ПРАВОЗАЩИТНЫЕ ОТНОШЕНИЯ: вопросы теории и методологии 12.00.01 - теория и история права и государства; история учений о праве и государстве АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук Москва

Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по юридическим наукам

На правах рукописи

Рагимов Азади Тагирович

ПРАВОЗАЩИТНЫЕ ОТНОШЕНИЯ:

вопросы теории и методологии

12.00.01 Ц теория и история права и государства;

история учений о праве и государстве

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора юридических наук

Москва - 2011

Диссертация подготовлена на кафедре теории государства и права

ГОУ ВПО Дагестанский государственный университет

Официальные оппоненты: азарев Валерий Васильевич,

доктор юридических наук, профессор,

заслуженный деятель науки Российской Федерации;

Сырых Владимир Михайлович,

доктор юридических наук, профессор;

заслуженный деятель науки Российской Федерации;

Черногор Николай Николаевич,

доктор юридических наук

Ведущая организация: ФГОУ ВПО Нижегородская академия

МВД России

Защита состоится 28 октября 2011аг. в 13ачасов на заседании диссертационного совета Д 203.022.02 при Академии экономической безопасности МВД России по адресу: 129329, Москва, ул. Кольская, д. 2, зал ученого совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Академии экономической безопасности МВД России.

Автореферат разослан л_____ ____________ 2011 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

доктор юридических наук, профессор В.И. Гладких

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Права и свободы человека - явление историческое. Пройдя вместе с обществом все его исторические вехи развития, они убедительно продемонстрировали, что общество, в котором права и свободы человека не признаются, а признанные не соблюдаются и не защищаются, обречено на стагнацию, завершающуюся, как правило, его саморазрушением. О существовании этой закономерности было известно еще в конце XVIII века. Она прямо зафиксирована французской Декларацией прав и свобод человека и гражданина, в преамбуле которой записано: Невежество, забвение естественных прав человека или пренебрежение ими являются единственной причиной общественных бедствий...1. Но и по сей день еще существуют государства, считающие, что у них свой, особый путь развития, в рамках которого права и свободы человека не играют столь существенного значения. Однако на практике обнаруживается, что все усилия по модернизации государственно-правового строительства и национальных отношений, ускорению развития экономической, социальной, культурной и иных областей жизни общества обречены на провал, если они отрываются от такого своего естественного знаменателя, каковым являются интересы конкретного человека, важнейшие из которых как раз и существуют в форме его прав и свобод. В этой связи важно осознать каждому - и чиновнику, и общественно-политическому деятелю, и рядовому гражданину, - что у современного общества есть только один путь развития - признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина. Особое значение понимания и восприятия этой общецивилизационной закономерности имеется в Российской Федерации, которая прошла через многое: было и откровенное пренебрежение к личности; и внешне уважительное, но на самом деле иезуитское отношение к человеку-лвинтику государственной машины, получающему существующие блага не столько при лояльном отношении к системе, сколько при благосклонном отношении системы к тебе, причем система может изолировать тебя от общества не только при совершении тобой преступления, но и при обнаружении твоих вредных взглядов. Сегодня Россия поднялась до самого прогрессивного начала в отношении к личности - признания ее приоритета в государстве2. Именно поэтому вопросы признания, соблюдения и защиты прав и свобод человека и гражданина прочно заняли центральное место в ряду наиболее актуальных проблем современной отечественной юридической науки.

Настоящее диссертационное исследование посвящено такому аспекту утверждения приоритета прав и свобод человека, как их правовая защищенность.

Анализ философско-правовых, общетеоретических и отраслевых произведений по проблеме правовой защищенности человека обнаруживает, что чаще всего она исследуется со стороны исполнения государством России в целом либо его отдельными органами и должностными лицами обязанности защищать права и свободы человека. Под таким углом зрения детально анализируются вопросы нормативной основы, организационно-правовые формы и гарантии деятельности российского государства по защите прав и свобод человека. Но поскольку в таких исследованиях во главу угла поставлена правозащитная обязанность государства, постольку естественно-правовые возможности человека, которые функционально и инструментально предназначены именно для сохранения и восстановления его правовой защищенности, остаются не вовлеченными в орбиту научного анализа. Вследствие этого и человек, по поводу правовой защищенности которого осуществляются государственно-властные правозащитные мероприятия, оказывается в положении их потребителя, а его правозащитная активность - нереализованной. И если принять во внимание, что основная угроза правовой защищенности человека исходит, в первую очередь, от государства, то во многом станет понятной причина того, почему граждане, в большинстве своем, не доверяют судебной власти, видят в ней не гаранта режима своей правовой защищенности, а конечную инстанцию утверждения режима их зависимости от правоприменительных решений государства. Отсюда и чрезмерно большое количество обращений граждан России в Европейский суд по правам человека за защитой своих прав от государства.

