Geum.ru

Поступь империи. Первые шаги Пролог

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   17
Глава 2.


16 июня 1709 года от Р.Х.


Левобережная Украина. Полтава.


Три дня назад корпус генерал-майора Третьяка прибыл в расположение основной армии, успевшей прибыть к осажденной Полтаве раньше, чем шведы смогли ее взять. Несмотря на то, что большая часть регулярных войск была переброшена на границу со Швецией и ее захваченным областям на Балтийском море, почти сорок тысяч солдат замерли на левом берегу Ворсклы, а если прибавить к ним подошедший корпус генерал-майора, то получалось явно больше сорока тысяч.

На сегодня запланирован военный совет у государя, на котором почти двухнедельное ожидание войска могло, наконец, закончится.

Рано утром гонцы Петра понеслись ко всем значимым военачальникам, созывая их на предстоящий совет. В течение десяти минут все генералы были оповещены, сразу же, направившись в расположение шатра государя.

-Ну, что господа офицеры вы мне скажите по диспозиции шведа?- задал свой первый вопрос царь, вытаскивая трубку изо рта.

Посередине большого походного шатра стоял огромный стол, на котором раскинулась карта ближайших земель, возле которой застыли чуть больше полутора десятков высших офицеров. Рядом стоял большой планшет, идея которого пришлась сильно по душе Петру.

-Государь, шведы стоят там же где и были перед началом осады Полтавы, они даже свой лагерь толком не обустроили, больше надеясь на успех осады города,- ответил генерал Брюс, получивший донесение от одного из посланных конных разъездов.

-А по подробнее? Укажи на карте, может, какие полки куда-нибудь сдвинулись или вовсе ушли?- попросил ответившего генерала Петр.

Отвечавший, молодой генерал-майор с орлиным носом и голубыми глазами, уверенно подошел к столу и, посмотрев на позиции шведов, слегка пододвинул пару фигурок на карте, а потом, немного подумав, сместил с основных позиций передние линии шведов, уводя их ближе к тылам, вперед же выдвинул четыре конных полка.

-Что ж, с диспозицией противника мы вроде бы как разобрались. Но у нас нет одного важного и необходимого действа!- трубный глас Петра заставил высших офицеров опустить свои глаза, все же не всякий мог выдержать созерцание постоянно мельтешащую фигуру царя, который к тому же находясь в возбужденном состоянии, постоянно забываясь, срываясь на ор.

-У нас нет войск на том берегу, чтобы совершить переправу,- продолжил царь.

-Значит необходимо послать туда чуть ниже по течению один из корпусов и пусть он в случае нужды закроет на время от противника наших солдат,- подал идею князь Шереметьев.

-Дело говоришь, но ведь знаешь, что это можно сделать только при одном условии,- хитро прищурился государь.

-Нам нужно дать генеральное сражение государь,- вмешался Меншиков.

-А не рановато ли, Алексашка? Ведь швед это сильный противник,- задумчиво сказал Петр останавливаясь.

-Никак нет, ваше величество, не рано, сейчас у нас перед Карлом большое преимущество, обоз с боеприпасами он под Лесной потерял, еды не хватает, такого шанса может ведь и не представиться. Не дай бог он в Померанию отступит, да еще к тому же численность нашего войска поболее будет, чем у него,- задорно сказал царский любимец.

-Да, быть может ты и прав,- хлопнул себя по бедру Петр, выпуская кольца ароматного дыма.

Походив еще пару минут, словно окончательно взвешивая все "за" и "против" государь снова остановился.

-Решено. Дадим шведам генеральное сражение! А на тот берег пошлем тебя Никола, вместе с твоим корпусом. Поручаю держать правый берег Ворсклы напротив нашего войска и ждать пока мы не переправимся,- сказал Петр, обращаясь к боярину Третьяку, добавив.- Все можешь идти готовиться к выступлению, я должен видеть через пару часов только пустое место на той земле, где сейчас стоят твои солдаты.

Генерал-майор тут же отдал честь и развернулся к выходу, слыша, как государь начинает обсуждать с оставшимися офицерами план самого сражения и собственных позиций во время оного.

Придя к себе в шатер, боярин вызвал всех командиров и коротко обрисовал ситуацию, давая немного времени на возможные вопросы со стороны командиров. Вопреки ожиданиям никаких вопросов от командующих полками не было, все военные быстро уловившие, что именно от них требуется, начали в своих мыслях прорабатывать план действий, "отключившись" ненадолго из реальности.

-Раз вопросов у вас не имеется, тогда не буду вас больше задерживать, господа офицеры,- сказал генерал, увидев, что лица всех командиров приняли глубоко задумчивый вид...

Через два часа, после того как командиры корпуса генерал-майора Третьяка получили указания, место расположения оного покинуло чуть больше пяти тысяч человек, оставляя после себя примятую и утоптанную траву, затухающие угольки костерков.

Колонна солдат шла ниже по течению, оставляя за собой основную часть войска, вальяжно расположившуюся на пологих склонах холмов, стоящих почти на самом берегу реки. Замыкал же уходящую колонну полк витязей, вместе с парой десятков орудий, привезенных ими с собой. Иногда чуть в стороне колонны проносился десяток-другой кавалеристов, исполняющих роль разведчиков и передовых летучих отрядов пехотного корпуса.

Ближе к полудню, когда солнце уже нещадно палило, буквально испепеляя своими лучами северные, привыкшие к морозу больше, нежели к жаре, души русских солдат, один из посланных вперед разъездов, нашел переправу через реку, вызвав бурный восторг солдат.

-Да, солнце не щадит никого,- вытирая текущий со лба пот, коричневым от пыли платком сказал генерал-майор, наблюдая за тем, с какой радостью бросаются солдаты к вожделенной воде, прямо на берегу собирая плоты, сделанные еще на стоянке.

-Это точно,- согласился с генерал-майором командир витязей, неотлучно сопровождающий боярина на протяжении всего перехода.

