Владимир Нестеренко ось земли новая

Вид материала

Документы

Содержание На все четыре стороны

Подобный материал:

• Урок Природоведение 5 класс. Тема: «Земля наш дом», 14.39kb.
• Лабораторная работа №10. Магнитное поле земли, 30.55kb.
• Оглавление, 3061.91kb.
• Г. Южно-Сахалинск, 2133.81kb.
• Доклад студента 2 курса, 111.35kb.
• Урок «Форма и размеры Земли. Глобус- модель Земли». Цель, 42.63kb.
• Доклад о состоянии и использовании земель, 1868.49kb.
• Федеральная служба государственной регистрации, кадастра и картографии, 1835.32kb.
• Доклад о состоянии и использовании земель в Республике Карелия в 2010 году, 1862.45kb.
• Доклад о состоянии и использовании земель костромской области в 2011 году, 2957.72kb.

Владимир Нестеренко


ОСЬ ЗЕМЛИ НОВАЯ

Фантастический роман

Часть первая

КАТАСТРОФА

1.

Многократный чемпион мира и олимпийский чемпион по вольной борьбе Никита Богослов устал не столько физически от многочисленных схваток на ковре, сколько от нервной постоянной напряженности состязаний. Ему обрыдла опека тренеров и докторов, надоели жесткий спортивный режим, рев трибун, назойливые репортеры, потому сразу же после очередных соревнований он сбежал с женой Жанной в свою Сибирь в одно из ущелий Саян, где на берегу звонкой горной речки стоял его рубленный из бруса особняк. Пешеходная прогулка перед сном у спортсменов заканчивалась. Горный распадок накрывала прохладная ночь, переполненная свежестью и тишиной. Величественные молчаливые сосны напоминали о себе приятным смолистым запахом, лечили от переизбытка стресса любого, попавшего сюда, восстанавливали гармонию духа, разжигали жажду к постельной лирике.

Крепкие молодые люди, пружиня на носках, поднялись на крыльцо дома и через несколько секунд их тела, пышущие здоровьем и силой принимали холодный душ. Впереди их ждала широкая богатырская кровать. Весело перебрасываясь шутками, высушив прозрачные капли на телах мохнатыми полотенцами, они упали на брачное ложе и предались любовным играм. Они были здесь одни и сплетали свои тела до изнеможения, не замечая полета времени и того момента, когда в комнату что-то вошло. В сознании Никиты только и осталось, что он достиг высшего пика своего полета и мгновенно уснул. Тоже самое ощутила и Жанна.

Нечто вошедшее в комнату напоминало невесомо ступавших по воздуху бандитов в темных эластичных костюмах. Обменявшись жестами, они быстро опрокинули Никиту на спину, и один из них склонился над Жанной, извлекая только что выброшенное мужское семя. Взяв у женщины материнские яйцеклетки и поместив их в капсулу, существа на некоторое мгновение засветились розовым светом и бесшумно исчезли, оставив спортсменов спящими.

Летающие существа исчезали в чреве космического корабля, который висел во мраке ночи в грозовом облаке невидимый с земли, плавно двигаясь вместе с ним. Собрав весь десант, корабль покинул облако, бесшумно ушел в космос.

Добытые агентами генетические и семенные материалы у землян вполне удовлетворяли капитана корабля и начальника лаборатории. Наиболее богатым выглядел сбор от сибирского атлета и его дамы, полученный не искусственным путем, а после естественного контакта, что давало возможность получить высококачественные эмбрионы при клонировании их с семенем других женских особей, достигнув при этом неродственного скрещивания.

Утром Никита открыл глаза и увидел жену, лежащую в неестественной позе. Он хотел прикрыть раздвинутые и присогнутые ноги простыней, но она в тот же миг открыла глаза, рассеянно улыбнулась мужу и сказала:

-Меня охватило таинственное блаженство, и после твоего извержения я мгновенно уснула. Потом, я знаю, было Прикосновение, а затем Проникновение.

-Что это значит?

- Я, наверное, стану матерью.

- Это точно,- улыбнулся Никита,- а я отцом! И мои потомки разлетятся по всей земле.

-Ты уж слишком,- засмеялась Жанна,- но я не думала, что Проникновение такое таинственное. Иди ко мне, мой богатырь.

Не успели их губы сомкнуться, как стекло в оконной раме тихо звякнуло, затем задребезжало, а входная дверь в спальню бесшумно распахнулась. Жанна в испуге натянула на себя простыню, немо уставилась на дверь. Никита потянулся за плавками, через секунду его атлетическая фигура приняла боевую стойку, готовая отразить атаку любого, кто посмел вторгнуться в их покои. Однако никто не появлялся. Никита прошел к двери, осмотрелся - никого, спустился по винтовой лестнице на первый этаж, тоже никого, выглянул во двор - пусто! И тут он ощутил, как земля под ногами качнулась, содрогнулись ветви на густо стоящих соснах. С них посыпалась отмершая хвоя и прошлогодние шишки.

-Землетрясение!- воскликнул Никита и бросился за женой.- Жанна, землетрясение, немедленно на улицу!

Холодея от страха за ее жизнь, он ворвался в дом, жена с охапкой одежды спускалась по крутой лестнице. Ухватив женщину за руку, Никита пулей вылетел из дома. По земле пронеслась какая-то зыбь, зашумела тайга, роняя хвою и ветки. Двое полуобнаженных спортсменов замерли в ожидании неизвестного...


Субмарина новейшего класса, тускло сверкая на солнце матовым корпусом из высокопрочного титанового сплава, под звуки торжественного марша уходила в поход из Владивостока. Родные и близкие провожали экипаж капитана второго ранга Колесова. Они стояли у пирса и махали руками, цветами, платками и шляпами. Все знали, что цель похода - исследование появившегося нового течения вдоль Курильской гряды, зарегистрированного навигационными приборами после повторного землетрясения вблизи острова Суматры. Оно вновь принесло огромные разрушения, но жертв на этот раз оказалось немного: жители были предупреждены сейсмологами за пятнадцать минут до прихода на побережье цунами, и под вой сирен люди покинули дома, ушли на безопасные возвышенности. Трагический урок в начале двадцать первого века, когда от цунами погибли сотни тысяч жителей, не повторился.

Тогда ученые отметили смещение оси Земли почти на градус, в этот раз смещение увеличилось в два раза.

Новое течение усилилось после мощнейшего землетрясения на острове Хонсю, разрушив атомную электростанцию. Огромное бедствие принесло сотрясение морских глубин напротив этого японского острова, вызвав гигантский цунами. И тогда ось Земли сместилась, а сам остров столкнуло на запад почти на два метра. И все же ученые не видят в этом большой беды, так как ось вращения Земли постоянно меняется и никогда не находится в одной точке. Но вызывает беспокойство появившееся и усилившееся новое течение. Если оно разрастется, а за последние десятилетия все идет к тому, и станет достигать северных широт, неся с собой экваториальное тепло, то климатические изменения могут наступить в ближайшие годы: значительно очистятся ото льда Чукотское и Берингово моря, смягчится зима на Чукотке и Аляске, превратив их во вторую Скандинавию. Потому команда субмарины "А-117" пополнилась геофизиками, гидрологами и сейсмологами с их различными приборами, картами, справочной литературой.

К удовлетворению капитана, и разочарованию команды, на судно не попала ни одна женщина. Ученые мужи были не старше сорока, выглядели тренированными, подтянутыми. Они незначительно потянули вверх средний возраст команды, который не превысил тридцатилетнюю планку.

Субмарина все дальше уходила в море, берег и люди слились в одну линию, и на судне раздалась команда боцмана:

- Очистить палубу! Идем на погружение!

Первыми покинули палубу ученые, затем быстрой змейкой команда исчезла в чреве корабля, и лодку проглотило море. Вскоре она легла на заданную глубину, ей был дан полный ход. Курс взят на южные широты.

Кетрин Оркнер придирчиво отбирала в свой экипаж кандидатов в поход к разлому Клиппертон, где недавно сейсмологами зафиксировано колебание морского дна силой в четыре балла. Кроме чисто научной цели, американское военное командование убивало второго зайца: как женская подводная команда поведет себя в длительном походе? Капитан субмарины была довольна своим выбором: ответы на предложенные тесты могли дать только лучшие из лучших. Кроме сугубо флотской суперподготовки, девочки не старше двадцати пяти лет знали по два иностранных языка. Среди них были ученые сейсмологи и геофизики.

С базы Сан-Франциско атомоход "U-17" отшвартовался и ушел в открытый океан на рассвете. Капитан Оркнер не любила помпезных проводов, шума и ироничных улыбок подводников из мужской половины. Кроме того - утро, это всегда надежда. Впрочем, настроение экипажа устраивало командование, поставившее перед капитаном третью задачу: наблюдение за русской субмариной, которая направляется почти в те же координаты, хотя цели свои подводники не скрывали и даже информировали ученых коллег в Штатах. Те были солидарны с их обеспокоенностью и сообщили, что с интересом будут ждать результата исследований и, возможно, примут участие в изучении феномена, грозящего изменением климата Севера двух континентов.


Субмарина Колесова вышла за пределы российских вод самой южной оконечности Курил и стала приближаться к интересующему исследователей течению. Пройдя Северо-Западную котловину, лодка зависла над Северо-Западным хребтом, где, по мнению ученых, находился стрежень нового течения, и они изъявили желание пощупать его, что называется, руками, то есть измерить его скорость, направление, температуру. Капитан доложил по радио о своем намерении на базу и дал команду к всплытию сначала на перископную глубину, а затем на полную, чтобы ученые могли произвести замеры.

В эту минуту вахтенный офицер доложил командиру о полученной радиограмме с берега. Он расплылся в широкой улыбке.

– Разрешите доложить, товарищ капитан второго ранга,– и, получив разрешение кивком головы,– гаркнул в рубку:– У капитана третьего ранга Ивана Горчакова родился сын! Четыре килограмма, сто граммов. Роженица и младенец чувствуют себя превосходно! Командование Флотом поздравляет капитана Горчакова с первенцем! Качать старпома!

– Поздравляю Ивана Николаевича с рождением сына!– улыбаясь, отчеканил командир корабля в рубку,– после завершения маневра всем офицерам свободным от вахты собраться в кают-компании, пожмем лично руку Ивану, и пожелаем здоровья его жене и сыну!