Наряду с таким подходом в правоведении сложился и другой подход - изучение проблем правовой защищенности человека с позиций осуществления им своего права на защиту закона. Безусловным достоинством этого подхода является, во-первых, позиционирование юридических свойств правозащитных возможностей человека и, во-вторых, выявление и анализ тех способов их реализации, посредством которых человек только и может осуществить свою правозащитную активность и лично включиться в процессы сохранения и восстановления своей правовой защищенности. Вместе с тем, каким бы привлекательным ни было бы это направление исследования правовой защищенности человека, оно все-таки остается неполным, поскольку не вмещает в себя вопросы реализации правозащитных обязанностей государства. Следовательно, в рамках такого подхода за предметом исследования остаются проблемы выполнения государством, его органами и должностными лицами возложенных на них правозащитных обязанностей. Между тем, осуществление человеком своего права на защиту закона, в условиях уклонения государства от выполнения правозащитных обязанностей, - дело практически безнадежное.

Исходя из отмеченных особенностей указанных направлений изучения правовой защищенности человека, признавая их сильные стороны и принимая во внимание их известную обособленность друг от друга, автор поставил перед собой задачу - исследовать проблематику правовой защищенности человека через призму правозащитных отношений. Одним из главных доводов теоретической перспективности и практической значимости такого подхода автор считает то, что именно в правозащитных отношениях человек, используя свои правозащитные полномочия, приобретает юридически гарантированные возможности побудить, а по сути - принудить государство, его органы и должностных лиц к своевременному, законному и эффективному исполнению возложенных на них правозащитных обязанностей. В этом заключается основная причина выбора темы диссертационного исследования.

На выбор диссертантом темы исследования также оказали влияние закономерности построения правовой государственности в Российской Федерации, одной из которых как раз и является формирование практики цивилизованного правового общения человека и государства в ходе разрешения ими правозащитного конфликта. С точки зрения юридической науки наиболее эффективной формой разрешения любого правового конфликта, а, следовательно, и правозащитного, выступают правоотношения. В этой связи очевидно, что выведение проблематики правовой защищенности человека на уровень правоотношений между индивидом и государством с последующим исследованием предпосылок их возникновения и существа юридической природы общественно значимо и остро востребовано юридической практикой.

Степень научной разработанности проблемы. Идея правовой защищенности человека и гражданина в связанности с назначением государственной власти - одна из традиционных в философско-правовой мысли выдающихся представителей российской науки. В разных политико-правовых плоскостях и с различных мировоззренческих позиций она формулировалась и развивалась в работах М.М. Сперанского, П.Я. Чаадаева, К.П. Победоносцева, Б.Н. Чичерина, К.Н. Леонтьева, С.А. Муромцева, Л.А.Тихомирова, В.С.Соловьева, Н.М. Коркунова, П.И. Новгородцева, Н.А. Бердяева, И.А. Ильина, П.А. Сорокина и других.

В советский период истории, под влиянием господствующих идеологических догм и установившегося политического режима, исследование проблем правовой защищенности человека осуществлялось, как правило, опосредованно: в одних случаях - через конституционно-правовые основы государственного управления, в других - в контексте различных элементов системы правового регулирования (принципов права, субъективного права, юридической ответственности и др.), и требовало от авторов немалого гражданского мужества. Такие исследования проводились в трудах Н.Г. Александрова, А.Г. Бережнова, Л.Д. Воеводина, А.И. Денисова, Ю.П. Еременко, Д.А. Керимова, В.В. Копейчикова, В.Н. Кудрявцева, О.Е. Кутафина, В.А. Кучинского, Г.В. Мальцева, П.Е. Недбайло, В.С. Нерсесянца, Ф.М. Рудинского, И.Е. Фарбера, В.М. Чхиквадзе, Л.С. Явича и других.

В настоящее время, в условиях утвердившегося мировоззренческого плюрализма, провозглашения права человека на защиту закона в качестве общепризнанного и непосредственно действующего, а также функционирования единого международного и внутригосударственного механизма его обеспечения, существенно возросла роль методологических основ исследований правовой защищенности человека, а теоретические знания о ней все в большей степени стали реализовываться в правотворческой и правоприменительной деятельности Российской Федерации. Эти, по сути, эпохальные сдвиги в юридической науке и практике стали возможны в результате творческих усилий ученых как представителей общей теории права и государства - В.С. Афанасьева, С.С. Алексеева, В.М. Баранова, П.П. Баранова, М.И. Байтина, В.Н. Бутылина, А.М. Витченко, Н.Н. Вопленко, В.М. Горшенева, Н.Л. Гранат, В.Д. Зорькина, В.Н. Карташева, В.А. Карташкина, С.А. Комарова, В.А. Кучинского, В.В. Лазарева, В.М. Лазарева, Е.А. Лукашевой, А.В. Малько, Н.С. Малеина, Н.И. Матузова, А.С. Мордовца, В.С. Орзиха, Т.Н. Радько, Р.А. Ромашева, И.В. Ростовщикова, В.П. Сальникова, И.Н. Сенякина, В.И. Синюкова, В.Д. Сорокина, А.В. Стремоухова, В.М. Сырых, М.С. Тимофеева, В.А. Толстика, Н.Н. Черногора, Р.В. Шагиевой, В.М. Шафирова, А.А. Юнусова и многих других, так и представителей, в первую очередь, науки конституционного права - С.А. Авакьяна, М.В. Баглая, Н.А. Богданова, В.В. Бойцова, Н.С. Бондарь, В.М. Жуйкова, О.О. Миронова, М.В. Мархгейм, Н.Г. Салищева, Б.Н. Топорнина, В.Е. Чиркина, Б.С. Эбзеева и других, а также представителей других отраслевых юридических наук - В.П. Божьева, В.П. Грибанова, А.Г. Диденко, Н.Д. Егорова, П.Ф. Елисейкина, А.А. Иванова, A.M. Ларина, Лукьяновой, П.А. Лупинской, И.Л. Петрухина, Г.М. Петрова, А.И. Процевского, В.М. Савицкого, М.М. Салтыгова, А.П. Сергеева, Г.Я. Стоякина, В.С. Шадрина, П.М. Филиппова и многих других ученых.

