Geum.ru

Книга английского ученого М. Барбсра посвящена одному из самых скандальных событий европейской истории знаменитому судебному процессу, который в начале XIV в французский король Филипп IV и папская инквизиция вели против рыцарского ордена тамплиеров (храмовников) по обвинению в тягчайшей ереси (отриц

Вид материалаКнига
Подобный материал:
1   ...   13   14   15   16   17   18   19   20   ...   27
* * *


В Италии и Германии — где также имелись приорства тамплиеров, хотя и в значительно меньшем количестве, чем во Франции и Испании, — политическая раздробленность дала весьма различные результаты; указы папы там тоже выполнялись не всегда. В Италии были учреждены 7 папских и епископских комиссий, различия в которых, скорее, объясняются политическим противостоянием сил на полуострове, чем дают представление о весе и значимости тамошних приорств тамплиеров, которых, по всей видимости, было, в общем, немного87. Сохранились фрагменты протоколов некоторых из заседаний. Единственным более менее целостным государством было королевство Карла II Неаполитанского, который приходился дядей Филиппу IV, а потому, как и следовало ожидать, последовал примеру Франции. Вскоре в его королевстве пытки и другие формы насилия уже применялись в полной мере, однако признаний получено было крайне мало. В апреле 1310 г. в Люцерии шестеро тамплиеров признались в главном преступлении — отречении от Христа. Первый из них, Гальцеранд де Теус, который вступил в орден в Каталонии, в весьма изысканных выражениях описал практику отпущения грехов во время собрания братства. Формула отпущения грехов была следующей: «Молю Бога, чтобы он простил тебе грехи твои, как простил он их святой Марии Магдалине, а также тому разбойнику, которого распяли». Под «тем разбойником» якобы следовало понимать «того Иисуса Христа», которого распяли евреи и который утверждал, что «это он был Богом и царем иудейским, в поругание Того, кто есть истинный Господь на небесах». Ибо Иисус в преддверии смерти был проткнут копьем сотника Лонгина и


раскаялся, что говорил, будто это он Бог и царь иудеев, и таким образом, раскаявшись в своем грехе, попросил прощения у истинного Бога, и истинный Господь даровал ему прощение, отсюда и пошли слова: «Как Господь простил того разбойника, что был распят на кресте».


Этот свидетель тоже слыхал о коте, что появлялся на собраниях тамплиеров, которые ему поклонялись, особенно в те времена, когда великим магистром ордена был Филипп де Наблус (1169 1171), хотя в последнее время кота этого что то не было видно88. Протокол судебных заседаний, где председательствовал Бартоломео, архиепископ Бриндизи, содержит признания всего лишь двух тамплиеров служителей от 4 июня 1310 г. Жан де Нардо, управляющий одного из местных приорств, признался, что отрекся от Святого распятия, и что собравшиеся тамплиеры топтали крест ногами. Нардо пришлось присоединиться к ним, но когда они стали мочиться на крест, он заявил, что не в состоянии сделать этого, потому что совсем недавно уже справил малую нужду. Но, в ответ на вопрос инквизитора, сказал, что сделал бы и это, если б мог. А поступал он так потому, что его сильно припугнули, пообещав бросить в отхожее место, если он откажется подчиниться. Он также признался, что целовал магистра в обнаженный живот и поклонялся серому коту, который появлялся на собраниях братства. Он согласился с тем, что проявил непростительную беспечность, поскольку не донес об этих прегрешениях куда следует, однако заявил, желая смягчить свою вину, что человек он «простой и необразованный». Второй служитель ордена, Гуго де Са майя, ничего плохого о своем вступлении в орден не сказал, но признался, что позднее, когда он служил на Кипре, его заставили отречься от Христа, сказав, что этого требует Устав ордена89.

