Geum.ru

l-mag livejournal com/36688

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
l-mag.livejournal.com/36688.php


Из-за легендарной Бангкокской влажности моя одежда липнет к моей коже как бумага для уничтожения мух, которые ореолом вьются над моими волосами. Высокая температура является рекордной. Я ищу спасение в романтичном очаровании отеля Oriental, который знаменит тем, что в свое время здесь останавливались известные литературные деятели. Среди авторов, которые считали, что на востоке можно получить вдохновение, были: Уильям Сомерсет Моэм, Джозеф Конрад, Джеймс Микэнер, Пол Тэру, Ноэль Ковард, Теннесси Уильямс, Гор Видал, Норман Мейлер, Грэм Грин, Джон ле Карр, Барбара Картлэнд, Александр Флеминг, Джон Стейнбек, и тайский автор Какрит Прэмодж.

В Гостиной Автора я проваливаюсь в подушки ручной работы, которые покрывают деликатные белые стулья из ротанговой пальмы. В течение пяти дней я воздавала должное Богу Фарфора, несмотря на то, что принимала Gastro-Bismol, который оказался таким же неэффективным, как и Pepto-Bismol. Это - последствия быстро съеденной уличной пищи в китайском городе. Я наблюдала, как женщина погружала партию за партией клецок в чан с кипящей водой. Мне было так любопытно, что я проигнорировала свое предчувствие. Теперь сидя в оплоте колониальной роскоши Бангкока, я утихомириваю странные звуки в своем животе. Здесь останавливались главы государств: принц Чарльз и Принцесса Диана, Билл Клинтон, Вацлав Гавел, Король и Королева Швеции и Майкл Джексон. Здесь вдохновлялся на творчество Уильям Сомерсет Моэм. Он чуть не умер в Oriental от малярии в 1923. Он писал: "я был почти выселен из Oriental, потому что менеджер боялся, что потеряет бизнес, если я умру в одной из его комнат".

Oriental является именно тем место, где можно остановиться в Бангкоке (если у Вас есть деньги). Конечно, место отличное, однако много лет это был единственный отель в городе. Мистическое преследование Таиланда началось в 1688, когда из страны были высланы иностранцы. В течение ста сорока лет иностранцам был запрещен въезд на территорию Королевства Сиам. Из-за этого на Западе появилась навязчивая идея разгадать тайну этой страны. Запретный плод всегда сладок. В девятнадцатом веке, когда западным жителям разрешили вернуться в Бангкок, город не был оборудован для посетителей. Моряки спали на борту своих судов, потому что не было никаких ресторанов, баров, или отелей. В 1862 году, когда Анна Леонауэнс начала свою обучающую карьеру в Бангкоке, не было никаких отелей, "подходящих для леди". Впоследствии история жизни Анны Леонуэнс была положена в основу романа Маргарет Лэндон «Анна и король Сиама» (1944). А в 1951 году состоялась премьера мюзикла «Король и я», созданного по мотивам вышеупомянутого романа.

Никто не знает точно, когда впервые открылся отель Oriental. Самое ранее упоминание об отеле, расположенном на берегу реки Чао Прайя и названным Oriental, встречается в 1865 году в Бангкокском Отчете. Там описывается, что отель был полностью погружен в огонь, однако, позже как Феникс, Oriental возвысился над ним. В 1885 итальянский архитектор возвел великое строение, которое сегодня является самой старой секцией отеля, известной как Крыло Автора. В 1976 руководство отеля решило больше не держать в тайне возраст отеля и официально объявило, что он был основан в 1876 году.

В девятнадцатом веке доехать до Сиама можно было двумя способами: долгой поездкой на судне или сухопутной поездкой. Но оба этих способа были более напряженными, чем мои пять дней кишечного хаоса. В конце пути утомленные поездкой Европейцы попадали в Оriental,в котором было также уютно, как дома: венский оркестр, музыкальные ужины, даже французский повар. Бангкок, окрещенный как klongs (водные пути), стали называть Венецией Востока. Oriental скоро стал одним из Гранд отелей мира. В 1911 году итальянский журналист Сальватор Бессо написал: «Мы приехали в Бангкок во время дождя, грома и молнии. Остановились в отеле Oriental в темноте, который напомнил мне Королевский Сад в Венеции».

