иметь их в качестве инструментария, тогда при возникновении необходимости решить эту задачу в данном конкретном случае она будет решена. Когда у нас такого опыта нет – подобную задачу можно решать по отношению к разным объектам для того, чтобы наработать соответствующий опыт. Вывод из эксплуатации не важно когда будет – через 100 лет или через 70, или через 200, важно что он будет и если деятельностное время у нас представлено, то и физическое время в каком-то плане безразлично.

- Насколько справедливо, с вашей точки зрения такое утверждение, что человек, который управляет жизненным циклом объекта, не обязан глубоко понимать его суть. Вот если взять деятельностное время, вот такой пример – я купил автомобиль, чтобы доехать из точки А в точку Б, при этом не понимаю, что там в двигатели творится и как он устроен. Я управляю жизненным циклом автомобиля, я могу рассчитать стоимость техобслуживания по мере его устаревания и износа. И могу рассчитать экономику вплоть до продажи. Насколько глубоко человеку, управляющему объектом надо понимать его сущность?

Это проблема и ваш пример понятны, он показывает на то, что очень часто, применяя по понятию представления об управлении, мы говорим, что знания технической стороны дела не обязательно. Но вот в тех областях, где мне приходится работать, надо обязательно знать техническую сторону дела. Потому что одна из ключевых проблем заключается в том, что разрываются траектории кадрового назначения людей, отвечающих за управление и тех, кто несёт на себе инженерное знание по специфике данного объекта. Кстати, в той же японской ситуации наибольшую критику действий и правительства, и команды, которая находится на площадке, ведёт директор Джафета – японский экономический форум, который до этого был директором этой станции. Тоже понятно, что у него есть знания об этом эксклюзивном объекте, которые намекают ему на то, что эти действия не совсем адекватны. Теперь, ваш случай может быть проблематизирован в ситуации, когда вы попадаете в аварийную ситуацию, то есть вы, наверное, можете чего-то не знать про то, как там функционирует мотор или ещё что-то, но вы должны иметь определённый набор знаний об этом объекте как об объекте управления, то есть вы должны правильно действовать в тех или иных конкретных ситуациях. Поэтому, наверное, на этой границе и нужно искать различия в уровне развития управленцев в компетенции своего управления. Я считаю, что сегодня, к сожалению, мы очень часто сталкиваемся с тем, что такого рода инженерной подготовки у лиц, принимающих управленческие решения, явно недостаточно и их нельзя компенсировать никакой экспертной панелью, никакой системой консультирования, сервиса и так далее. Это знание должно быть интегрировано внутрь самой управленческой работы.

- Жизненный цикл техно-природный, а последняя миля жизненного цикла – вывод из эксплуатации вплоть до зелёной площадки в энергетике – это ваш указ, потому что у нас есть опыт вывода из эксплуатации аварийных объектов энергетики, а нормально функционирующих – такого массового опыта нету. С учетом того, что площадок мало, а запрос всё время повышается. Что могло бы претендовать на следующий шаг в размышлении об этом?

Моё размышление тогда, 1986 года, строилось так – деятельностно –природная система и техно-природные объекты внутри этой системы в блоке знания его обеспечения. То есть да, оно, конечно, шире, то есть не только техническая, но и деятельностная, и социальная. Отсюда термин деятельностно-природная, а внутри присутствует соответствующий набор более узких объектных представлений с точки зрения целостности этой системы. Это так строилось рассуждение в 86 году. Но я заранее готов признать, что его нужно модернизировать.

- в какую сторону?

Если бы знал, писал статьи, а не читал бы лекции

- чем принципиально отличаются воззрения управленца и инженера в этой картине?

Безусловно, отличаются, но нужно нарисовать позиционную картину, в которой будет несколько разных типов позиций, работающих с жизненным циклом. Вот, мы такую работу начали делать, года три тому назад, для атомных объектов, пока не завершили. Я думаю, вообще нужно расширять состав участников этого обсуждения. Мы планируем 26 мая в МИСиС провести конференцию по основным направлениям развития современных инженерных практик, и там, в частности, вопрос о том минимальном наборе позиций, который должен поддерживать существование подобного объекта как жизненный цикл, должен обсуждаться. По моим оценкам там 7-8 ключевых групп позиций, а управленцы и инженеры – это только две из них. Пока мы не введём всего поля этих позиций, невозможно обсуждать отношения между двумя, потому что мы будем всё туда будем сваливать и подменять отношения в более сложном целом, отношениями между двумя этими участниками. По этому поводу в атомной отрасли когда-то существовал анекдот: что должен знать директор – он должен знать, где главный инженер, а что должен знать главный инженер – всё остальное.

Но это шутка.

Коллеги, спасибо.