Иван Горчаков в эти минуты находился рядом с акустиками, которые докладывали ему о появлении нечто необычного, и тут услышал важное для себя известие. Оно ошеломило его с неожиданной силой.

«Нина родила досрочно. Сказалось волнение при расставании. И все же у меня сын!»– подумал он, вспоминая прощание с женой у пирса.

Ей не хотелось много говорить в последние минуты прощания с мужем, она лучше бы слушала его голос мягкий и сердечный, чтобы последние его слова, звуки его голоса остались навсегда в ее памяти, именно навсегда, до конца дней. Ее жизнь была счастливой и до Ивана в годы детства и юности, и теперь, с ним. Она всегда ждала его с нетерпением в дни длительных походов и в часы вахт. Он всегда был ей желанный далекий или близкий. И глубокую, задушевную тоску о нем она тоже называла счастьем, потому что тоска прерывалась с его приходом домой, а поцелуи со словами и действиями любви принимала как божественный дар. О, эти нежные слова любви, как хочется бесконечно слышать их музыку. Сейчас, при расставании, особенно. Иван смотрел на нее и больше молчал, был по-прежнему нежен и ласков, но задумчив.

–Ты уходишь навсегда, Иван,– сказала она, не то спрашивая, не то утверждая.

Она стояла к нему боком, мешал ее сильно округлившийся живот. Ее молодое, без единой морщинки лицо, почти никогда не омраченное печалью, теперь было напряжено, и матовый цвет ее кожи потускнел, а под большими глазами лежали серые тени. Тепло ее рук, лежащих на плечах, он чувствовал через китель. Иван побледнел и, едва владея собой, срывающимся голосом спросил:

– Почему ты так подумала? Не первый же поход.

– Я не подумала, я сказала. И это так – я вижу тебя в последний раз.

– Откуда такие мрачные выводы? Я вернусь!– не веря себе, сказал Иван, а про себя подумал: «Это я должен был так сказать ей и просить прощения за все огорчения, какие принесла ей моя служба подводника. Именно я, поскольку ощущаю себя с некоторых пор библейским Ноем. Но Ной спас всю свою семью, а я?».

Он так думал, прижимая ее к груди, ощущая ее твердый бугристый живот. По подсчетам он станет отцом через неделю, может, полторы после возвращения из похода. Если бы он мог, он бы взял с собой жену, как Ной взял в ковчег семью, и родившийся сын у него стал бы человеком новой эры.

–Ты никогда не сравнивал себя с Ноем, а теперь он в твоих мыслях. Ведь так? – говорила она, заглядывая ему в глаза, словно прожигая их каленым пыточным железом.

Горчаков похолодел, словно его голого опустили в ледяную могилу. В самом деле, дался ему этот Ной. Он же ни словом о нем Нине. Как могла догадаться? А я сомневаюсь в существовании библейского прародителя, хотя мне было сказано: « Проторишь его путь».

– Я не знаю, с какой стати у тебя возникли мысли о Ное, но я признаюсь: мне кто-то пророчит его путь! Небылица какая-то. Завтрак в пасти кита!– горько усмехнулся Иван.

– Позавтракаешь, если будет негде и нечем. Вместе с ним моллюсками.

– Так можно потерять рассудок! Ты прости меня, моя милая девочка, за все огорчения…

–Вот с этого и надо начинать. И ты прости меня, мой любимый, за долгие счастливые ожидания…

Он поцеловал ее в губы и сказал:

–Мне пора, не вспоминай наше расставание, вспоминай наши встречи!– мягко оторвал от себя горячие, но судорожные руки, застывшие в той позе, что лежали у него на плечах, и ушел на мостик корабля с вулканом тревоги на сердце и повлажневшими глазами, где уже стояла вся команда.

Этот вулкан тревоги не проходил все эти дни спокойного похода. Иван не связывал его с беременностью жены. Она у нее проходила благополучно. И вот результат. Он отец! Он принимает поздравления командира, он счастлив, и примет с удовольствием поздравления в кают-компании после маневра. Все это прекрасно, но он только сейчас понял, что вулкан тревоги в его сердце проснулся в результате тревожных данных акустической разведки. Последовал немедленный доклад командиру корабля.


Оглядевшись в перископ и не найдя в ближайшей акватории судов, капитан приказал приготовиться к всплытию. Едва он отдал команду, как акустик сообщил командиру, что слышит какой-то необычный шум, напоминающий массовый ход рыбы. Приняв это сообщение к сведению, капитан снова припал к перископу и увидел подходящий к лодке, словно в кипящем котле, хотя был полный штиль, огромный косяк рыбы. Подивившись такому обстоятельству и отдав команду "всплыть", он приказал вахтенному дежурному вывести на палубу ученых и помочь им провести свои замеры. Как только мичман Оськин открыл люки и вывел на палубу ученых, он первый увидел нечто потрясающее: океан, насколько хватал глаз, кишел рыбой различных видов и величины, здесь шли акулы и тюлени, дельфины и касатки. Они обложили лодку плотным кольцом, бились об нее и неслись на север.

Стоял солнечный безветренный день, горизонт ослепительно плавился под лучами светила. Но мичман заметил, что свет ему показался багровым. Такой же багрянец расплылся по морю, по рассказам моряков-прадедов - участников далекой, но страшной Второй мировой войны, в день ее начала.

- Что за чертовщина?!- изумился мичман Оськин,– никогда не видел подобного. И он тут же доложил командиру о необычной миграции океанского животного мира.

Через минуту Колесов поднялся на мостик и обнаружил стоявших в растерянности мичмана, геофизика Насадкина и сейсмолога Яницкого. Окинув взором океан, командир заметил огромный косяк дельфинов, то и дело выскакивающих из воды. Капитан подумал о нехорошем и, обращаясь к ученым, сказал:

- Это неспроста, океанская фауна чем-то сильно встревожена. На моем веку видеть такого хода не приходилось. Ваши соображения?

- А,- растерялся геофизик-океанолог,- эти существа настолько плотно окружили лодку, что нам вряд ли удастся взять пробу воды, замерить ее температуру, не говоря о скорости течения и его направлении.

- Этот ход я связываю с предстоящим колебанием тектонических плит сейсмически опасного разлома Кларион, который находится на юго-востоке от Гавайских островов, - ответил не на шутку встревоженный Яницкий.

- Вы полагаете, что возможно землетрясение?

- Гигантское землетрясение,- подчеркнул ученый,- иначе чем вызван такой ход морских животных? Они точнее любого сейсмографа предскажут колебание подводной коры. Особенно чутки к этому дельфины. Смотрите, как они напуганы и уходят из зоны бедствия.

- Вы хотите сказать, что эта зона где-то недалеко, и мы первые ощутим удары стихии?

- Возможно, вы правы,- задумчиво отвечал Яницкий,- до названного мною разлома очень далеко и вряд ли бы местные дельфины, тем более рыба и акулы, почувствовали опасность.

- Осмелюсь высказать дерзкое предположение. После Суматровской катастрофы на стыках разломов Клариона Клиппертона недавно было зафиксировано колебание коры в четыре-пять баллов. Цунами не дошли до берегов, их погасило расстояние. Но вследствие этого там образовался горячий источник, продвижение жидкой магмы или горячих газов, причем на большой площади дна, вот откуда возникло новое течение, а фауна, напуганная появившимся теплом, стала уходить из этой зоны, что мы с вами наблюдаем.

- В таком случае прошу покинуть палубу, чтобы в любую минуту мы были готовы к маневру,- распорядился командир субмарины.

Не солоно хлебавши ученые удалились, а капитан еще несколько минут стоял в раздумье, затем отдал мичману команду подготовить радиограмму на берег о массовом ходе рыбы в северном направлении, дельфинов и всего остального морского животного мира, что говорит о возможном широкомасштабном землетрясении в Тихом океане в широтах Северного тропика. Через несколько минут капитан Колесов занял свой командный пост, прочитал текст подготовленной радиограммы на берег, подписал и приказал немедленно радировать. Затем объявил на корабле боевую тревогу.

Скрытый маневр субмарины "U-17" не позволил подводникам обнаружить массовую миграцию морской фауны на север, и корабль продолжал продвигаться в открытый океан в юго-западном направлении. Регулярно отправляемые на базу радиограммы говорили о благополучном походе и первом намеченном выходе на поверхность для выполнения поставленной задачи в акватории Гавайских островов.

Команда готовилась к всплытию, когда сейсмографы зафиксировали первые удары подводной стихии. Сейсмолог Кристина Олбрайт от неожиданности вскрикнула: сейсмограмма говорила о семибалльной силе подземного толчка. Не успела она доложить капитану судна, как сейсмограф показал накатывающиеся удары разрушительной силы: восемь, девять, десять баллов... Затем сейсмограф зашкалило, что привело в ужас подводников.

- Немедленно определить район бедствия!- раздалась властная команда капитана.

Заработали акустики, и вскоре акустические дальномеры указали, что подводные толчки находятся между 15 градусами северной широты и экватором, 165 градусами и 130 градусами долготы.

Взглянув на карту, Кетрин Оркнер безошибочно определила район бедствия, где совсем недавно произошло пятибалльное землетрясение на стыке разломов Кларион и Клиппертон, что примерно в полутора тысячах километров от их места нахождения. На берег полетела радиограмма о катастрофической силе подземных толчков и месте нахождения субмарины.

- Сколько под килем?

- Под килем ровно одна миля,- доложила штурман.

- Полный вперед, подойти к прибрежному шельфу Гавай для возможного залегания на дно,- отдала команду капитан корабля.

Сигналы "SOS" захлестнули эфир. Их не успевал принимать и фиксировать радист. Первые сигналы бедствия раздались через несколько минут, после полученных ударов стихии. Их посылали скорее всего рыбаки Полинезийских островов, что ближе всех находились к эпицентру катастрофы. Вскоре они смолкли. Но вал сигналов бедствия нарастал по мере бега гигантского цунами, круг которых стремительно расширялся, опрокидывая судна и топя их вместе с моряками.

Артем Колесов не мог отдать какую-либо команду, направленную на спасение просящих о помощи, не выяснив, грозит ли его субмарине, а она должна всплыть, тот морской вал, что с огромной силой приближается к ним. С базы пришла радиограмма от командования, с приказом капитану действовать согласно обстановке. Она же, судя по полученным данным через спутниковую связь и от космонавтов, находящихся в эти минуты на орбите над Тихим океаном, суперкритическая. Через четырехкилометровую толщу воды зафиксировано извержение лавы, эпицентр землетрясения почти полностью очистился от воды, тектонические плиты ползут вверх, сбрасывая с себя миллиарды тонн воды, образуя гигантские бегущие горы, от которых нет спасения не только на море, но и глубоко на материках.