-Я думаю, витязям надо идти вместе с Пятым полком, мало ли какие оказии могут случиться на том берегу,- наконец сказал генерал. Заметив, что на плоты затаскивают и крепят орудия.

-Как прикажите, господин генерал-майор,- сказал Прохор, разворачивая своего жеребца в сторону своего полка.

В сотнях мелькающих зелено-красных мундирах виднелись несколько сотен абсолютно зеленых мундиров, на некоторых из которых кроме погона для ремня ранца было еще один золотистый погон с разным количеством серебристых полосок. Именно к этому островку зелени послал своего коня майор Митюха, сам одетый в такую же одежду, что и его подчиненные, только лишь с тем различием, что вместо полосок у него была одна серебряная звезда. Да и на войлочной беретке кроме небольшой металлической пластинки с гербом витязей была прикреплена пластинка с изображением развевающегося трехцветного русского флага.

Увидев своего командира, сидевшие без дела витязи встали и построились в шеренги, ожидая команды.

-Всем приготовиться к переправе, мы идем вместе с Пятым пехотным полком, будем охранять берег пока не переправятся все остальные,- улыбнулся Прохор, видя, что даже в такую жару бывшие кадеты сохранили дисциплину.- Разойтись.

-Все слышали? Быстрее! Плоты уже готовы!- тут же начали исполнять свои прямые обязанности капралы с сержантами, не дожидаясь приказов от лейтенантов.

К полковнику подошел молодой витязь, на погоне которого, как и у него блистала серебряная звезда, только меньших размеров и вместо черной беретки на его голове была беретка ярко алого цвета, выдавая в нем принадлежность к артиллерии.

-Как дела с "колпаками", Федор? Все нормально?- спросил у своего друга командующий витязями.

-Все отлично, Прохор, что ты так волнуешься?- улыбнулся ему Федор.

-Да не знаю, неспокойно как-то вот и хочу лишний раз все проверить, перед тем как на другой берег переправляться начнем,- признался другу майор.

-Ну, ежели так, то давай я еще разок пробегусь и осмотрю, как закрепили орудия и снаряды, перед переправой лишнее не будет,- задумавшись сказал Федор Заболотный.

-Будь добр посмотри, а то мало ли какие гостинцы могут нас на той стороне ожидать.

-Тогда я пошел.

-Иди,- ответил Прохор, продолжая осматривать окрестности на противоположном берегу Ворсклы.

Через пару минут на пологом берегу вместе с Прохором замер командир Пятого пехотного полка полковник Шестаков, напряженно смотрящий в одну сторону вместе с майором.

-Начали!- скомандовал полковник.

Первое капральство полка вошло в воду, быстро погружаясь по грудь. Но как только солдаты прошли пяток метров, дальнейшее погружение в воду остановилось, весь дальнейший путь в реке они так и пошли, по горло в воде с высоко поднятыми над головой фузеями. Хотя расстояние до противоположного берега и было небольшим, всего около сотни метров преодолеть его без инцидентов всем не получилось. Кто-то из спешащих побыстрее перебраться на сушу взял много левее указанной отметки и тут же с головой ушел под воду, и если бы не товарищи, вовремя схватившие ремень фузеи неудачный солдат навсегда бы остался на дне реки, являясь предметом чрезмерного внимания разнообразных рыбешек. Но вот воины, добравшиеся до противоположного берега, смогли закрепить канаты, предусмотрительно взятые артиллерийскими расчетами.

Следом за первым капральством в воду зашли две роты витязей, идущих в две колонны, четко друг за другом. Именно на них, вместе со вторым капральством, ушедшим чуть дальше, для наблюдения за местностью, ложилась первоочередная охрана подступов к броду с этой стороны берега. Разойдясь на сотню саженей в стороны две роты разбив территорию на два сектора занимали по четыре позиции, на каждый взвод по одной. Молодые воины приготавливали оружие к бою. Хотя казнозарядные фузеи витязи проверяют при каждом удобном случае, лишний раз осмотреть механизм не помешает. Увы, но даже она имеет массу недостатков, один из которых бумажные патроны. Пороховой заряд быстро отсыревал, если находился не в специальной сумке или наглухо забитых ящиках. Кроме того, игла, ржавела и ломалась, поэтому каждый витязь имел при себе пару образцов ударников, что естественно не прибавляло ему прыти. Радовало одно, что в фузеях стальные пружины держались достаточно, не плохо, только успевая главное вовремя осматривать их, да смазывать льняным маслом. После пары десятков выстрелов в трубке накапливался пороховой нагар, сильно мешавший игле двигаться, из-за чего его приходилось часто чистить, от чего трубка постепенно расширялась.

Первые сотни переправлялись и тут же уходили охранять периметр вдоль берега, следом за ними в ближнее охранение отошли все оставшиеся витязи, приготовившись отражать возможное нападение противника. Но к счастью переправляющихся солдат нападений не было и даже небесные птахи спокойно сидели в стороне, весело щебеча.

После переправы половины корпуса к песчаному берегу прикатили плотно закрепленные разобранные пушки, тут же оказавшиеся на больших плотах. Повозившись, закрепляя телеги с орудиями, артиллеристы дали команду к переправке плотов, по натянутому канату, будто на пароме плоты следуя друг за другом переправлялись на другой берег. Как бы не хотелось командирам переправлять войска быстрее, это было не возможно в связи с тем, что плотов было всего три, из-за чего возникала закономерная "пробка" в переправе, ведь защита позиций с тыла была не менее важным атрибутом переправы, как и защита возможного нападения с фронта.

-Что ж думаю можно и остальные полки пускать,- облегченно сказал генерал-майор, наблюдая за тем, как к противоположному берегу отходит последняя тройка плотов.

Сразу за ними в теплую воду вошли солдаты Седьмого пехотного и Рязанского полков, с наслаждением отдавая чрезмерное тепло, накопленное телом на протяжении дня. Сам же генерал-майор, командиры полков и батальонов переправлялись на плотах, верхом на лошадях.

Должна же у начальства быть привилегия перед обычными солдатами.