В папских архивах не сохранилось записей о первоначальных арестах, однако комиссия под председательством епископа Сутри и магистра Пандольфо ди Сабелло действительно объехала с инспекцией весь регион, посетив Рим, Витербо, Сполето, Аквилу, Пенне, Чиети, Альбано, Сеньи, Кастель Фаджоле, Тиволи и Паломбару с октября 1309 г. по июль 1310 г. Результаты этой длительной поездки были ничтожны. Большая часть арестованных тамплиеров отказалась защищать орден или давать показания, тогда как показания сторонних свидетелей были не слишком информативны. Пытка, правда, обеспечила несколько признаний в отречении от Христа, в плевании на распятие и в идолопоклонстве90.

В Ломбардии многие прелаты открыто симпатизировали тамплиерам; ничего удивительного, что у многих из них хватило мужества заявить в подобных обстоятельствах о невиновности членов ордена. В 1309 г. в Анконской марке епископ Фано выслушал лишь одного тамплиера и 19 сторонних свидетелей, однако так и не сумел получить никаких свидетельств относительно предъявленных ордену обвинений. Архиепископ Равенны и епископ Римини допрашивали двух тамплиеров в Чезене, и оба свидетеля показали, что невиновны. Один из них, Андреа де Сиена, сказал, что слышал, будто многие братья уже признали свою вину, потому что боялись пыток, однако сам он ничего не знает о статьях обвинения и ничего о них даже не слышал, а если бы узнал о подобных преступлениях, то, конечно же, непременно покинул бы орден и обо всем сообщил инквизиции. Он упорно твердил, что «скорее пошел бы просить подаяние, чем остался в обществе таких людей, и, по правде сказать, предпочел бы даже умереть, ибо главное для него — спасение души»91. После нескольких отсрочек и смены мест заседания, совет 18 июня 1311 г. собрался в Равенне под председательством архиепископа. Пред ним предстали 7 тамплиеров, все они отрицали свою вину, и предложение применить к ним пытку при голосовании не прошло. Совет решил отпустить невинных на волю, а виновных наказать. «Невиновность» интерпретировалась довольно своеобразно для судебной процедуры: в число невинных включались и те, кто из страха перед пыткой сперва признался, но затем от своих показаний отрекся. В конце концов совет порекомендовал орден в целом сохранить, если большая часть его членов будет сочтена невиновными92.

Следствие в провинции Тоскана проходило во Флоренции; вели его архиепископ Пизы и епископ Флоренции; слушания состоялись в сентябре 1311 г. Ранее в том же году папашриказал применять пытки в Ломбардии и Тоскане, так что инквизиция об этом не забывала93. Допрошены были 13 тамплиеров, из которых 6 во главе с Эджидио, приором Сан Джиминьяно, сделали довольно внятные признания. Однако остальные 7 все обвинения отрицали, и их показания инквизиторы решили не вносить в протоколы, поскольку в большинстве своем это были всего лишь сельскохозяйственные работники, а некоторые вступили в орден совсем недавно и могли просто не знать различных его секретов и тайн и ничего не сумели бы рассказать даже под пыткой94.

Следствие в Германии также шло неудачно; многое зависело от политических пристрастий местных правителей и быстроты реакции германских тамплиеров. Типичная череда событий имела место летом 1308 г., когда Бур хард, архиепископ Магдебурга, предприняв против ордена энергичные меры, заключил довольно многих в тюрьму, в том числе и Фридриха фон Альвенслебена, приора Германии. Однако это вызвало его конфликт с епископом Халь берштадта, который решил, что ущемлены его права, а потому взял на себя смелость отлучить архиепископа от церкви. Климент V вынужден был лично вмешаться и отменить отлучение Бурхарда от церкви в сентябре 1310 r.95.