Капитан на какое-то мгновение решил всплыть и убедиться воочию о надвигающейся опасности, но, дослушав радиограмму, которую читал вахтенный офицер, отказался от такого намерения. Он в упор глянул на побледневших ученых, находящихся в центральном посту, твердым голосом, отметая зарождение какой-либо паники, спросил:

- Ваше мнение о грозящей опасности, господа ученые, судя по тем сведениям, которые вы только что услышали?- он сделал короткую паузу и добавил:- Если они достоверны хотя бы на пятьдесят процентов.

- Судя по этой информации и полученным данным нашими сейсмографами, обстановка более грозная, чем вы думаете, капитан,- отчетливо выговаривая слова, сказал бескровными губами Насадкин.

- Я присоединяюсь к мнению коллеги,- произнес с дрожью в голосе Яницкий.- Это катастрофа мирового масштаба. Вряд ли кто уцелеет на равнинах. Гигантские цунами катятся во все направления. Они сметут все на побережьях Азии обеих Америк. Гигантская волна неизбежно накроет Дальний Восток и Сибирь с их невысокими плоскогорьями. Останется Тибет, Тянь-Шань, Алтай и Саяны. Хребты Кордильер и Анд на какое-то время спасут часть жителей американских материков, но нет никакой гарантии, что воды Тихого не сдвинут воды Индийского, а те в свою очередь Атлантического. Цунами, движущиеся на север, перескочат узкий Берингов пролив, захлестнув Чукотку и Аляску, с бешеной силой подхватят льды Арктики и со всей мощью обрушатся на равнинную часть Канады и США. Под водой окажутся сибирские равнины и российские просторы Европы. Цунами, пришедшие из Атлантики, столкнутся на широте юга Гренландии или еще южнее, примерно на 50 широте, потопят Европу и окончательно захлестнут США._ закончил с трудом Яницкий и тяжело опустился на стул, обхватив руками голову и закрывая лицо, с которого отхлынула вся кровь.

- Вы нарисовали страшную картину! Это что же, повторение Всемирного потопа? И все подводники, которые сейчас находятся в море, должны выполнить функцию Ноева ковчега?

- Лишь с той разницей, что Ной собрал в ковчег всех тварей парами, и у него были для размножения женщины,- с металлическими нотками и как-то отрешенно проговорил Насадкин, и Колесову показалось, что это голос не человека, а робота запрограммированного реагировать на определенную ситуацию.- Но перед нами стоит задача спастись. И самое верное - это лечь на дно или что-то в этом роде и удержать корабль, когда его бешено понесет на север течение.

- И чем быстрее вы примете решение, капитан, тем больше шансов на спасение,- проговорил Яницкий слабым голосом человека, которого покидает мужество, - хотя какой смысл в спасении, когда погибает весь мир?

Капитан Колесов еще ни разу не подвергался бомбежкам, не бывал в аварийных экстремальных ситуациях, кроме учебных, но он успел закалить свой характер в продолжительных походах и обладал бесстрашным характером, однако случившееся и его ввергло в ужас всемирной гибели, он также как и ученые был потрясен катастрофой и невероятными усилиями воли удерживал в себе хладнокровие, понимая, что ситуация гораздо хуже военной обстановки, какая могла бы возникнуть в случае международной драки. Его учили находить себя в самых безысходных моментах подводной жизни и принимать верные решения, своим примером мужества, продуманными командами поддерживать жизнестойкость экипажа корабля. Стараясь не смотреть на потрясенных ученых, он собрал волю в кулак и твердым голосом, на сколько это удавалось, сказал:

- Я обязан сделать все, чтобы спасти экипаж, а далее, как сложится. Для этого нам надо найти нишу в подводном хребте. Давайте взглянем на батиметрические карты,- капитан взял указку и показал ею место нахождения лодки.- Ближайшая впадина в хребте в нескольких минутах хода. Но там приличная глубина. Мы можем рассчитывать на поддержку морской тверди только вот здесь. Машина, полный ход, курс 30 градусов, 45 минут, 17 секунд северной широты... Штурман, рассчитать до секунды курс и лечь на дно в безопасном расстоянии от стен впадины.

- Вот что означал массовый ход животных океана,- устало проронил Яницкий после распоряжения капитана, и на командном пункте воцарилась напряженная тишина.


В ту минуту, когда субмарина капитана Колесова по-хозяйски устроилась в широкой впадине подводной горной гряды на глубине около четырехсот метров, радист получил сигнал бедствия от американской подводной лодки, которая находится в районе Гавайских островов. Ее подхватило гигантской силы течение, и несмотря на полный ход машины, судно швыряет из стороны в сторону, что грозит потерять дифферент и перевернуть.

-На судне женская команда,.. - в смятении доложил вахтенный.

- Передайте, миссис Оркнер попробовать лечь на дно,- сухо ответил капитан Колесов.- Это все, чем мы можем помочь отважной подводнице.- содрогаясь внутренне, Колесов многозначительно посмотрел на ученых.- Ваши прогнозы, к сожалению, сбываются. Через несколько суток основная часть человечества погибнет, а вместе с ним и наша цивилизация.

- Мы повторяем путь таинственной Атлантиды, следы которой все же удалось обнаружить,- с не проходящим страхом в глазах, сказал геофизик Насадкин.

- Да, это была мировая сенсация, и принадлежит она, к сожалению, английским подводникам,_ мучительно подбирая слова, стараясь взять себя в руки ответил Яницкий.

- Удары стихии повторяются, район землетрясения расширяется как на север, так и на юг, сейсмографы вновь зашкаливают,- захлебывающимся голосом доложил вахтенный.- Толчки зафиксированы от прежнего эпицентра почти на пятьсот километров севернее и на столько же южнее.

- Какую информацию дают космонавты?_ спросил капитан.

- Они пока молчат, находятся на другой стороне Земли.

- О Боже, - воскликнул Яницкий, - навигационные приборы показывают смещение оси Земли! Отклонение достигло более пяти градусов. Если так будет продолжаться, Земля либо поменяет свой наклон в иную сторону, обретет новую ось к плоскости эклиптики на 66 градусов, 33 минуты, 22 секунды, а Северным полюсом станут Аппалачи с частью Саргассова моря, либо моторность Земли будет медленно ослабевать, сутки увеличатся, а южное полушарие покроется вечным льдом.

- Но это же неизбежно приведет к изменению формы Земли!- панически воскликнул геофизик,- ей предназначено жить геоидом, трехосным эллипсоидом. Планета неизбежно изменит свои очертания. Сдвиги тектонических плит последуют повсюду: на равнинах, в пустынях, в горах! По планете прокатится волна колоссальных землетрясений, извержение вулканов за счет перемещения центра тяжести земли. А какова судьба магнитных полей?

- Полагаю, они тоже перекочуют, как и полюса, _ судорожно шевеля губами, сказал Яницкий.

- Вы хотите сказать, что перекочуют и океаны?

- Все возможно, хотя гравитационные силы будут удерживать их от чрезмерного перелива. Но, думаю, те гигантские горы воды, которые бегут во все направления, сделают несколько оборотов вокруг Земли, уничтожая все на своем пути. Если бы знать скорость движения, можно было бы высчитать, сколько времени понадобится для успокоения океанов?

- Надо полагать, десятки суток. Библейский Всемирный потоп длился сорок суток.

- Но сейчас уже идет этот гигантский перелив!- возразил капитан.

- Да, от подземных толчков и, как нам сообщают космонавты, от подъема океанского дна. Но я не Всевышний и не могу ручаться за правильность моих суждений,- подчеркнул Яницкий, постепенно обретая нормальную речь.

-В последнее время, мы слышим, очень часто в эфире звучат речи об элитном обществе землян,- мрачно заговорил профессор Насадкин.

-Эта трескотня стала надоедать,- с раздражением ответил Яницкий.

- Смею вас заверить, подобная трескотня исходит не от журналистов, а от самих элитных кругов. Вдалбливается в головы населения о делении общества на элиту и людей второго сорта и кретинов. В принципе это не ново. Но сейчас виток особый. Я, как ученый, вхожу во Всемирное тайное общество, которое финансирует межпланетную программу будущих переселений элиты землян,- профессор горько усмехнулся.- Что будет делать на другой планете элита без рабочего и крестьянина?

Профессор не ждал возражений своих собеседников, все очевидно для каждого. Он некоторое время молчал, изучая работу навигационных приборов, и, скорее обращаясь к себе, нежели к находящимся с ним людям, все так же мрачно продолжил:

-Да, земляне не смогли эффективно внедрить открытые новые энергоносители, солидно израсходовали за последние десятилетия природные богатства планеты, стали остро нуждаться в тяжелых металлах для поддержания жизни утроившегося населения шарика. Нефть заканчивается, как и природный газ, на исходе железные руды, так же, как и полиметаллические. Пустоты от выработок, по утверждению многих ученых, в числе которых и ваш покорный слуга, грозят ускорением перемещения центра тяжести планеты, который и без того тяготел в сторону Канады, предрекая резкое смещение оси Земли. Северным полюсом в таком случае окажутся западные штаты Северной Америки,_ Насадкин на минуту умолк, зная, что не вызовет интереса своим откровением в такой безнадеги, но страх не давал ему молчать, и он продолжил:

_Но это лишь предположения пессимистов, части того комитета, в котором я числюсь, и они намерены форсировать события в освоении космоса. Оптимисты же катастрофу с изменением земной оси откладывали на несколько тысячелетий, за которые человечество сможет освоить иные миры, а элитную часть населения перебросит туда. Пока ближайшая задача состоит в том, чтобы дооборудовать размещенную на Луне межпланетную производственную базу, где будут собраны роботы, способные доставлять с планет солнечной системы сырье для энергетической составляющей Земли.