Ближе к пяти часам вечера все войска вверенные генерал-майору Троицкому переправились на правый берег Восклы и были готовы к дальнейшему движению, которое и продолжилось в обратном направлении по этому берегу реки, к своим войскам, для подготовки временной базы.

К семи часам первые воины корпуса графа Троицкого подошли к намеченной позиции, тут же начав ее обустраивать. Первые партии разведчиков-кавалеристов, получив приказы, еще в начале движения ускакали далеко от своих позиций, высматривая присутствие противника.

Предосторожности командиров оказались напрасными, и подготовка временного лагеря прошла без каких-либо инцидентов.

-Ну что, господа офицеры, я думаю нам можно и отдохнуть,- сказал своим командирам генерал, собрав их после полуночи, когда все дела были уже решены, а приказы на утро отданы.

-Как будет угодно, господин генерал-майор,- ответил полковник Шестаков.

-Тогда ступайте к себе, завтра нам всем рано вставать,- устало, улыбнувшись, сказал боярин, отпуская всех.

...Ранний подъем не предвещает ничего хорошего... Так думают везде, кроме армии, и лучше всех усвоили эту простую истину молодые "зеленые" витязи, привыкшие жить по расписанию. Место стоянки оных отвечало всевозможным хитростям инженерного дела, при условии, что в распоряжении у витязей было чуть меньше пяти часов на обустройство своего внутреннего лагеря. Слишком уж большой получалась временная стоянка для пяти тысяч людей, не считая полтысячи коней.

-Подъем!- дружно начали распихивать сонных витязей капралы и сержанты, после первых звуков полковой трубы.

Но как бы ни хотелось спать молодым воинам они дружно встали со своих теплых, нагретых мест и построились в шеренги, ожидая команд от своих непосредственных начальников.

"В походе,- сказано в Уставе витязей.- Витязю разрешается отступление от режима дня, в том числе это касается и телесной нагрузки, ежели прямой командир витязей сам освобождает подчиненных от оной. Все приказы самого командира исходят из п. 3 главы "О командирах и их обязанностях"".

Вместе со своими подчиненными встал и командир витязей, майор Митюха. По началу, недоумевая, многие командиры других полков с запозданием поняли плюсы такого подхода командования.

Хотя даже никто из самих витязей не мог догадаться, откуда царевичу пришла такая мысль - ставить вровень командира и подчиненного на одну ступень в такой дисциплине как телесные упражнения, как назвал физическую нагрузку цесаревич Алексей.

С того времени прошло почти два года, и ни разу наследник не пожалел о том, что ввел такое правило для командиров-витязей, которые не только сохраняли свои боевые навыки, но и становились эталоном и примером для подражания своих подчиненных. Постоянно совершенствуя их и показывая на личном примере, что нет предела совершенству.

Легкая десятиминутная разминка и витязи готовятся к утреннему осмотру, благо, что никаких боевых действий еще не было, поэтому и кардинально менять расписание режима в походе Прохор не стал, дабы его воины не расслаблялись. Конечно, многим не было понятно, почему молодой полковник так нещадно, по сравнению с другими полками гоняет своих солдат, не намного младше, а то и такие же по возрасту. Но что делать, такова участь многих новшеств, причем не только в России, но и во всем мире.

Пока большинство витязей делали зарядку и готовились к утреннему осмотру, повара и их помощники готовили на походных кухнях кашу, с кусочками говядины, еще вчера бывшей беззаботной парнокопытной животиной.

День начинался, так же как и десятки предыдущих, с тем лишь отличием, что вокруг временного лагеря-стоянки были далеко раскинуты патрули разведчиков. Вопреки уложившемуся порядку корпус генерал-майора Троицкого не стал делать никаких укреплений, воины использовали приготовленные фашины, столь заботливо собранные из валяющегося повсюду в лесу хвороста.

Адъютанты мелькали пред глазами, передавая послания от одного командира к другому, являясь связующим звеном между ними. Многие из адъютантов были еще юнцами, не потерявшими веру в героизм любой войны, они еще не видели ужаса той смерти, которая приходит не во время сражения, а после. Тогда, когда раненый картечью в живот солдат, с трудом удерживает лезущие наружу кишки окровавленными культями наполовину лишенными пальцев, не в силах сразу же умереть и не в силах терпеть боль и страх того, что Костлявая уже занесла свое оружие и ждет только одного - момента, когда раненый отпустит наружу свои внутренности. Адъютанты чаще всего были отпрысками знатных фамилий, в силу приказа государя посланные служить на благо родины и Отечества. Мало кто из них участвовал в настоящем сражении, больше наблюдая за сим действом со стороны, на вершине холма или на коне, мчась к одному из командующих с очередным приказом.

-Адъютант Сизов!- громко выкрикнул командующий корпусом, приставляя свою печатку к горячему воску на стыке краев страницы.

В шатер к графу Троицкому вошел молодой парень, лет семнадцати с большими голубыми глазами, обрамленными длинными ресницами, как есть ангел во плоти, года через два от его взгляда будут падать девушки, а то и замужние женщины, если он конечно проживет эти два года.

-Адъютант Сизов, прибыл, господин генерал-майор!- бодро крикнул юноша, щелкнув для острастки каблуками.

-Передашь полковнику Митюха,- протянул юнцу письмо генерал.- Скажешь,... а впрочем, ничего не говори.

-Есть!- взял в руки конверт юноша.

Через пять минут адъютант Сизов прибыл в расположение витязей, где воины, чуть старше самого адъютанта стояли с фузеями в руках, в дула которых были всунуты багинеты, под счет офицера, так же как и подчиненные стоявший с фузеей они синхронно делали несколько движений и возвращались в прежнее положение. Не сразу адъютант заметил, что багинеты оказались и не багинетами вовсе, да и в самих дулах никаких посторонних предметов не наблюдалось, узкий, клинок локтя полтора длиной примыкался рядом с дулом, с левой стороны. Сизов даже забыл, что от него требовалось, с интересом наблюдая за движениями витязей...