В ответ на требования папы в 1310 1311 гг. были созваны провинциальные советы Рейнской области. В Три ре, например, архиепископ выслушал довольно многих свидетелей и в итоге оправдал орден96. Петру Аспельтскому, архиепископу Майнца, пришлось несколько труднее. 14 мая 1310 г., когда заседал его совет, перед ним внезапно предстал разгневанный Гуго фон Зальм, тамплиер и приор Грумбаха, который ворвался в зал заседаний в сопровождении 20 до зубов вооруженных рыцарей. Архиепископ, явно сильно напуганный, попросил приора сесть и изложить то, что он, возможно, хотел бы довести до сведения совета. Гуго заявил, что, поскольку совет, как они понимают, собрался по приказу папы с целью уничтожения ордена и поскольку тамплиеров обвиняют в неслыханных преступлениях, они не в силах вынести подобную несправедливость, тем более что обвинения ордену предъявлены без суда и следствия, а потому в присутствии святых отцов, собравшихся здесь, они взывают к будущему папе и его прелатам. А также, сказал он, тамплиеры желают публично выразить свой протест по поводу того, что те, кто не пожелал согласиться с чудовищными обвинениями, выдвинутыми против ордена, были преданы огню, однако, как известно, Господь доказал их невиновность, сотворив чудо, ибо красные кресты и белые плащи обвиняемых гореть не желали. Архиепископ, напуганный возможностью восстания, согласился с этими доводами и обещал непременно обсудить этот вопрос с папой97.

Похоже, в результате совет прекратил свою деятельность и более не собирался до 1 июля. В семье Гуго фон Зальма явно питали склонность к драматическим жестам, ибо Фридрих фон Зальм, тамплиер, брат Гуго и приор Рейнской области, представ перед советом, предложил доказать невиновность ордена с помощью ордалии — а именно испытания каленым железом. Он сообщил, что 12 лет состоял в ордене и имел длительный и тяжелый опыт службы в заморских странах, где был хорошо знаком с Жаком де Моле. Великого магистра он «считал и считает добрым христианином, не хуже любого другого». В целом показания дали 37 тамплиеров, и все они подтвердили свою невиновность. 12 сторонних свидетелей, из которых трое были графы, также выступили в пользу ордена, а один священник, вспоминая время великого голода, когда мера пшеницы, обычно стоившая не более 10 су, стала стоить 33 су, показал, что тогда тамплиеры приорства Мастайре кормили каждый день тысячу нищих98. В результате архиепископ вынес ордену оправдательный приговор, весьма раздражив этим папу Климента V, который аннулировал это решение, заявив, что вынесение подобного приговора — лишь его прерогатива99.


***


Хотя существовали и отдельные, весьма редкие, приорства тамплиеров, скажем, в некоторых частях Греции, которая еще оставалась под властью Рима, единственное крупное следствие по делу тамплиеров проводилось вне пределов Западной Европы, на Кипре, который оставался штаб квартирой ордена. Положение тамплиеров на этом острове было серьезно осложнено нестабильной политической ситуацией, в которой тамплиеры оказались замешаны значительно сильнее, чем в любой другой стране. Жак де Моле никогда не был особенно дружественно настроен к Генриху II, королю Кипра, которого считал своим противником в деле возрождения крестовых походов и создания базы для них в Святой Земле Палестины100— Моле в своем отношении к королю был не одинок. 26 апреля 1306 г. восстание под предводительством брата короля, Амори де Лузиньяна, поддержанное многими могущественными местными феодалами, свергло Генриха с престола и фактически посадило на трон Амори, который стал правителем острова. Местные хронисты утверждают, что и Жак де Моле принимал участие в этом восстании101.