Наиболее смелая идея, охватившая умы оптимистов, это искусственное улучшение имеющейся атмосферы на спутнике Сатурна Титане, которая разогреет планету и на ней разовьется бурная жизнь, подобно земной. Титан станет первоначальной ближайшей базой для переселения элитной части человечества.Вы знаете, на орбите сейчас работает самый многочисленный экипаж космического корабля, когда-либо стартовавший с Земли. Он-то и занят оборудованием на Луне космической перевалочной базы. Этот гигант во главе с опытным космонавтом майором Вячеславом Идриным уже дважды возвращался на Землю, сжигая миллионы кубометров земной атмосферы, которая, как решето, зияет озоновыми дырами, нанося колоссальный вред здоровью землян...

-Товарищ капитан, мы установили связь непосредственно с космонавтами на орбите! - ворвался в рубку возбужденный вахтенный,- они передают, что плато в Тихом океане разрастается, в некоторых точках идет извержение огненной лавы; севернее этого плато вода кипит, идет мощное ее испарение, и там разрастается гигантское облако, закрывающее большую часть акватории. Назревают невероятной силы циклоны. Гигантские цунами накрыли острова Океании, с чудовищной силой вал за валом обрушились на берега Северной Америки, захлестывая высокую цепь Кордильеров. Ось Земли переместилась на десять градусов. Замечено движение ледяных масс к западу от Гринвича. И еще, американской субмарине удалось лечь на дно в бухте порта Хило. Они сопротивляются течению, но их несет на север...

- Худшие наши предположения сбываются,- мрачно констатировал капитан,- человечеству грозит неминуемая гибель. Что станет с нашими родными и близкими!

- Все погибнуть не могут. Очаги цивилизации останутся. Скорее всего, это будут горные деревни Сибири, Тянь-Шаня, Памира, Тибета, Гиндукуша и других горных массивов,- заверил геофизик.

- Что ж, будем надеяться на это,- капитан сделал паузу, прислушался: корабль качнуло, по всему корпусу пробежала вибрация.

- Товарищ капитан,- раздался взволнованный до предела голос помощника командира по гидролокационной службе капитан-лейтенанта Столбова,- к нам приближается волна необычайной высоты, я боюсь ошибиться, но приборы и расчеты говорят, что их высота в несколько сот метров, следующий водяной вал достигает невообразимой высоты. Она раздавит нас, как таракана. Вал в пятистах километрах от нас, скорость движения превышает всю мыслимую силу, приблизительно в половину звуковой… Цунами в четырех сотнях километров,..

Несмотря на залегание лодки на глубине в триста метров, отгородившись естественной кремнистой грядой, как щитом, который давал дифракцию волн, ее сильно качнуло, она дала крен вправо.

- Следить за остойчивостью корабля, осмотреться в отсеках, полный ход по курсу!- последовала команда капитана.- Глаза и уши, немедленно доносить о подводных препятствиях.

Капитан бросил взгляд на график продвижения корабля - самописцы почти стояли. Это говорило о том, что лодка не может преодолеть течение огромной силы, и ее даже стало сносить назад. Экипажу стоило больших усилий выравнивать ход, не давать развернуть нос металлической сигаре, что повлекло бы угрозу опрокидывания, потерю управления. Не в лучшем случае, лодку могло подхватить стремительное течение, а это грозило опасностью наскочить на подводный хребет, последствия чего могли быть непредсказуемые.

– Товарищ капитан, перед нами в полтора кабельтове обнаружен огромный грот, лодка может в нем свободно разместиться. Свод грота монолитный и способен выдержать огромное давление.

– Расстояния до границы подземных толчков?_ спросил капитан.

- Более двух тысяч километров. Это южная оконечность Гавайских островов.

- В грот не входить, подойти к нему в полукабельтове и держаться на месте! Тщательно обследовать грот!

По мере того, как лодка медленно продвигалась к гроту, ход ее увеличивался. Это говорило о том, что подводная гора разрезает бешеное течение, завихряет его. Вот лодка стала набирать ход, и немедленно раздалась команда сбавить обороты, а через несколько секунд - дать кораблю задний ход. Грот находился в нескольких десятках метров, перед ним ощущалось относительное спокойствие, а сам грот был набит морскими животными. Из отсеков на центральный пост неслись доклады о чрезмерном давлении на корпус корабля, который во многих местах начал деформироваться, грозя порвать прочнейшую оболочку, дать течь забортной воде и погубить корабль.

Пока продолжалась эта смертельная борьба с течением, сигналы бедствия стали поступать от моряков, находящихся в Индийском океане. Среди них прорвалась просьба о помощи и с американской субмарины. Убедившись, что кораблю пока не грозит опасность, капитан потребовал полученную радиограмму от американцев. В ней говорилось, что субмарина была опрокинута, выброшена какими-то силами на поверхность бушующего океана, ее ударило о подводные гранитные скалы, она потеряла управление и теперь застряла в тесном фиорде на глубине 0,3 кабельтовых. Многие члены экипажа получили увечья. Все бортовые системы работают относительно нормально.

- Что за чертовщина?- тревожно проговорил капитан, передавая радиограмму ученым.- Это невероятно, но если верить радиограмме, подлодку подняло вместе с океанским дном. Там глубина всего лишь в три кабельтова! Там больше нет океана!

- Да, товарищ капитан, это истина. Ваша поисковая служба указывает новую границу бедствия, она проходит в месте нахождения американской подлодки. Надо полагать, там образовался новый материк, и площадь его растет,- сказал дрожащим от невероятного известия голосом геофизик Насадкин.- Не дошла бы очередь до нас, когда ударом стихии мы будем выброшены на поверхность.

- Не хотите ли вы сказать, что нам следует уходить из опасной зоны? Нас с успехом может разбить о скалы этот бешеный водяной вал.

- Нет-нет, я в таких делах не советчик,- поспешно ретировался ученый.- Вам лучше знать возможности корабля.

- Будем ждать свою судьбу здесь, и при первой же возможности пойдем на выручку американского экипажа.

- Смотрите-смотрите, новые удары стихии продолжают смещать земную ось. Она отклонилась на 30 градусов, полагаю, ее движение продолжится, если даже успокоятся недра,- заявил перепуганный Яницкий.

- Да-да, это неизбежно, Земля займет то положение, какое ей предназначено небесной канцелярией, и тогда начнется вторая неизбежность: ломка земной коры. Земля примет ту форму, какую имела до катастрофы, только с новыми полюсами. И произойдет это быстро, и уже происходит. Земля переживает Второй Всемирный потоп и продлится он по библейскому описанию сорок суток!

- Вы уже высказывали такую гипотезу, господин ученый, будем до конца мужественными,- урезонил бледного геофизика капитан.- Двум смертям не бывать, а одной не миновать.

- Да-да, это уже не гипотеза, это реальность. Полагаю, что на эту минуту погибло несколько миллиардов человек. Прежде всего это население Австралии и Океании, Японии, Китая, Индокитая, нашего Дальнего Востока, прибрежной полосы обеих Америк, Африки. Что станет с нашими семьями! Они погибнут! Даже предупрежденные о цунами, люди на материках не успели подняться высоко в горы, и многоразовый водяной вал высотой в километр достанет их в относительном укрытии: они же не предполагают о силе стихии, и я уверен, поднялись в горы на какие-то две, три сотни метров над уровнем моря!

- Человеческая беспечность беспредельна!

- Мы, по большому счету, по-прежнему дикари! Стремясь прокормить и обогреть миллиарды человек, обжить космос, мы выкачали из недр почти все энергоресурсы. Нефти и газа совсем не осталось, сожгли почти весь уголь. Между тем эти вещества играли огромную роль в жизнеспособности земли, в ее неизученных глубинах начались процессы, которые привели к сдвигу тектонических плит; люди вырубили легкие планеты и до критического состояния довели атмосферу, она пронизана озоновыми дырами, как маскировочная сеть; не сумели договориться о регулировании народонаселения. Наконец, в основном, мы и американцы загадили ядерными отходами не только северные моря, но и материки. Видя такое безобразие, Земля сама решила заступиться за себя: смела со своего лика человека, которого мы называем Homo sapiens - Человек разумный,- геофизик устало опустился в кресло, прежде чем смежить покрасневшие от бессонницы веки, довершил свою обвинительную тираду.- Так нам и надо!

- Я продолжу вашу мысль,- входя в состояние аффекта перед неминуемой гибель, сказал Яницкий,- у каждого живого организма существуют циклы и ритмы. У Земли тоже. Когда она была наполнена теми веществами, какие в ней имелись после ее геологического созревания и зарождения самой широкой жизни, эти ритмы проходили спокойнее. Баланс руд, газов, жидких веществ, в том числе и нефти, позволяли проходить этим ритмам относительно спокойно. Теперь в ограбленной Земле нет того баланса, той гармонии взаимодействия среды и недр, какие она имела раньше. И начавшийся очередной планетарный ритм, образно говоря, сломался. Скажем, как бы чувствовал себя человек с вырезанным одним легким во время марш-броска с полной боевой выкладкой?

Яницкий не ждал ответа на свой вопрос, он не нуждался в ответе. Ответ давала сама Земля, вошедшая в свой очередной неизученный человечеством ритм, не считающим это явление важнейшим инструментом всего земного оркестра, которому в определенный момент дано право главного звучания. Но глухота и немота теперь пожинали плоды.

- Однако иные миры добились высокого развития своих цивилизаций,- продолжил свое обвинение Насадкин.- Мы множество раз соприкасались со внеземным разумом. Современные средства связи многократно фиксировали прилет к Земле инопланетян. Они стали пристально наблюдать за нами, как только мы расщепили ядро и сотворили атомную бомбу. Уверен, они и сейчас наблюдают за земной катастрофой где-то поблизости.

Как бы в подтверждение этой мысли взволнованный вахтенный принес новую радиограмму, полученную из космоса. Капитан попросил ее прочесть.

- Командир космического корабля Идрин приветствует экипаж субмарины капитана Колесова. По наблюдениям с орбиты установлено, что удары стихии пошли на спад, за исключением извержений нескольких вулканов на вновь образовавшемся материке в несколько десятков тысяч квадратных километров. Связь с космическим центром прервалась из-за повсеместной ломки земной коры. Нас преследует летающая "тарелка", видны яркие вспышки на их корабле, они атаковали... -На этом связь с космонавтами прекратилась.

- Невероятно!- воскликнул Яницкий,- почему они атаковали наш космический корабль?

- Уничтожили, как космический сор,- с огромной порцией уничижительной иронии сказал профессор Насадкин.- Они считают, что на Земле должна произойти эра самоочистки, и тогда наступит новая эра для нового человека, которого они поселят на обновленной планете.