-Делай раз!

Сотни солдат одновременно сняли с левого плеча, на котором был закреплен погон под ношение фузей и перехватили оружие двумя руками, направив его в сторону перед собой.

-Делай два!

Дружный, монолитный шаг витязей заставил наблюдателя вздрогнуть, вместе с которым фузеи резко выталкивались вперед, протыкая невидимого врага.

-Делай три!

Следом за атакой каждый воин сделал еще один шаг и оказался на локоть ближе к вероятному противнику, одновременно вынимая оружие из тела врага и занимая первоначальное положение, беря оружие на изготовку.

Адъютант, не видя знакомых глазу знаков различия у тренирующего офицера, кроме разве что офицерского шарфа решил свою задачу самым правильным, по его мнению, действием.

-Пакет от господина командующего, полковнику Митюха!- громко выкрикнул он.

В ответ на слова адъютанта, тренирующий офицер остановился.

-Капитан Панов!- громко сказал офицер.

-Я!- раздался ответ со стороны правого крыла застывших витязей.

-Замени меня, и продолжайте комплекс,- приказал офицер и чуть подумав, добавил.- Если меня не будет дольше, то начинайте отрабатывать седьмое построение.

-Есть, продолжить тренировку!- ответил капитан, занимая место Прохора.

-Ну, что давай посмотрим, что там,- сказал молодой офицер, подходя к адъютанту боярина Третьяка и забрал из рук опешившего Сизова конверт с печатью генерал-майора.

А за спиной подошедшего офицера все так же продолжилась тренировка, разве, что движения не много изменились, но на какие именно адъютант заметить не успел. Полковник Митюха уже шел к стоящему невдалеке небольшому походному шатру, возле которого стояло полковое знамя с вставшим на задние лапы бурым медведем на зеленом фоне, с небольшим православным крестом в правом верхнем углу.

Догнать Прохора адъютант Сизов смог лишь возле входа в шатер, где его и остановили два молчаливых витязя, перегородив дорогу.

-Пусть зайдет,- из своего пристанища сказал командир витязей.

-На словах ко мне еще что-нибудь есть?- заинтересованно спросил командующий полком.

-Никак нет, господин майор!- ответил Сизов, наблюдая за тем, как он вскрывает маленьким ножичком конверт.

-Тогда, подожди пару минут,- сказал он, погружаясь в чтение, но не прошло и половину от того времени, которое дал адъютанту полковник, как он оторвал взгляд от желтоватого листа бумаги и откинулся на спинке кресла.- Можешь идти.

-Есть, господин полковник!- ответил адъютант и вышел из шатра.

-Ну, что-то такое, я и ожидал,- улыбнулся Прохор, чувствуя, как приятно греет сердце осознание того, что ты предугадал действие пускай не противника, но все же.- Капитана Панова ко мне!

Постоянно дежурившие возле входа полковника два витязя, по сути, совмещали две должности, как телохранители Прохора, и как его адъютантов. Через пару минут перед командиром стоял раскрасневшийся офицер, недавно занимавшийся со своими подопечными, в сотый раз, а может и в тысячный, повторяя комплекс упражнений для пехоты, придуманный и "отшлифованный" в корпусе "Русских витязей".

-Нам предписывается выступить к Полтаве, в случае обнаружения противника действовать согласно "личной инициативе и смекалке",- сказал своему заместителю капитану Кострову Прохор.

-А цель, какая?

-Разведка и помощь осажденному городу.

-Так Швед к нему не подходит! Уже чуть ли не две недели сидит без дела,- сказал недоуменно Александр.

-Вот поэтому нас и посылают к городу, на всякий случай,- хмыкнул полковник, укладывая приказ в небольшой ларец, стоящий на столе.

-Это что же тогда получается, нам прямо сейчас выступать?

-Ну не прямо сейчас, конечно, через час я думаю уже нас здесь быть не должно...- подумав, ответил Прохор своему заму.- Так что давай иди, готовь наших молодцев.

-Есть, господин полковник!- вскинул руку к берету Панов.

-Давай, давай Саша, нам еще с маршрутом определиться надо будет.

Заместитель командующего витязями вышел из шатра, оставляя того наедине с самим собой и мирно покоящимся в ларце приказе.

"Вот тебе и первые подводные камни,- грустно улыбнулся Прохор, вспоминая, что говорил ему царевич, перед тем как они расстались...

...День был на удивление солнечным и приветливым, солдаты шли по разбитой дороге, мешая грязь сапогами, будто старуха кашу в огромной ступке. В центре колонны ехало десятка два всадников, возле которых невдалеке постоянно курсировали полсотни кавалеристов, высматривающих появление на горизонте возможных "проблем".

Кто-то разговаривал друг с другом, споря до хрипоты по одной ему известной причине, кто-то внимал "мудростям" старших сотоварищей "наматывая на ус" их жизненный опыт, кто-то просто молчал, не в силах оторваться от прелестного вида ранней весны, уже вовсю хозяйничающей на просторах южной Руси.

И лишь пара одиноких всадников, уединившись от ушей окружающих, оторвались от общей колонны, ехала саженях в двадцати впереди построения.

-... Я уже говорил тебе, Прохор о том, что не все так радужно в штабе армии,- задумчиво сказал молодой всадник на вороном жеребце, для которого ярость сражения и свобода на просторе больше привычны, нежели неторопливый прогулочный аллюр.

-Старший брат, ты же знаешь, я бывал у тебя в штабе,- улыбнулся юноша в зеленой форме с двумя погонами, на одном из которых сверкала большая серебряная звезда.

-Там куда ты едешь сейчас, подход к этому делу не такой как у нас был до этого, а надеяться на русское авось я не хочу. Ты мой брат по духу Прохор и на тебя я надеюсь как на самого себя. Да и дела при дворе моего батюшки не так хороши, как мне хотелось бы, вряд ли кто из командующих будет поддерживать вас. Ведь все витязи для приближенных моего отца выскочки, недоучки, непонятно как получившие в руки фузеи. А для самых влиятельных и возможные неприятности в будущем,- цесаревичу явно не понравился тон, которым говорил с ним Прохор, слишком беззаботно и весело звучали слова витязя.