Когда 6 мая 1308 г.102 папский указ об арестах тамплиеров достиг острова, Амори, видимо, колебался, стоит ли ему действовать силой. 12 мая Балиан д'Ибелен, носивший титул принца Галилеи, был послан в Лимасол, где находилось руководство ордена, с просьбой выполнить требование папы по поводу передачи имущества тамплиеров под охрану. Им также следовало сдать оружие и лошадей и согласиться на подобие домашнего ареста во дворце архиепископа Никозии. Главным среди оставшихся на острове тамплиеров был Эме д'Озелье, маршал; он чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы вступить в переговоры. Хотя он выразил готовность вывести из под своего непосредственного контроля земельные владения тамплиеров, но ни за что не соглашался на сдачу оружия и перемещение казны ордена, требуя, чтобы казна всегда находилась там, где будут содержаться и сами братья. У него на сей счет было и собственное предложение: тамплиеры удалятся в одно из своих владений, где их будут охранять светские рыцари до тех пор, пока папский суд не вынесет свое окончательное решение.

Балиан д'Ибелен мало что мог поделать и вернулся в Никозию, чтобы вручить ответ тамплиеров Амори де Лу зиньяну. Это, похоже, несколько ожесточило отношение правителя Кипра к тамплиерам, и он запретил вести с ними любые финансовые дела, а 19 мая послал другого эмиссара, Болдуина, каноника кафедрального собора Ни козии, с угрожающим посланием, в котором говорилось, что, если тамплиеры не подчинятся приказу правителя, он сделает все, чтобы им вынесли смертные приговоры и вообще стерли орден с лица земли. Однако тамплиеры предложили отложить решение этого вопроса до сентября, а пока что послать галеру с письмами от обеих сторон папе римскому и дождаться от него ответа. Амори не пожелал принять это предложение и предпринял еще одну попытку заставить тамплиеров подчиниться приказу, на этот раз послав Андреа Тартарола, каноника из Фамагусты. Тот встретился с руководителями ордена, в том числе маршалом и командующим легкой пехотой, в замке Ниссо, который находился примерно в пяти лье от Никозии и принадлежал Раймону Висконту, местному сеньору. Здесь было проведено собрание и 24 мая заключено соглашение. Через три дня Эме д'Озелье вместе с другими представителями тамплиеров предстал перед Амори де Лузиньяном в Никозии. Затем тамплиеры зачитали публичное заявление перед собранием духовенства и мирян; заявление переводил на французский каноник Болдуин, чтобы поняли все присутствующие. Болдуин подтвердил, что все тамплиеры являются добрыми христианами и всегда мужественно сражались за христианскую веру, особенно в битве у замка Сафед, а также во многих других местах. Затем предводители тамплиеров вместе с двумя сержантами из числа братьев служителей, желая подкрепить свое заявление, принесли присягу от имени всех братьев, пребывающих на Кипре и насчитывающих 83 рыцаря и 35 служителей ордена.

Между тем правитель острова тайно послал в Лима сол отряд рыцарей и пеших солдат, а сам в ночь на 28 мая провел собрание, на котором присутствовали представители духовенства, рыцарей и простого народа, и зачитал папские письма с сообщениями о судебном расследовании во Франции и перечислением статей обвинения по адресу тамплиеров. На следующий день его чиновники начали опись имущества тамплиеров в Никозии, хотя тамплиеры успели тайно переправить большую его часть в Лимасол. Аналогичные акции имели место и в приорствах тамплиеров в Пафосе и Фамагусте. Эме д'Озелье покинул Никозию и с большей частью своих людей вернулся в Лимасол, а 29 мая взял в руки оружие, готовый драться. Однако Амори, по всей видимости, успел перехитрить его, ибо тамплиеры были застигнуты врасплох и осаждены в Лимасоле отрядом Амори, а 1 июня, в субботу, сдались. Была проведена обычная опись имущества, реквизировано оружие и запасы продовольствия. Общая сумма обнаруженных денег достигла 120 000 серебряных безантов, однако совершенно очевидно, что куда более крупные суммы были спрятаны в потайных местах. Часть тамплиеров под предводительством маршала была арестована и содержалась в замке Хирокития, а остальные под началом командора ордена отосланы в Йермасойю. Однако руководители тамплиеров будто бы организовали заговор и попытались бежать на боевой галере из Генуи, и, как следствие того, маршал, командор, знаменщик, командир пехоты, казначей и комендант Апулии были доставлены в замок Лефкара, где им, видимо, была обеспечена лучшая охрана103.