- Смелая гипотеза. В таком случае, нам надо сидеть, как мышам, тихо и без звуков, чтобы они не засекли нас и не уничтожили, как тот же космический мусор,- тотчас высказал свои мысли капитан.

- Неужели вы не верите, что остатки нашей цивилизации сохранятся? Мы же совсем недавно говорили о сибирских и тибетских деревнях?- не согласился Яницкий.

- Такие деревни пришельцы, возможно, не тронут, они не представляют новой опасности для Земли, оставшиеся люди вымрут от голода, эпидемий, от той гигантской ломки Земли, которая сейчас происходит. Представьте, на Земле миллиарды не погребенных трупов, разве в такой обстановке не может вспыхнуть какая-нибудь заразная болезнь?- устало и без интереса, как на пыточном одре, говорил профессор Насадкин.

- Я не медик, мне трудно судить, но в ваших словах есть здравый смысл, но главное, откуда у вас такая дьявольская прозорливость?- Яницкий взглянул на появившегося в центральном посту матроса из камбуза с бутербродами и горячим чаем.– Как вовремя подоспела ваша помощь, матрос, мы чертовски проголодались. К черту ваши прогнозы!– Он взял с разноса пищу, принялся с аппетитом ее поглощать.

– Не горячитесь, милейший,– предостерегающе вскинул руку капитан, принимая от матроса пишу,– долг всякого ученого видеть дальше других, и если мы можем увидеть через завесу неизвестности хотя бы малейшие контуры завтрашнего дня, мы обязаны их увидеть, что определит наши действия и даст шанс к спасению. Потому напряженное воображение каждого из нас _ наша сиюминутная задача. Я даже приказываю высказывать свои соображения, строить гипотезы,- капитан жадно откусил бутерброд, запивая горячим чаем.- Старпом, прикажите ввести на корабле строжайший режим экономии продуктов питания по форме номер один, команде усилить бдительность, постоянно осматривать отсеки. Борьба за живучесть корабля с этой секунды - главная задача экипажа.

Не успели в центральном посту подкрепить свои силы бутербродами и чаем, как лодку сотрясло, зазвенели от перегрузки переборки и заплясала от мелкой вибрации мебель. Это говорило о том, что столб воды над кораблем превышает все допустимые пределы, и если он еще увеличится, лодку неминуемо раздавит.

- Задраить все отсеки, осмотреться!- раздалась команда командира.

В центральном посту появился старпом, капитан третьего ранга подтянутый, всегда чисто выбритый с мужественным, но юношеским лицом Иван Горчаков.

- Отсеки уже задраены, командир. Мной направлена во второй отсек аварийная бригада. Она усилит борьбу за живучесть.

- Что там случилось?- посуровел голос капитана.

- Пока ничего, но деформация больше всего наблюдается во втором отсеке, и там, я думаю, вот-вот начнется течь.

- Второй отсек, доложите результаты осмотра!

-Переборки едва выдерживают нагрузку,- раздался голос мичмана Пенкина,- на потолке появились капли, они нарастают, пошла первая струйка забортной воды.

- Вскрыть обивку, убедиться в характере повреждения и устранить течь!

- Есть устранить течь!

Старпом взглянул на самописцы, которые указывали ход корабля, они писали обратное движение. Машины работали почти на полную нагрузку.

- Если мы не войдем в грот - нас раздавит,- глухо сказал Горчаков.- К нам приближается волна в пять-шесть кабельтовых, товарищ капитан второго ранга.

- Откуда вам это известно, данные акустиков?

- Да, и эхолота, но и я вижу эту волну, поверьте мне, командир, у нас всего несколько минут, чтобы спасти корабль и свои жизни. Принимайте решение!- Горчаков дерзко и уверенно смотрел прямо в глаза капитану, который уловил в этом взгляде не то чтобы угрозу, но такую уверенность своего помощника в правоте, что тотчас отдал команду.

- Штурман, входим в грот, самый полный ход!- четко и властно проговорил Колесов и тут же почувствовал, как корабль, преодолевая сопротивление обжатия и бешеного течения, задрожал и медленно двинулся вперед. Напряжение в центральном посту нарастало. Капитан взглянул на старпома. Его лицо выражало спокойствие и удовлетворение, которое передалось и ему самому.

- Нам будут мешать скопившиеся в гроте животные,- тихо сказал Горчаков,- придется их потеснить нашим телом.

- Слышу нарастание шума,- доложил старший акустик.

- Приближается волна в шесть кабельтовых,- доложил специалист-эхолот.

Капитан Колесов бросил молниеносный взгляд на своего старпома, взгляды их встретились. В глазах Горчакова командир не заметил никакого волнения, тогда как ученые замерли, вжались в кресла насколько было можно, а на лицах леденел неописуемый ужас. Но странно, и сам командир, только что испытывавший не меньшее волнение, и чего греха таить, внутренний страх, который мужественные люди глушат в себе волей, продолжая решительно и хладнокровно выполнять свою задачу, почувствовал полное успокоение от своих действий и команд, словно отдавал их на учениях, не грозящих команде решительно никакими опасностями.

- Докладывает второй отсек, струйки воды прекратились, товарищ капитан,- продолжать обследовать трещину?

- Отставить, вести наблюдение.

- Мы в гроте!- сказал старпом,- господам ученым можно допивать чай, от которого я бы тоже не отказался.

- Я к вашим услугам, товарищ капитан третьего ранга,- откуда-то вырос знакомый матрос с бутербродами и термосом горячего чая. Он быстро откупорил термос, налил в фарфоровую чашку напитка и подал Горчакову, который уселся в кресло рядом с учеными и принялся с аппетитом есть бутерброд с маслом и ветчиной, с наслаждением запивая чаем.

- Откуда у вас такая уверенность, Иван Николаевич?- спросил командир, - ранее вы таковой не выказывали, впрочем, я не помню ни одной вашей ошибки.

- В экстремальной обстановке работает шестое чувство. Я словно увидел, как обшивка второго отсека прогнулась, в ней появилась микротрещина, которая грозит разрастись при перегрузке давления. Эта волна в шесть кабельтовых стала бы нашей крышкой гроба. Теперь мы отсидимся в относительном спокойствии. Правда, подавили чуть ли не всех животных, кстати, грот продолжается, но идет на сужение. Я это вижу, хотя точно обрисовать его контуры мешают сбившиеся в плотную массу дельфины и акулы.

- Странное видение, можно вообразить, что у вас в мозгах встроен эхолот,- наконец-то проговорил Яницкий, оправившись от смертельного испуга.- Шесть кабельтовых - это сколько метров?

- Почти тысяча сто метров, плюс те триста, какие давили на нас постоянно, если брать уровень океана,- с достоинством ответил старпом.

- Американская субмарина наверняка погибла,- отдышавшись от страха, сказал Насадкин.

- Трудно судить после той радиограммы, что мы получили, наверняка у них есть пробоины. Они сейчас борются за жизнь,- ответил старпом. - Я бы советовал вам экономить силы. Впереди много испытаний.

- Иван Николаевич прав, но мы здесь, согласно высказанным гипотезам, пытались нарисовать контуры наших будущих действий. Жаль, что вы их не слышали,- сказал командир.- Вы могли бы высказать свои соображения о том, что нас ожидает, исходя из той информации, какую мы имеем.

- Нас спасет грот. Впереди самая большая опасность - инопланетяне. Они засекут нас, если даже мы не будем подавать радиосигналы: выдаст масса корабля.

- В таком случае американская субмарина обречена, она почти на поверхности.

- Да, если они не будут умницами и не замрут. Я бы рискнул дать им последнюю радиограмму с предупреждением об опасности и предложением замереть и ждать от нас помощи. Кстати, этой радиограммой мы спровоцируем атаку инопланетян. Но нас спасет, как я уже сказал, грот,- адресовал свои слова командиру старпом, с такой непоколебимой уверенностью, что тот тут же отреагировал.

- Мысль правильная. Немедленно радировать американской субмарине: "Капитану Оркнер, инопланетяне уничтожили наш космолет, они уничтожают остатки цивилизации, во избежание атаки на вашу субмарину предлагаем прекратить любую связь, не издавать шума, имитировать гибель во имя спасения. Ждите нас. Капитан "А-117" Колесов".

Едва смолкли радиосигналы, как в центральном посту почувствовали сотрясение корабля, раздались глухие близкие удары, словно лодку атаковали глубинными бомбами.

- Прекратить все работы, соблюдать тишину!- понеслась команда командира. И лодка замерла.

- Мы вовремя предупредили американцев,- шепотом сказал старпом с едва заметной улыбкой, которая не ускользнула от взора командира,- думаю, наш с вами разговор, командир, при таком урагане инопланетяне не выловят.

- И тем не менее, я приказываю молчать!- так же шепотом распорядился командир.

2.

Никита Богослов и Жанна, заброшенные вьючными лошадьми в верховье реки Кан распаковывали багаж, собираясь пройти на катамаране норовистую реку. Никита, уж много раз покорявший горные реки, деловито готовился к сплаву, Жанна это безумие совершает впервые, поэтому она испытывала некий суеверный страх перед схваткой с грозной рекой, которая брала начало едва ли не в сердце Восточного Саяна, который был представлен миру в этой части пиком Грандиозным, постоянным местом паломничества начинающих альпинистов. Дойдя до конечной точки, проводник показал ей прибор, фиксирующий высоту над уровнем моря - почти два километра. Поневоле захватит дух перед спуском с такой высоты.

У Жанны все еще не проходило то таинственное Прикосновение и Проникновение, которое свершилось на их даче в ту таинственную, памятную ночь, трое суток назад. Околдованная ею, Жанна жила все эти дни и ночи, и находила, что такого ощущения, как в ту ночь она больше не испытывала, хотя Никита был по-прежнему силен, нежен и неутомим в ласках и любви, когда они уединялись на ночлег в разбитую палатку. Она знала: это свершилось тогда и потому оно самое трепетное и сладостное, неповторимое. Она замирала от воспоминаний, но, к сожалению, они обрывались у нее на самом излете страсти, возможно потому и были так дороги, что навсегда запомнился этот неповторимый миг!

Жанна рассеянно смотрела, как горит хворост в костре. Как закипает чайник, подвешенный на срубленной Никитой жердочке, как рядом бурлит узкая полоса седого Кана, продираясь меж валунами, где через час-полтора они помчатся на надуваемом Никитой катамаране.