-Старший брат, ты так говоришь, будто мы едем не в расположение наших частей, а во враждебный лагерь,- улыбнулся Прохор, но, увидев суровый взгляд наследника русского престола, улыбка сама по себе сползла с губ.

-Вполне возможно, что так оно и будет,- тихо сказал Алексей, глядя на гарцующих невдалеке всадников".

Спустя час полк витязей, вместе с приписанной к нему артиллерией покинул расположение корпуса, уже приготовившего плацдарм для переброски всего войска с левого берега Восклы.

-С Богом,- смотря в подзорную трубу, в след уходящим зеленым мундирам сказал генерал Третьяк, прекрасно понимающий, что если шведы прознают о движении полка к городу, то вполне могут послать ему на перерез несколько сотен кавалерии. А что будет тогда с молодыми воинами, ему вовсе не хотелось думать. До сих пор не придумано способа защиты пехоты от внезапной конной атаки, которая по истине может привести к ужасным последствиям для витязей.

Между тем, колонны полка "Русских витязей" бодро шли по пыльной дороге, ведущей к Полтаве. В центре построения ехали телеги, запряженных тяжеловозами, прикрытыми со всех сторон от возможного проникновения нежданного противника.

До города было не столь далеко, как могло показаться в начале, чуть больше сорока верст, но вот пройти их налегке это одно, а вместе с артиллерией это совсем другое, увы, но лесные тропки не подходят для езды пресловутой тягловой повозки. Так что по окружной дороге, проходящей много севернее наиболее подходящего маршрута к городу, протяженность дороги увеличивалась, чуть ли не вдвое, перерастая из обычной передислокации в небольшой поход со всевозможными лишениями и большей вероятностью нападения врага.

Благодаря полусотне драгун, в последний момент приданных полку, разведка местности и проверка годных участков дороги для продвижения занимала не столь много времени, если бы ту же функцию выполняла одна из рот полка.

Но все-таки не все было таким безоблачным, как показалось в начале пути. Через час один из десятков драгун, сменяющих друг друга, по разным направлениям натолкнулся на разъезд шведов, часть которого тут же вступила в бой, а часть понеслась обратно, к своим войскам. Из десяти драгун в бой успели вступить только шестеро, унеся с собой жизни пары шведских кавалеристов, но затем, шведы резко отступили, получив какую-то команду от своего старшего офицера.

Услышав неприятною новость, Прохор приказал разведчикам усилить бдительность и дальность самой разведки, как никак лишних пять минут никому не помешают, тем более, если через оные к тебе вылетит неприятельская конница.

-Надо искать место для отражения атаки,- сказал Федор, внимательно оглядывая редкий перелесок впереди себя.

-Нам надо скорее пробраться к городу,- не согласился с ним командир.

-Если шведы не дураки, то обязательно воспользуются моментом и атакуют нас, причем наверняка на марше,- задумчиво сказал Федор.

-Может, они и не пошлют никого к нам,- сказал Прохор, понимая, что говорит глупость.

На слова командира Федор никак не отреагировал, лишь косо посмотрел, мол "Сам то веришь?".

-Ладно, не смотри на меня так. С детства не люблю, когда на меня так смотрят,- улыбнулся Прохор своему другу.

-Мне надо позицию для моих "малышей" присмотреть,- посмотрел на друга Федор.

-У тебя же телеги как у булавинцев, такого же действия,- сказал Прохор, намекая на то, что выбор позиции таким способом не столь уж и нужен, да и зачем он требуется, если поставил на телегу пушку, и пали куда хочешь. Конечно, ограничения есть существенные, да и разборка самой телеги времени не мало занимает, но все же это лучше чем ничего.

-Хм, сам же знаешь, мои ребята почти не тренировались таким способом стрельбу вести, а это как сам знаешь черева-то, да и качество стрельбы оставляет желать лучшего. Этот способ хорош только для отражения атаки в притык, - нахмурился командир всей полковой артиллерии.

-Хорошо-хорошо, будет тебе позиция, через минут десять мы встанем лагерем, там и выберешь, куда стоит поставить "колпаки",- сдался полковник, немного подумав.

Как и было обещано, пройдя за неполный день чуть больше дюжины верст, полк встал лагерем, тут же огородившись по периметру от возможного налета вражеской кавалерии кольями, сделанными из молодых березок, растущих по обеим сторонам дороги.

-"Кубышками" их бей, Федор!- донесся сквозь звуки сражения до майора Заболотного полный ярости приказ друга.

-Скорее заряжай!- отдал приказ артиллеристам майор, смотря, как относительно хрупкие цилиндрические снаряды с остроконечным концом со смертельной начинкой заталкиваются в дула 12-ти фунтовых орудий.

-Пять, десять, пятнадцать...- считает про себя молодой артиллерист, после чего дает отмашку, и первые пять "колпаков" выплевывают сноп искр, сквозь который с яростью прорываются пять чугунных чушек, столь заботливо созданных в недрах мастерских корпуса "Русских витязей".

Нападение шведов произошло на второй день марша, после обеда, когда солдаты слегка расслабились. Разведка в лице драгун почти прозевала четыре сотни конницы шведов, спешащей за уходящими от них к Полтаве пехотинцами. В самый последний момент, усиленный дозор сумел послать к не подозревающим о приближении врага витязям вестового. Сами же драгуны, стараясь хоть как-то искупить свою вину, устроили засаду передовому отряду шведов и напали на него, заставив отступить. Легкая задержка была на руку готовящимся к отражению атаки витязям. Понимая, все это командир шведов приказал не задерживаться и идти только вперед. Быстротечная стычка кавалеристов и драгун закончилась столь быстро, что шведы даже не поняли, как и почему они отступили до этого.