Затем последовал длительный перерыв — никаких судебных слушаний на Кипре до мая 1310 г. не проводилось. Возможно, два папских представителя, Бартоломео, настоятель монастыря Але, и Томас, старший настоятель собора Сан Джованни в Риети, прибыли туда лишь весной этого года. Совместно с епископами Лимасола и Фамагусты 1 мая они выслушали показания первых свидетелей; выступил всего 21 свидетель, слушания продолжались 5 дней. Никто из этих свидетелей тамплиером не был: 16 из них были рыцарями (включая Филиппа д'Ибелена, сенешаля королевства, и Рено де Суассона, маршала), двое — священниками и трое — горожанами104. Имея в виду чрезвычайную политическую активность тамплиеров в последние два десятилетия, вполне можно было ожидать, что, по крайней мере, иные из этих свидетелей накопили на орден достаточно обид, которые и выльются в злобные наветы, но этого не произошло. Кое кто говорил о секретности, окружавшей прием в орден, — секретности, уже самой по себе достаточно подозрительной, — или же припомнил слухи насчет того, что тамплиеры клянутся приумножать богатства ордена любым подходящим для этого способом, однако никаких особенно враждебных нападок не последовало. Многие, напротив, выступали с весьма благоприятными для ордена показаниями. Рено де Суассон «видел их в церквах и во время церковных служб, и они проявляли истинную преданность вере». Эгю де Бессан, человек известный, крупный феодал, сторонник короля Генриха II105, сказал, что ничего не знает об этих обвинениях по адресу ордена, но клянется «спасением своей души, что ему известно (о тамплиерах) только хорошее». Жак де Плани, рыцарь, присутствовавший при падении Акра в 1291 г., показал, что видел тогда множество тамплиеров, проливавших кровь за христианскую веру, и самого Гий ома Боже, тогдашнего великого магистра, который погиб, сражаясь с оружием в руках, в отличие от многих других рыцарей, бежавших с поля боя. Он заявил, что тамплиеры — «добропорядочные христиане, точно такие же, как и все прочие верующие, насколько он мог наблюдать и судить сам».

Двое рыцарей, Пьер Исаи и Раймон де Бенто, были среди тех, кто охранял тамплиеров в течение двух лет после того, как они сдались. Пьер Исан видел одного молодого тамплиера, который был тяжело болен и без конца брал в руки крест с изображением Христа и говорил: «Ты истинный Бог и Сын Божий, о, мой Спаситель и Создатель, на Тебя единого уповаю, помоги мне, спаси меня и других моих братьев в это трудное время». И говоря это, он «осенял себя Святым крестом». Раймон де Бенто видел, как тамплиеры сражались с сарацинами — не хуже или даже лучше других христиан — и как они почитали Святой крест в Сирии и на Кипре. Однако же, когда Амо ри де Лузиньян послал его стеречь тамплиеров в замке Хирокития, он из за того, что сообщалось в письмах папы, был весьма против них предубежден и не хотел даже вместе с ними ходить к мессе или заниматься чем либо еще, но избегал их общества, как только мог. Однако там не было другого священника, который мог бы как следует отслужить мессу, и однажды он, Раймон де Бенто, присоединился к тамплиерам во время церковной службы, но когда священник совершал таинство у алтаря, ему (Рай мону) явился Святой Дух, огромный и белый как снег. Он никому не об этом не сказал, но потом сходил к священнику и попросил показать ему те облатки, которыми тот пользовался во время таинства, и увидел, что все они меньше, чем турский грош. И тогда он понял: Господь явил ему чудо, чтобы развеять его предубеждения против тамплиеров, и с тех пор он стал вместе с ними ходить и к мессе, и к трапезе.