Я заказываю послеобеденный чай, надеясь на то, что талант писателей не пройдет мимо меня. Официант приносит чай с нежным оттенком. Я благодарна тайскому гостеприимству, которое проявляется в том, что никто не обращает никакого внимания на мой странный вид. Мне немного неудобно в новой хлопковой юбке, так как пояс слишком давит на мой больной живот. Ранее, я блуждала в пределах лабиринта Сиамского Квадрата, где в одном из киосков женщина исследовала мой пятидесятый размер и расхваливала свой товар: "у Нас есть большие размеры". Я никогда не чувствовала себя такой огромной. Она вытащила юбку, вышитую подсолнухами, которые соответствуют моей новой фигуре «балерины».

Водоворот последних нескольких дней начинает успокаиваться, как листья в моем чайнике. Водители, перевозящие тайских невест, вынужденных жениться на Западных мужчинах. Это уж слишком.

Это в то время, как в Oriental я осознаю, что мое тело и ум начинают успокаиваться. Воображение начинает разыгрываться. В зале присутствуют призраки, которые сидят, деловито делают записи в своих блокнотах. Под банановой пальмой сидит Ноэль Ковард, укутанный в шелковый халат и сочиняет: "Сижу на террасе, выходящей на быструю реку, где каждый вечер подают напитки и можно смотреть на воду, циркулирующую крошечными паровыми рывками, по которой буксируют ряды барж вверх по реке против течения. Это - прекрасное место, и я влюблен в него больше всего".

Уильям Сомерсет Моэм, лежащий на диване в Oriental с малярийной лихорадкой, писал: "И так как мне было нечего делать кроме, как смотреть на реку, и ощущать слабость, из-за которой я не мог даже встать со стула, я сочинил сказку".

На мгновение мой живот затихает, и это дает мне возможность опять ощутить творческое очарование Oriental, расположенного вдоль Chao Praya. "Мэенэм Чао Прая" в переводе с тайского означает "мать всех вод", и возможно это могло означать "мать творческого вдохновения". В наши дни река стала грязной и медленной. Это наводит на мысль: что стало причиной таких изменений. На ее берегах расположены золотые храмы рядом с бунгало на сваях. Худые дети резвятся в ее водах. Ее берега обеспечивают спокойствие, прохладный бриз, помогающий забыть о суматохе Бангкока.

Сидя в номере отеля Oriental и наблюдая за Chao Praya, я начинаю выздоравливать, и у меня сразу возникает много вопросов. Ведя хронику конца колониализма в Юго-Восточной Азии, Уильям Сомерсет Моэм писал о творческом очаровании и мистике Востока: "Я был в Бангкоке. Невозможно смотреть на эти густонаселенные современные города Востока без некоторого разочарования. художники не нарисовали их. Поэты, как не старались расхвалить эти города, не смогли вселить чувство ностальгии... Но когда Вы покидаете эти места, появляется чувство, что Вы что-то пропустили, и Вы не можете оторвать взгляд. Вам кажется, что в них есть некая тайна, которую скрыли от Вас".

Возможно эта тайна, которая не дает спокойствие писателям, возвращающимся сюда снова и снова.

Восстановив силы, я покидаю Oriental и через некоторое время оказываюсь возле полупустынного участка реки. Я вижу, что в нескольких шагах от меня купается в реке голый человек. Он машет мне и держит маленькую черную черепаху, которая вытянула свою длинную шею. Он ведет себя совершенно расковано. Я поспешно ухожу. До сих пор, эта картина смущает меня, также, как и другие воспоминания о Бангкоке. И все же я снова и снова мысленно возвращаюсь туда.