Тридцать семь мертвых тел лежали на земле, медленно остывая в тени редких деревьев, чуть больше десятка раненых драгун отступили по дороге к своим позициям...

Но как не спешили шведы зайти в тыл идущей колонне, они все же не успели, и пехотинцы полка смогли на скорую руку приготовиться к отражению атаки. Когда шведы сотня за сотней влились на дорогу со стоящей неподалеку естественной балкой, разбивающей широкую тропу на две, их накрыл свинцовый дождь, выкашивая зазевавшихся кавалеристов, следом за атакой витязей в плотные ряды конницы влетели гранаты, ломая и коверкая тела людей вместе с лошадьми, взрываясь в плотной массе конницы.

Не меньше полусотни изломанных тел остались лежать перед балкой, орошая землю своей кровью. Но потеря своих собратьев не столько остудила пыл шведов, сколько подстегнула их, бросив в горнило ярости и жажды смерти.

-Держать ряды!!!- пронеслось над шеренгами витязей, первые линии которых застыли с фузеями на изготовку, у части новиков, закончивших свой первый год только весной, немного тряслись руки, выдавая сильное волнение.

Никто уже не скажет, что точно случилось в тот момент, когда шведы смогли взобраться на пологий взгорок и ворваться в ряды молодых воинов. Но одно было видно даже невооруженным взглядом, вместо панического бегства первые шеренги наоборот сделали шаг вперед, ставя фузеи на манер копий, после короткой команды: " К вершине!".

Звон и грохот сошедшихся клинков и выстрелов сотрясли воздух на сотню шагов, стирая границы между языками, попросту заглушая все иные звуки кроме всеобщей "песни войны".

Между тем на возвышении застыла батарея из двадцати пушек, возле которых суетились артиллерийские расчеты, спешно заряжая орудия. Канал ствола уже давно прочистили, пороховой заряд в снаряде давно дожидался запальника, и вот, наконец, последний расчет закончил запихивать в орудие снаряд, закрепив его пыжом и насыпав в заправочное отверстие пороховую смесь. Тут же рядом с орудиями застыли запальщики, ожидая команды офицера.

-Пали!- едва слышно донеслось до передовой линии сражающихся.

Над головами витязей пронеслись новые снаряды, тут же врезались в середину взбирающихся на холм кавалеристов. Центр шведской конницы будто выкосило, оставив после взрыва истерзанные картечью, людские и лошадиные тела, перегородившие проход для остальных шведов. Не чувствуя поддержки от своих войск первая линия кавалерии подалась назад, отступая для перегруппировки, но новый залп, не известно когда зарядивших свое оружие витязей окончательно смешал ряды шведов. Последняя попытка шведов построиться для новой атаки окончилась провалом, когда в застывшие линии врезались новые "кубышки", попутно убив командира шведского кавалерийского отряда.

-Отступают!- радостно закричал кто-то из витязей и тут же его поддержал хор из десятков голосов.

Оглядев поле боя, Прохор увидел, что как они не старались свести потери к минимуму, на земле после боя осталось лежать чуть больше дестяка тел молодых воинов, отдавших жизнь за свою Родину. Перебросив же взгляд чуть ниже по склону, командующий батальоном увидел, что на земле лежат, чуть ли не три сотни воинов противника, часть которых еще шевелилась. За спинами витязей, спешившись перевязывали раны драгуны, рядом с ними стояли витязи, приготовив чистые бинты.

-Надо бы им помочь,- заметил кто-то из сотников, смотря, как кто-то из раненых шведов старается подняться на ноги.

Но рваный обрубок ноги не позволял этого сделать и швед, не умерший от болевого шока, раз за разом падал на алую землю, словно от того встанет он на ноги или нет, зависит его жизнь.

-Собираем наших воинов и выступаем к городу,- зло бросил Прохор, отворачиваясь в сторону от ужасной картины, сжимая до боли кулаки.

В уголках глаз появились капельки слез, видеть гибель своих братьев тяжело всегда, но становится тяжелее оттого, что ты понимаешь, этих смертей не избежать и в скором времени их будет больше. Однако это не значит, что он будет прощать гибель своих братьев!

-Не по-христиански это...- попробовал возразить кто-то из драгун, но напоролся на холодный взгляд командира и тут же замолчал.

Сам же Прохор пошел в сторону сложенных на телегах тел. Внимательно подошел к каждому из погибших и подолгу всматривался в лицо каждого, запоминая его навсегда. Уже осматривая последнего мертвого витязя, он увидел желтоватый клочок бумаги, выглядывающий из нагрудного кармана молодого воина.

Аккуратно достав листок, полковник развернул его и увидел, на залитой кровью бумаге неровные буквы слов, прыгающих строк:


Жизнь нас ломала,


Но мы не сдавались,


И каждый день


За "соломку" держались.


Бывало уж помощи


Ждать не откуда,


Но мы все равно


Держались друг друга!


Настанет день,


А может час,


И каждый скажет:


"Честь дороже нас!"


Накроет прахом


Тень времен,


Но всякий знает,


Мы не уйдем!


Для нас Присяга


Не пустое слово!


И клятва верности,


Ведущая единой дорогой...


Все наши жизни


Принадлежат России,


Ведь Вера и Родина


Для нас едины!

Прочитав их, Прохор бережно сложил листок пополам и убрал к себе в карман, чувствуя, как на щеках остаются мокрые дорожки, скупо капающих из глаз слез...


*****


24 июня 1709 год от Р.Х.


Полтава.


Ровные ряды солдат в зеленых мундирах необычного покроя входили в раскрытые ворота города, везя за собой возы с ранеными и мертвыми воинами, за ними медленно втягивались подводы с разобранными орудиями.

Пришедшее в город подкрепление встретил сам комендант города - полковник Келин. Рядом с ним стоял среднего роста человек, с казацким чубом в полковничьем мундире.

-Полк "Русских витязей" прибыл в подчинение к командиру гарнизона города!- отрапортовал Прохор стоящему напротив него начальству, после того как последний воин замер в шеренге перед воротами.