В период между 5 и 21 мая происходили допросы самих тамплиеров. Сохранилось 76 протоколов с показаниями, отражающими тот факт, что больше всего среди арестованных было именно воинов, чего на Кипре и следовало ожидать. По крайней мере 38 из них были рыцари, а всего лишь один священник и один кузнец — из 23, назвавшихся служителями ордена, — имели профессию вполне мирную106. Ничто в этих свидетельских показаниях не дает оснований предполагать, что орден здесь, на передовой линии защиты христианства, пополнялся за счет людей, мечтавших о сытой и спокойной жизни, что является признаком упадка любого монашеского ордена. Свидетели состояли в рядах тамплиеров от 3 до 43 лет, но ни один не пожелал признаться, что виновен в предъявленных ордену преступлениях. Эме д'Озелье настаивал, что орден «никогда не совершал никаких ошибок или преступлений». 1 4 июня выступила еще одна группа свидетелей — 35 человек, не являвшихся членами ордена, однако подтвердивших его невиновность107. Это были представители самых различных социальных групп — священники, каноники, клирики, монахи, рыцари и горожане, — однако ни один из них не поведал суду ничего, что можно было бы поставить тамплиерам в вину. Многие из них знали членов ордена много лет и ничего дурного не заметили: тамплиеры всегда отмечали все святые праздники и отправляли все святые таинства как полагается и жертвовали огромные суммы в виде милостыни как хлебом и мясом, так и деньгами; они также создавали и обслуживали госпитали, и многих из них обезглавили сарацины, ибо они не пожелали отречься от Христа. Пероциус, горожанин из Фамагусты, сказал, что не верит в десятую статью обвинений, т. е. в поношение тамплиерами распятия, потому что видел одного священника тамплиера в Никозии, который с крестом в руке изгонял демонов из тела женщины, пришедшей к нему из Монтаро.

Однако судебное расследование было драматическим образом прервано вечером 5 июня, в пятницу, когда обнаружили изуродованное тело Амори де Лузиньяна. Его задушили и бросили под лестницу собственного дома в Никозии. Нет четких доказательств, что за это могли быть ответственны агенты короля Генриха II, но, так или иначе, именно это событие проложило путь к реставрации его власти в августе 1310 г.108. Новый режим вряд ли мог оказаться благоприятным для тамплиеров, однако нет явной связи между возвращением на престол Генриха II и папскими письмами, разосланными в августе 1311 г., в которых Климент V требовал начать новое следствие по делу тамплиеров с применением пыток109. Климент был явно недоволен результатами расследования, проведенного в мае июне 1310 г., и велел Пьеру де ла Плен Кассань, епископу Ро деза и папскому легату на Востоке, действовать рука об руку с инквизицией110. Ничего не известно об этих новых расследованиях, однако хронист Франческо Амади примерно в 1316 г. записал, что Эме д'Озелье, маршал, и многие другие тамплиеры, умерли в донжоне замка Кериния111. Маршала, возможно, бросили туда по подозрению в причастности к заговору против короля в июне 1311 г.112, однако присутствие там же других тамплиеров заставляет предположить, что новое расследование было вообще направлено против рыцарей тамплиеров, вне зависимости от участия их в заговоре против Генриха II.

Процесс тамплиеров за пределами Франции ясно указывает на ограниченность возможностей как французского двора, так и папы и подчеркивает значительные сдвиги в Европе времен развитого средневековья. Христианский мир распадался на группу совершенно отдельных политических единиц, и даже самые могущественные из этих единиц сталкивались с существенными трудностями в распространении своего влияния на то, что лежало вне сферы их власти. В более узком смысле процесс тамплиеров явственно продемонстрировал слабость доказательств и зависимость от применения пытки в стремлении добиться окончательного приговора ордену, и именно это должно составлять важную часть любой дискуссии о справедливости обвинений, которые были выдвинуты против тамплиеров французским королем.