Жанна скорее почувствовала сердцем, чем поняла разумом, что Никита чем-то сильно встревожен. Он закончил надувать лодку насосом и припал к земле, что-то слушая, как это делали американские индейцы. Что мог услышать Никита в этих кремниевых горах, с вырубленной тайгой и затянутой мелким и густым подростом кедра и лиственницы?

- И что же ты услышал?- тревожно глядя на мужа, перекрывая шум реки, крикнула Жанна. Испуг от легкого землетрясения три дня назад все еще не проходил, и женщина молчаливо каялась, что согласилась забраться в это безлюдное место.

- Ничего, какой-то невнятный шум,- Никита укладывал в катамаран рюкзаки с провизией и постелью, чтобы все было готово к началу штурма горной реки.

- Я тебя просила не торопиться с походом. Сидели бы сейчас на даче и не волновались.

- Ошибаешься, дорогая, мой выбор верный, я и сейчас чувствую, что все делаю именно так, а не иначе... Мы, скорее всего, не поплывем сегодня, заночуем.

- С чего это?

- Так подсказывает мне сердце. Тебе не кажется, что солнце жжет, как на экваторе, а ведь мы в горах, день укоротился как-то искусственно, а ведь только начало июля, и светло обычно в это время вплоть до одиннадцати вечера, а вчера стемнело в семь, что страшно удивило проводника, который посчитал, что грешат часы, но мои и твои показывали точно такое же время, что и его. Не странно ли? Проводник забеспокоился и поспешил восвояси. Но я думаю, он сделал ошибку.

- С чего ты взял?

- В горах безопаснее, чем на равнине.

- Не пойму твоей логики?

- Я и сам ничего не понимаю, если в долине я спешил подняться в горы, то теперь спуск откладываю,- говорил Никита, продолжая упаковывать в катамаран вещи, но собираясь сесть за чай.

- Чем это вызвано?- тревожась, спросила Жанна.

- Земным шумом, мне кажется, наш шарик где-то не на шутку трясет.

- Почему ты не взял мобильник, сейчас бы связались с домом и выяснили, что происходит?

-Ты же знаешь, мы отказались от всякой связи с миром и живем дикарями.

- Хорошее дикарство, если ты набрал тушенки и хлеба полрюкзака.

- Если бы я был с ребятами, то тушенки бы не было. Только ради тебя.

- И что же, мы будем вот так сидеть и ждать у моря погоды?

- А ты что ж хотела, бах - и в дамки?

Вдруг Никита вскочил, и его ощутимо качнуло, земля зашаталась у него под ногами, он бросился к Жанне, от которой расползалась трещина, убегая вверх по косогору, сопровождаемая катящимся из-под земли гулом. Вода в реке забурлила, взвились фонтаны брызг. Трещина расширилась, перерезала реку, и вода устремилась в нее, низвергаясь в бездну.

Жанна взвизгнула, на четвереньках подползла к мужу, а он, ухватив ее в охапку, теряя под собой опору, бросился к катамарану, который стоял надутым на длинных высоких баллонах и, как живой, шевелился. Усевшись на судно, дико озираясь по сторонам, Никита видел, как корежит земную поверхность, которая местами вспучивается, а ниже, где только что кудряво простиралась молодая поросль кедровника, зияет провал. Никита знал, что с места, где они сидели, нельзя уходить, и он с силой удерживал Жанну, которая порывалась куда-то бежать, истерично взывая помощи у Бога. Он прижал ее голову к груди, чувствуя, как ходуном ходит под ним катамаран. Где-то грохнул оглушительно обвал, раскатисто покатился по окрестностям, вновь забурлила провалившаяся было река, выбрасывая высокие фонтаны, развешивая то там, то здесь радугу в мириадах брызг.

Под катамараном земля дрожала, и как показалось Никите, приподнялась на метр, мелко сотрясаясь, как на вибраторе, но не распадалась на отдельные куски, как это происходило ниже и выше, швыряясь гранитными глыбами, которые с грохотом катились мимо холмика, на котором стоял катамаран, и уносились со страшной скоростью в провал.

В земной ломке пролетел час, другой, водный поток Кана ревел где-то в провале, образуя озеро, из которого он устремился дальше в неизвестном Никите направлении. Было душно, с юга стали наплывать грозовые облака, они застили солнечный свет, вместе с ними налетел ураган с ливнем. Никита натянул на себя и на Жанну прорезиненные плащи. Стремясь укрыться от ливня, они не посмели сойти с катамарана, мимо которого неслись мутные потоки воды, устремляясь в искореженное русло Кана. Вскоре наступила ночь, тревожная и жуткая; близкие раскаты грома надтреснуто, оглушительно лопались над самым ухом, высекая из глаз синие искры; молнии чертили ночь огненными стрелами, пролетая едва не рядом с укрывшимися под плащами людьми.

- Это Армагеддон, в реальность которого мы не верили,- шептала Жанна.

- Это планетарная катастрофа. Ни одно локальное землетрясение так долго продолжаться не может. Но мы спасемся. Я это знаю...

Ливень шел всю ночь. Укрывшись палаткой Никита с Жанной коротали время в зыбком страхе, прижавшись друг к другу горячими и сильными телами, вздрагивая от раскатов грома, грохота горных обвалов, шума проливного дождя, нарастающих водяных потоков вокруг их гранитной глыбы. Сквозь палатку всюду сочилась струйками вода, к счастью, она была теплая и не очень досаждала терпящим бедствие людям, но от этого на душе у них было не легче, потому что их поминутно качало, толкало, подбрасывало, грозя опрокинуть в бушующие потоки, четко различимые при вспышках молний, которые чертили пространство огненными карандашами. Но выбранный Никитой холмик оставался первозданным, позволял удерживаться на поверхности. Высунувшись из-под палатки, в фосфорических вспышках молний Никита видел, что их площадка в несколько десятков квадратных метров наклоняется то в одну, то в другую сторону и находится как бы господствующей вершинкой в ближайшей окрестности, даже обособленной, вокруг которой творится невероятное колебание почвы с жуткими провалами. Потеряв счет времени, он не говорил Жанне о своих открытиях, замирая от страха и невероятных предположений.

Наконец забрезжил свет, скупо пробиваясь сквозь низкие тучи, которые мчались по небу с крейсерской скоростью, но дождь поутих. Сквозь молочный туман они видели под ногами набухшую от избытка влаги мшистую почву, ноги утопали по щиколотку в водянистом киселе. Вымокшим до нитки, им хотелось обсушиться, но о разведении костра не могло быть и речи. Воздух был насыщен водянистым туманом, было душно, как в южных тропических широтах. Не успели они как следует осмотреться, как порывы ветра усилились, вновь разразился ливень, поглощая собой наметившийся рассвет. Все снова погрузилось во мрак, беспрерывный грохот громов, сотрясание почвы, и люди от страха и жути окончательно потеряли счет времени.

Опомнились они от наступившей относительной тишины. Осмотревшись в утреннем туманном мороке, Никита обнаружил иное очертание гор.

- Жанна, приглядись, когда мы прибыли сюда, напротив нас возвышалась гряда из нескольких остроконечных пиков, указывая долину Кана, теперь их нет!- воскликнул изумленный Никита. - Мы сидели на берегу реки, теперь она провалилась куда-то под землю, и шум воды доносится откуда-то с востока в направлении открывшейся долины!

- Она что, изменила русло?- содрогаясь всем телом от новости, спросила Жанна.

- Похоже, хорошо, что мы с тобой угодили на огромную гранитную глыбу, которая выдержала толчки и не развалилась, не погребла нас под собой. Смотри, там, где мы развели костер, земля провалилась вместе с нашим чайником!

– Что же все-таки произошло? Так долго и ужасно трясло землю? Неужели ты прав?

– В чем?

– В том, что говоришь, – это не рядовое землетрясение, а случилось что-то жуткое: планетарная катастрофа! Если так, то почему мы остались живы? Мы с тобой не грешники, и Всевышний нас сохранил для продолжения жизни в раю? Что же, вокруг нас рай!?

- Не знаю, надо как следует осмотреться, но пока уходить от нашего спасительного места не следует. Почему рассвет пришел, запаздывая часа на два? Вот что меня неотступно тревожит.

- В самом деле, сколько же времени мы здесь просидели, сутки, двое? На моих часах седьмой час утра, а рассвет должен начаться часа в четыре? Виною горы?

- Горы здесь ни при чем, я не первый раз забираюсь на такую высоту, и рассвет всегда приходил по расписанию, ночь тоже. Дождемся ночи, и если тучи уйдут, посмотрим на небо, отыщем Большую Медведицу, Полярную звезду, знакомые созвездия нам скажут: что же произошло с нашим шариком?

- Никита, мне страшно, как жаль, что ты не взял мобильник, сейчас бы дозвонились до наших, узнали бы, как и что у них, трясло ли город, живы ли они?

- Если с такой силой и продолжительностью трясло здесь, то в городе тоже.

- Никита, я хочу домой.

- Боюсь, что нашего дома больше нет.

- Что ты такое говоришь! Не смей меня пугать!_ истерично взвизгнула Жанна.

- Я не пугаю, мы не должны себя тешить надеждой, что все хорошо. Все очень плохо. Произошла планетарная катастрофа, это я четко сознаю. Даже скажу, эпицентр катастрофы находится в океане. Там возникли гигантские цунами. Цунами-убийцы, они смели с берегов все города...

-Никита, замолчи! Я не могу слышать эти ужасы!- снова истерично закричала Жанна.

- Хорошо, я молчу, давай лучше подкрепим наши силы тушенкой и горбушкой хлеба. Какое счастье, что я взял ружье и полный патронташ патронов.

- Хоть в этом ты не промахнулся.

Никита снисходительно усмехнулся и принялся доставать из рюкзака еду, откинув с мокрых плеч палатку. Орудуя охотничьим ножом, который вынул из чехла на поясе, Никита быстро вскрыл банку говядины, передал Жанне, из непромокаемого пакета достал булку хлеба с родным, пьянящим запахам и отрезал по ломтю.

- Пока не выясним обстановку, будем экономить продукты,- сказал Никита,- ешь не торопясь, тщательно жуй.

Жанна зацепила ложкой порцию холодной говядины. Некоторое время они молча жевали пищу, озираясь по сторонам, не узнавая тот рельеф, который видели по прибытии.