-Хилые воины пошли у Руси-матушки,- с сарказмом сказал казак, смотря на запыленную форму витязей.

-Да? А вы пошли кого-нибудь под балку съездить, что в восьми верстах отсюда,- спокойно сказал полковник Митюха, лишь карие глаза опасно сузились.

-Посмотрим, никуда не денемся,- заверил Прохора казак, подзывая к себе кого-то из ближайшего окружения.

-А что уже здесь нет коменданта, раз кто-то решается без его слова что-то решать?- удивился командир витязей, смотря в глаза полковника Келина.

-Нет, комендант здесь есть, просто Иван немного забылся,- хмыкнул полковник, смотря, как покрывается алой краской казак.

"Не правильное начало какое-то,- вздохнул про себя Прохор.- Надо будет исправлять, обязательно надо исправлять!"

-Позволите лично посмотреть, что там такого увидели, хм... витязи, господин комендант?- спросил казацкий полковник у своего командира.

-Конечно, господин полковник, думаю, сегодня шведов ждать не следует, так что можно позволить себе легкую прогулку,- улыбнулся Келин, поворачиваясь к полковнику.- Пожалуй, нам стоит пройти ко мне в кабинет, полковник. Ваших людей проводят на постой.

Митюха ничего не сказал, лишь кивнул, повернувшись к своему полку, посмотрел на заместителя, капитана Панова, который только качнул головой, мол "Я все понял". Рука полковника медленно опустилась в карман, нащупала клочок бумаги и сжала его, чувствуя, как проходит начавшаяся было дрожь.

"Успокойся!- приказал сам себе витязь, поднимаясь вместе с полковником Келиным вверх по улицам города".

-Напра-во, шагом марш!- скомандовал за спиной Прохора его заместитель, переговорив с подошедшим к нему квартирмейстером.

Колонны витязей пошли в ногу за капитаном, каждый из молодых воинов смотрел перед собой, думая о чем-то своем. Лица витязей, полные решимости заставляли отводить глаза встречающих их горожан и солдат осажденного города.

Между тем, Прохор шел за комендантом города и думал о том, что ему передал цесаревич, в тот момент, когда отъезжал от бригады, заворачивая на Азов.

...-Пойдем со мной Прохор, проводишь меня перед долгой дорогой,- улыбнулся витязю его высочество, пуская коня в сторону от неторопливо движущихся войск.

-Конечно, старший брат,- ответил командир полка "Православных витязей".

Пыль взлетала маленькими облачками из-под копыт пары медленно едущих коней, тут же оседая обратно. Ровные шеренги солдат шли по Смоленской дороге, весело перешучиваясь по пути, кто-то запел походную песню, тут же подхваченную десятками голосов.

-Красиво поют,- сказал цесаревич Алексей, о чем-то задумавшись.

-Да, это они умеют,- улыбнулся Прохор, смотря, как наравне со всеми поют и его витязи, поддерживая звонкими мальчишескими голосами хриплые голоса мужиков.

-Знаешь, Прохор, я ведь уезжаю на довольно продолжительное время, и сам не знаю, когда вновь окажусь в России,- внезапно перевел разговор на другую тему цесаревич.- Да и в дороге многое может случиться, всего не предусмотришь...

-Ты обязательно скоро вернешься, старший брат!- горячо возразил полковник, старающийся всегда называть цесаревича только как младший витязь своего старшего собрата, есть в этом что-то... родное.

-Да-да, конечно,- грустно улыбнулся Алексей, смотря в настороженные глаза своего друга, ставшего таким родным, что и придуманное когда-то слово стало не таким уж и выдуманным.- Но все, я хотел бы тебе кое-что сказать.

-??

-Не смотри так, Прохор, а то меня дрожь пробирает. Ничего такого, о чем ты думаешь, я тебе не скажу, потому что не знаю, а вот кое-что по предстоящей кампании тебе поведаю, открою тайну, если можно так выразиться,- сказал Алексей, глядя в обеспокоенные глаза командира витязей.- Возможно, что как только бригада прибудет в расположение войск, вас отправят на помощь осажденному городу...

-Какому городу?- удивился Прохор.

-Узнаешь, не это главное, просто знай, что такой поворот возможен и наиболее вероятен. Но и это еще не все, я дам тебе письмо, которое тебе надо будет открыть, как только ты окажешься за стенами города, причем там, где не будет никаких лишних глаз и ушей, но никак не раньше,- сказал цесаревич, смотря в его глаза.

-Но почему? Разве нельзя сразу сказать...

-Нет!- резко оборвал младшего Алексей, устало, потирая виски кончиками пальцев.- Есть много вещей, про которые стоит узнавать только тогда, когда приходит их время.

-Как скажешь, старший брат,- склонил голову витязь пред цесаревичем, внимательно глядящим на него.

-Я хочу, чтобы ты знал, Прохор, я люблю каждого витязя как родного брата, и стараюсь делать для них все от меня возможное,- сказал Алексей.

-Мы все знаем об этом!- удивленно сказал Митюха, прекрасно зная как заботиться о тех юношах, которые порой оставались в живых только благодаря везению и милости Бога. И теперь у этих мальчишек, когда-то заросших в грязи по уши, с вечно голодными глазами, появилась их семья, та самая, которая дает им все в этой жизни, суровую мужскую заботу и внимание старых ветеранов, вкупе с пониманием учителей.

-Сделай все, что только возможно Прохор, но сбереги их, никто из витязей не должен предать нашего знамени, оно столь же свято, как и узы всего нашего братства. Делай, что должно и будь что будет!- сказал Алексей, наблюдая за полетом степных птах, высматривающих в густой траве свою добычу.

Каменные постройки города перемешались с деревянными избами, создавая причудливый образ двух разных культур. Все же Полтава это тот город, который совмещал в себе две культуры, мирно существующие друг с другом, с разнообразными причудами и веяниями эпох. Трехэтажное здание на окраине центральной площади представляло собой одну из тех построек, которая лучше всех показывает новые потребности русской архитектуры.