- Когда мы тронемся в путь, к людям?- спросила Жанна.

-Не раньше, как убедимся, что стихия угомонилась. Нашу площадку в спешке покидать безрассудно.

- В таком случае, надо разбить палатку.

- Чем сейчас и займемся, надуем матрасы и выспимся, если позволит стихия.

- Неимоверно душно сидеть в этих прорезиненных доспехах,- сказала Жанна.- Какая-то необычная жара. Ты не находишь?

- Не менее тридцати градусов по Цельсию. Никогда в Саянах на такой высоте, в дождь подобного не встречал. Сейчас должно быть не более десяти градусов, мы - продавать дрожжи, а нам жарко. Странно...

- Может быть, где-то неподалеку извергался вулкан, произошел выброс лавы, потому жарко?

- Звучит несколько наивно, но все возможно. Это сколько надо огня, чтобы так нагреть атмосферу? От вулкана был бы дым, пепел, угар. Ничего такого я не чувствую.

- Что ж тогда по-твоему? - уязвленно надула губы Жанна.

- В иные времена я всегда целовал твои надутые губки, они казались мне наисладчайшими, но сейчас не до этого. И все же я их облобызаю,- Никита потянулся к жене, она отвернулась со слезами на глазах.

- Нашел время для шуток.

- Русский человек без шуток жить не может. Ты же знаешь, они - как жизнь.- Никита отстегнул от рюкзака топорик, вынул из карманчика комплект стоек для палатки, крепление и приступил к разбивке палатки, в чем поддержала мужа Жанна.

Через некоторое время они надули матрасы, Жанна улеглась спать, а Никита отправился осматривать окрестности.

3.

Старпом неожиданно проснулся. В центральном посту в креслах спали, как и он, командир и ученые, не пожелавшие отправляться в свои кубрики, чтобы выспаться. Горчаков тотчас вскочил, и в эту секунду раздался голос дежурного акустика:

- Докладывает старший акустик Жильцов, слышу необычные шумы, напоминающие удары.

- Товарищ капитан,- тревожно тронул Колесова старпом. -Лодке угрожает опасность. Предлагаю немедленно покинуть грот.

- Причина?- тут же проснулся командир, стряхивая сон.

- Жильцов докладывает о начавшейся ломке грота. Нас может завалить. Промедление смерти подобно.

- Слышу глухие удары,- раздался взволнованный голос Жильцова.

- Машина- задний ход, покинуть грот! Какова глубина над палубой?

- Гигантские валы пронеслись несколько минут назад, сейчас накатываются новые, их высоту установить не удается, - ответили наблюдатели.

- Не будем ли мы раздавлены новым валом?- уставился тревожным взглядом на старпома командир с огромной порцией сомнения во взгляде.

- Иного выхода я не вижу. Грот - наша могила.

- Откуда вам знать? - недоумевал командир.

- Я не могу сказать, но я чувствую смертельную опасность, мы ее, к счастью, минуем. Корабль вышел из грота, предлагаю всплыть на перископную глубину. Сейчас такое начнется!- Старпом пронзительно смотрел командиру в глаза, от которого у того забегали мурашки по коже.

- Вы даете отчет своим словам?- тихо спросил командир.- Что с вами происходит?

- Докладывает Жильцов...- в это мгновение лодку тряхнуло, затрещали переборки...- отовсюду слышу глухие удары, думаю, грот разрушен!- докричал свою информацию Жильцов.

- Боцман, даешь всплытие на перископную глубину! Все внимание на остойчивость, не терять дифферент. Держать ход равный течению!

Лодка, преодолевая бешеное течение и невероятное обжатие, уходила от морского дна. Приборы показывали то предельную глубину, то она понижалась до ста метров, то вновь предельную, это говорило о том, что наверху катятся гигантские волны и на перископную глубину подниматься нельзя, лодка может внезапно оказаться в воздушной воронке и переломиться, как спичка. Достигнув глубины в пятьдесят метров, командир, поглядывая на самописцы хода, а они показывали, что корабль сносит течение, угрожая развернуть его и поставить поперек, отдал команду:

- Прекратить подъем корабля, полный вперед. Штурман, рассчитать траекторию и покинуть подводную гряду.

- Верное решение, командир,- сказал удовлетворенно старпом.

- Но вы только что предлагали подняться на перископную глубину.

- Я бы изменил решение, глядя на прыжки эхолотов.

- Что же все-таки вновь произошло?- спросил командир, обращаясь сразу ко всем присутствующим.

-Взгляните на приборы, они показывают смещение полюсов на 66 градусов!- воскликнул Насадкин.- Началась повсеместная ломка земной коры. Планета, обретя новую ось, ваяет свою прежнюю форму! Нам не уцелеть! Да и какой смысл в спасении?

- Не паникуйте, господин ученый,- с суровой усмешкой одернул его старпом,- мы уцелеем и начнем новую жизнь на нашей планете по новым законам.

- Мы вымрем через сорок лет от старости,- не согласился Насадкин.

- Ошибаетесь, у нас будут подруги. Главное сейчас не переломиться на волне. Все внимание борьбе за жизнь корабля. На месте командира я бы попросил вас удалиться в кубрик и отдыхать.

- Пожалуй, старпом прав, господа.

Ученые неохотно поднялись с кресел и удалились в свои покои.

- Во втором отсеке обнаружена течь,- доложил мичман Пенкин.- Трещина проходит вдоль корпуса и достает до границы третьего отсека.

- Каков объем поступающей забортной воды?

- Не более ста литров в минуту.

– Это не страшно, если нас не накроет более высокая волна,– сказал старпом,– но я хочу лично убедиться в безопасности, разрешите осмотреть отсек, товарищ капитан второго ранга?

– Действуйте, примите меры и возвращайтесь на мостик,– приказал командир. Его, откровенно сказать, заинтересовало необычное чутье старпома, решительные и правильные советы. Экстремальные условия всегда мобилизуют волю человека, заставляют принимать решения быстро, в секунды, от этого зависит жизнь экипажа. Колесов обладал способностью быстро осмысливать полученную информацию и принимать решения, этого же он добивался от своих подчиненных на каждом участке. Это нормально, экипаж срастался в единый высокочувствительный организм, способный выполнить множественные функции, увеличивая свою живучесть. Может быть, нет ничего удивительного в том, что старпому при многолетней выучке удалось предвидеть грозящую опасность? И все же, на чем основывались его выводы?

- Командир,- раздался голос штурмана,- мы вышли из опасной зоны подводной гряды, под килем около четырех тысяч метров. Можно лечь в дрейф.

- Не возражаю, если позволит сильное течение.

- Есть!

Старпом долго не появлялся. Из второго отсека регулярно поступала информация о том, что трещина незначительная, течь устраняется холодным способом, затем проваривается подведенный металлический пластырь.

Через равные промежутки времени докладывал старший акустик о беспрерывных ударах подземной стихии.

- Создается впечатление, что происходят колоссальные сдвиги океанского дна, товарищ капитан второго ранга, - шумы настолько мошны, что их не заглушает работа нашей машины.

- Продолжать наблюдение, обо всех новых неспецифических звуках немедленно докладывать.

- Есть.

Старпом появился в центральном посту через несколько часов. Вместе с вахтенным офицером они о чем-то совещались.

- Наши орлы надежно устранили течь, командир. Разрешите разведку на батискафе?- отрапортовал старпом,- так не терпится глянуть, что же происходит на поверхности.

- Я давно думаю о такой возможности, но при такой волне вряд ли выход целесообразен.

- Согласен, мы ровным счетом ничего не увидим, кроме созвездий, которые могут подтвердить показание навигационных приборов относительно полюсов, командир. Происходит уж что-то слишком невероятное! И второе, не сторожит ли нас "тарелка"?

- Хорошо, сейчас над океаном ночь, если небо не закрыто тучами, рискнуть стоит. Часовая готовность команде батискафа.

- Разрешите возглавить команду, командир?

- Я рискую потерять не только батискаф и его команду, но и старпома, который мне так необходим на корабле. Не забывайте, вы спасли лодку от завала в гроте. Что ожидает нас впереди, знает один Всевышний, оставайтесь при мне. Один ум хорошо, а два лучше.

- Думаю, инопланетяне ушли добивать английский непотопляемый лайнер, который терпит бедствие в Атлантике. Их сигналы о помощи внезапно оборвались. В том же районе на боевом дежурстве стоят наши и американские подводники. Возможно, за ними сейчас идет охота.

- Вы полагаете, для пришельцев мы мертвецы?

- Да, атака, которую они провели, не оставляет сомнения. Они же не знали о гроте. Мы вовремя улизнули от их сокрушительного удара.

- Они добивают нашу цивилизацию, которая, по существу, съедала самое себя.

- Вне всяких сомнений, командир.

- И все же я не могу вами рисковать, Иван Николаевич. Позаботьтесь об отправке штатной команды. Дайте им свои наставления, и ни в коем случае не пользоваться рацией.

- Есть, командир,- козырнул старпом,- разрешите удалиться?

- Действуй, Иван,- козырнул в ответ командир.

Кетрин Оркнер, выслушав содержание радиограммы от русских подводников, не верила своим ушам. Она уже знала, что родная база на берегу уничтожена цунами. Радиосвязь с центром ВМС еще существовала, но никто не мог прийти на помощь: на планете разразилась глобальная катастрофа. Субмарину как щепку выбросило из глубины в два кабельтова почти на поверхность океана. Два первых отсека получили пробоины, и в считанные минуты оттуда был эвакуирован личный состав, среди которого половина раненых, трое тяжелых. Вызывал опасность и восьмой отсек корабля, который тоже получил пробоину, но там удалось быстро устранить течь. Сам корабль плотно лежит между подводными рифами с креном на правый борт. Едва экипаж закончил борьбу за живучесть на лодке, как был получен этот тревожный сигнал от русских.