-Господин полковник, как вы думаете, шведы пойдут на штурм города?- внезапно спросил комендант Полтавы у Прохора.

-Хм, не знаю, господин полковник, может, и пойдут, а может, и нет, это от их государя зависит,- пожал плечами витязь.- Но я не думаю, что Карл совершит столь опрометчивый поступок, все же воевать на два фронта много сложней и опасней, чем на один.

-И я так думаю, но расслабляться не следует,- кивнул головой Келин, проходя мимо замершего слуги, распахнувшего двери перед полковниками.

-Господин полковник, расскажите, как вам удалось так долго держаться? Ведь у города, то по сути и стены то нормальной нет, так валы одни...- с жадным интересом поинтересовался у коменданта молодой витязь.

Все же прав был цесаревич - знаний лишних не бывает и каждая мелочь, в случае крайней нужды в конце концов может пригодиться, даже в совершенно немыслимых ситуациях.

Внутреннее убранство дома коменданта не отличалось изысканностью и разнообразием, все же старые привычки не так то легко уходят, и выбрасывать огромные деньги на ветер пока еще господа дворяне не научились. Кабинет полковника Келина был расположен на втором этаже, окна которого выходили прямо на западную сторону города, туда, где сейчас на расстоянии в десяток верст должен находиться лагерь шведов.

-Садитесь полковник, раз тебе интересно то почему бы и не рассказать. Осада действительно была не легкой для нас, и даже скажу больше, мы уже готовы были биться голыми руками...

Прервавшись, полковник указал на кресло напротив своего рабочего стола, раскрыл ставни окон. Жара стояла просто невыносимая, только легкий ветерок и тень кое-как спасали людей от столь отвратной летней погоды.

-Благодарю.

-Вина?- спросил Келин.

-Лучше квасу, если можно,- улыбнулся Прохор.

-Конечно,- хмыкнул полковник, позвонив в маленький колокольчик, стоящий на столе.- Митька квасу тащи!

Прибежавший на звонок мальчонка лет тринадцати тут же умчался выполнять приказ. Глаза Прохора странно посмотрели ему в след, где-то в их глубине промелькнула тень недовольства, впрочем, тут же исчезшая.

-Ну, что ж, слушайте...

С самого начала осады Полтавы выяснилось, что артиллерии как таковой у шведов попросту нет, ни пороха для пушек и гаубиц, ни самих орудий катастрофически не хватало, да и со снарядами дела обстояли не лучше. На протяжении всей осады шведы, волохи под их командованием и изменники-казаки штурмовали стены и валы города почти без помощи артиллерии, рассчитывая взорвать довольно хлипкие укрепления моего города минами, однако правильно делать это воины Карла Двенадцатого не умели. Доходило до того, что как только мина ложилась в черте города, наши защитники умудрялись вовремя открывать оный гостинец, используя ее порох для собственных нужд. Вот и получилось, что за три месяца осады пороху, в конце концов почти не осталось и обстрел как таковой прекратился.

-Скажите мне, господин полковник, а для чего вы прибыли сюда?- задал неожиданный вопрос комендант Полтавы, после своего обстоятельного рассказа.

-Что вы имеете в виду?- удивился витязь.

-Не поймите меня неправильно, но просто получается так, что перед генеральным сражением государь отправляет один из полков в место, где нападения и вовсе не ожидается...

-Гм, не думаю, что на сей вопрос я смогу ответить, приказ отдавал не я...

-Да-да, конечно, генерал-майор Третьяк, знаю, читал, но вот все же это все странно... вы не находите?- прищурился Келин, поглаживая гладкий подбородок.

-Не вижу ничего странного, господин комендант, боярин Третьяк решил так не по своей воле. А что же до войск в наших руках, то могу сказать, что у нас и без того почти на десять полков больше. Да и признаться честно береженого бог бережет. Мало ли что шведскому государю в голову взбредет? Вдруг он решит ночью вылазку против города совершить, а тут только половина гарнизона осталась, да и та почти вся ранена, так что решение генерал-майора очень даже своевременное.

-Хм, об этом я не подумал, признаюсь. Извините, если чем-то задел вас, господин полковник, просто почти два месяца осады, и никакой помощи, а тут сразу полк целый прибыл, пускай и молодой полк,- виновато улыбнулся Келин, пытаясь загладить неловкость повернувшей не в то русло беседы.

-Ничего, от меня не убудет. Только раз уж если у вас появились такие мысли, то мне хотелось бы их развеять,- задумчиво сказал Прохор.

-О чем это вы?

-Просто я хочу, чтобы мой полк имел возможность совершать какие-нибудь действия, а не просто сидеть за стенами, в то время, когда наши войска будут биться со шведами,- ответил полковник витязей.

-Вы на что это намекаете?!- начал багроветь Келин, поднимаясь со своего места.

-Ни на что я не намекаю, господин полковник, просто говорю, то, что сказал бы вам Его Высочество. Наш полк нуждается в постоянной тренировке, поэтому я хотел бы попросить вас, позволить мне с двумя-тремя ротами каждый день выходить за стены города...

-Ах, вот вы о чем,- сел обратно комендант.- Тогда ладно, тем более что я и сам хотел устроить пару тройку вылазок в лагерь Карла, останавливало только малое число гарнизона, но раз уж вы сами придерживаетесь схожего мнения, то я, конечно, позволю вам это, господин полковник.

-Тогда, позвольте мне откланяться, дела не требуют отлагательств,- встал Прохор, поправляя, черный берет, стальная пластинка с выпуклым медведем заняла место чуть выше середины лба, аккурат на четыре пальца выше бровей.

-Конечно-конечно, я вас не задерживаю. Только прошу вас, господин полковник, предупредить своих воинов о том, что нарушений и драк у себя в городе я не потерплю.

-Поверьте, это лишнее, да и не до этого им сейчас,- бросил Прохор Митюха, развернулся и вышел из кабинета, оставив наедине с самим собой полковника Келина.