Кетрин всегда не доверяла пришельцам, которые зачастили к землянам в гости и почти не скрывали свое присутствие на орбите. Будь ее воля, она бы задала им жару. Но человечество, первое время сенсационно информируя о их присутствии, постепенно свыклось с их вторжением на околоземную орбиту, как с очередным полетом космонавтов вокруг земли, смахивающего на обычную экскурсию, слабо реагировало на горластых журналюг, которые всякий раз захлебывались своими репортажами об удачных киносъемках летающих тарелок, прогнозируя скорые дружественные контакты с землянами. Она не верила в инопланетную дружбу, как военные круги не верили в добрососедские отношения с русскими, а заодно и с усилившимися за последние десятилетия китайцами. И вот подтверждение злонамеренности пришельцев пришло от русских. Кетрин задумалась, стоит ли верить в информацию капитана Колесова. Ведь ей было настоятельно рекомендовано "приглядывать" за действиями русских. В то же время она находила, что добрососедский жест во время всемирной катастрофы совершенно естественен. Не стоит бросать в Колесова камень, когда он отвечает на злой выпад куском хлеба. Но сколько времени придется ждать от них помощи? Что вообще происходит на планете, и какие шансы у человечества на спасение? Если "тарелка" уничтожила космический корабль, то им ничего не стоит разделаться и с остальными спутниками, а также с международной Лунной космической базой, на которой идут серьезные работы. С какой целью "тарелка" отправляет землян к праотцам?

На этот вопрос Кетрин ответить не могла и решила довериться капитану Колесову, замереть. Единственное, что она может позволить, отправить почти бесшумный батискаф для надводной разведки. Кетрин собралась отдать команду, как лодку сотрясло от глухих подземных ударов, корабль закачался как спичка, его слегка подбросило, от чего все присутствующие в центральном посту свалились с ног, получив разной степени ушибы.

- Командир, - через несколько секунд раздался голос штурмана,- мы, кажется, на суше! Над нами нет больше воды. Во всяком случае, об этом говорят приборы.

Кетрин поднявшись с пола, бросилась к перископу, ощущая под ногами вибрацию, и прильнула к линзе.

- Ничего не могу разобрать... На планете ночь и, кажется, ураган невиданной силы, землетрясение продолжается... На нас накатывается огромная волна, она подхватывает нас, но к счастью, мы, кажется, по-прежнему зажаты между рифами... Заглушить реактор, перейти на автономное питание!

- Я бы отдала полжизни, если бы мне сказали, что происходит на планете?- воскликнула старпом Николсон.

- Последуем совету русских, требую на корабле относительной тишины, все работы прекратить, за исключением жизнеобеспечения экипажа.


…Воззрите вы умом своим зорче соколиных глаз наперед, в череду веков, как жить и творить надобно на обновленной земле, чтобы идти верным путем, а не ложным. Как летом помнит о зиме человек, так бы помнить ему все грехи и ошибки прошлого, и как весна омывает землю полыми водами и обновляет покровом зелени, так и человек пусть обновит свою жизнь после гнева Божьего, да преклонит перед ним свою гордыню, да последует Его гласу.

Много раз человек начинал свой путь верными шагами, да сбивался часто с пути истинного. Зло в человеке захлестывало добро, как захлестывает в половодье река все отмели, как пожар съедает деревянный дом. Много раз карал Бог человека за его отступы от заповедей, от воли Его. Как засуха пожирает посевы, так человек пожирает свое счастье непослушанием Богу. Пусть новый восход жизни воссияет неистощимым солнечным светом, и помыслы ваши и деяния пусть не подвергнутся гневу Всевышнего…

– Что ты там все бормочешь, Валька,– спросил старший матрос Дувалов своего соседа по кубрику.

– Книжка мне попалась про Ноя, читаю, уснуть не могу.

– А, всемирный потоп, знаю-знаю,_ удовлетворенно сказал Дувалов,_ сам рассказать могу, как Бог землю от зла очищал, когда на ней великаны – потомки ангелов лютовали и зло разносили по миру людей, как чумную инфекцию, и заражались злом настоящие люди и вместе с ними безбожничали и безобразничали.

–Больно не подходящее время для рассказов выбрали,– заметил старшина Леонов.

– Самый раз, старшина, о Боге вспомнить никогда не вредно. Так вот, я прочту вам несколько страниц перед вахтой.


Синела земля озерами и реками, благоухала рощами и садами. Люди брали плоды и ловили рыбу. Они одевались в плащи и хитоны и вкушали все радости и наслаждения, какие им дал Бог…

Не свет от солнца стал ярче над долиной Хаттан, где жили потомки Адама и Евы, это ангелы с неба спустились. И видели ангелы, как хорошо живут люди и вкушают все блага, дарованные Богом. Увидели сыны Божие дочерей человеческих, что они красивы и стали завидовать мужчинам, которые обладали ими. Захотелось им испить чашу любви с дочерями человеческими, да не смели они пойти против самого Бога-отца.

Был среди них самый могущественный ангел, который уже одержал одну победу над человеком, совратил Адама и Еву откушать запретный плод.

«Смотрите,– шептал этот ангел,– как свободны теперь люди от Бога, и творят они что захотят. Так же и вы можете обладать красивыми женщинами, получите людское удовольствие, если, спустившись на Землю, приняв плотское тело, возьмете в жены прекрасных дочерей человеческих».

И велико было искушение, и спустились многие ангелы на землю, и приняли плоть человеческую, и брали себе в жены девушек, какую кто избрал.

Стали жить ангелы во плоти с женщинами, родились от них сыновья, и росли они не по дням, а по часам, и превратились в настоящих великанов, и злы были они за свой огромный рост и стали свое зло вымещать на людях, сеять и взращивать зло, как садовник сажает цветы и ягоды, виноградную лозу. И поросло то зло среди людей букетами ненависти, лжи, разврата и убийств, воровства и грабежей. И самое страшное зло было то, что великаны заставляли людей не верить в Бога, не подчиняться его заветам, не творить добро и не любить ближнего, и забыть его на веки вечные.

Многие люди слушались великанов, становились такими, как они хотели. Но были среди них и такие, кто не забывал о Боге, и таким был Енох, и через него Бог передал, что если люди не вернутся к вере его, не покончат со злом, то постигнет их кара Божья, «настанет день, в который он уничтожит всех злых людей». Мало кто поверил Еноху. И люди продолжали жить всяк по своему разумению, без любви, но с ненавистью, без добра, но со злом в душе и делах.

Долго ждал Бог поклонения ему людей, долго надеялся, что разум людской просветлеет в трудах и ремеслах, но разрасталось зло. Лишь немногие продолжали верить в Бога, среди них был Ной, отец трудолюбивого семейства. Умел Ной строить, знал крестьянское ремесло и кормился благодаря трудам своим, прославляя Бога в том, что он дал ему счастливую жизнь, любимую жену и сыновей. И однажды услышал он глас Божий, что пришло время уничтожить на земле всех злых людей. И приказал Бог строить Ною ковчег в три этажа, чтобы в нем поместились все, кто поверит в кару Божью и захочет спастись от всемирного потопа, который Он пошлет на землю. И в ковчеге вместе с людьми Ной должен поместить всех животных самца и самку, всех птиц парами.

Никто не поверил Ною, когда он сказал людям о предстоящем всемирном потопе. Никто не поверил ему, когда он принялся с сыновьями строить ковчег размером с огромный корабль.

Среди великанов был могучий Срам, он пришел однажды к Ною и сказал:

– Что за сказки ты рассказываешь людям о потопе.

– Это не сказки, это обещание Бога покончить со злом на земле.

– Неужели ты веришь в сказки. Эти угрозы я слышу много лет.

–Тогда время еще не настало, теперь оно пришло.

– Выброси все из головы, откажись от Бога, и ты станешь таким же могучим, как я и будешь владеть земным царством.

– Я не откажусь от Бога,– ответил Ной,– мне не нужно могущество, а царством земным владеет Бог, я его верный слуга.

– Ты считаешь себя слугой Бога, но почему ты не хочешь, чтобы у тебя были слуги и работали на тебя?

– Мне не нужны они, так же и власть над людьми. Я привык работать сам. Бог создал нас, учит добру и ремеслам, дает нам хлеб насущный и годы жизни. За это Он просит совсем немного: верить в Него, следовать его заветам: творить добро.

– Но ты слаб телом, и я могу убить тебя за неподчинение мне,– возразил разгневанный Срам.

– Всякого человека можно убить, и меня тоже, но как ты убьешь во мне веру в Бога? Умирая, я так и останусь с Ним. Подумай над моими словами, и ты решишь, что убив меня, ты не одержишь победы. Моя вера защитит меня, она сильнее тебя.

Тогда Срам схватил и вырвал с корнем плодовое дерево и сказал:

– Неужели ты веришь, что сильнее меня, попробуй вырвать дерево.

– Ты сильней меня только телом, но не умом. Твой слабый ум не дает тебе веры в Бога, и он не может победить меня, верующего в Бога. Уходи, и не мешай мне строить ковчег.

Срам ушел. У него был верный человек по имени Подхалим, который взялся посмеяться над Ноем и его верой в Бога, во всемирный потоп, в спасение его семьи и животных в ковчеге. Он приходил с толпой зевак к Ною и смеялся над его работой. Люди поддерживали Подхалима. Они показывали пальцами на Ноя, кричали, что он сошел с ума. Однако Ной предлагал присоединиться к нему и с верой в могущество Бога, а не великанов, в веру в добро, а не в зло, вместе строить ковчег, вместе спастись от потопа.

Никто не верил, никто не помогал Ною. Много лет он с сыновьями строил ковчег, а когда плавучий дом был готов, Бог приказал заполнить его животными и птицами, пищей и водою, а Ною, с женой, тремя сыновьями и их женами войти в ковчег. Ной выполнил все, что требовал Бог, вошел в ковчег. Бог плотно запер дверь ковчега и послал на землю ливневый дождь. Он шел без конца и края. С гор в долины неслись бушующие потоки воды, они ломали на своем пути деревья, катили огромные камни. Вскоре все долины были покрыты бушующей водой. Людям негде было укрыться от наводнения, они видели, что слова Бога о потопе сбылись. Как же они теперь раскаивались, что не послушались Ноя, не помогали ему строить ковчег и не вошли в него. Ковчег же невредимый плавал на поверхности. Сорок дней и ночей лил дождь, вода все прибывала и прибывала, вскоре она покрыла самые высокие горы, и земля превратилась в сплошной бушующий океан, в котором погибло все живое. Наконец дождь утих, Бог послал ветер, волны потопа стали убывать. Ковчег долго плавал среди необозримого океана, пока не осел на одну из горных вершин.

Злые люди утонули в разбушевавшейся стихии. Спаслись только отцы великанов, ангелы. Они покинули человеческие тела и вознеслись на небо, но не были приняты Богом в семью ангелов, а были сброшены назад и стали демонами.