Благодаря этим и другим авторам стало очевидным, что прочное состояние правовой защищенности человека является продуктом согласованных и урегулированных законом действий как самого обладателя права на защиту закона, так и его основного гаранта - государства. Тем самым научное знание закономерно и вплотную подошло к вопросу о форме такого сотрудничества.

В 1996 году А.В. Стремоухов сформулировал, что объектом его исследования являются правозащитные отношения, а предметом - правовая защищенность человека как межотраслевой правовой институт российского права3. В связи с исследовательским акцентом на нормативно-институциональную сторону правовой защищенности человека правозащитные отношения оказались вне активного поискового внимания автора. По этой причине фундаментальные методологические и собственно теоретические вопросы правозащитных отношений не получили должного научного освещения, а их во многом особенная юридическая природа, отличная от природы отношений правоохранительных, осталась необоснованной и нераскрытой. Не удалось этого сделать и Е.В. Ревиной. В диссертационном исследовании Правозащитные отношения: теоретико-правовые аспекты она отождествила отношения правозащитные не только с правоохранительными, но и с регулятивными4

Таким образом, на сегодняшний момент времени в общей теории права и государства полностью отсутствует как специальная методология исследования правозащитных отношений, так и базовые общетеоретические знания об их специфической юридической природе, указывающей на то, что в механизме правового регулирования они не поглощаются регулятивными или охранительными правоотношениями, а занимают в нем свое, присущее только им место. Настоящее диссертационное исследование посвящено комплексному анализу методологических и общетеоретических проблем правозащитных отношений.

Объектом исследования выступают общественные отношения, сложившиеся в процессе возникновения правозащитных связей между человеком и государством, а также особенности методологии их теоретического познания как процессуальных явлений в ряду регулятивных и правоохранительных отношений.

Предметом исследования являются общие закономерности, сущность, формы и роль правозащитных отношений как способа обеспечения правозащитной безопасности человека в единстве с теорией и методологией их познания.

Цель настоящего диссертационного исследования состоит в обосновании методологии изучения правозащитных отношений и в теоретическом раскрытии особенностей их предпосылок, развития сущности и форм выражения в юридической действительности Российской Федерации.

Для достижения этой цели в диссертации ставятся и решаются следующие задачи:

дифференцирование основных направлений исследования правозащитных отношений в отечественной юридической науке и раскрытие их содержания;
обоснование концептуального характера естественно-правового подхода к изучению правозащитных отношений в их различии от отношений регулятивных и правоохранительных;
выявление особенностей методологии исследования правозащитных отношений с позиции естественно-правового подхода; значения категории люридическая безопасность человека и интегративного метода познания для обоснования и изучения диалектики, с одной стороны, отношений правозащитных, а с другой - отношений правоохранительных;
определение общетеоретических основ предпосылок правозащитных отношений и их отличий от предпосылок отношений правоохранительных;
исследование правозащитных норм, правозащитной правосубъектности, объектов и юридических фактов как предпосылок правозащитных отношений;
проведение специально-юридического анализа правозащитной связи как сущности правозащитных отношений, объясняющей невозможность применения мер правовой охраны в форме правозащитных отношений;
анализ общих и конкретных правозащитных отношений в качестве форм выражения их единой сущности;
теоретико-прикладное раскрытие особенностей и содержания основных уровней сущности правозащитных отношений.

Методологическая основа исследования. В ходе решения поставленных задач и в интересах достижения цели диссертационного исследования автором использованы метод материалистической диалектики, исторический, логический методы познания, а также формально-юридический, технико-юридический и нормативный методы правового анализа. Важные исследовательские задачи были решены с помощью метода интегративного познания, позволившего выявить в качестве общеправовой закономерности единство и взаимосвязь в правозащитных отношениях естественного права с позитивным, субъективного права с объективным. Метод интегративного познания совместно с методом сравнительно-правового анализа использовались при установлении отличительных черт правозащитных отношений от всех иных правоотношений, а также в процессе выявления диалектики правозащитных и правоохранительных отношений как относительно-самостоятельных способов обеспечения юридической безопасности человека.

При написании диссертации автор опирался на положения и принципы российского и зарубежного правоведения, научные исследования ученых-правоведов, политологов, историков, философов и социологов, исторический опыт права и государства, юридическую практику, общественное мнение, а также данные различных социологические обследований.

Нормативную правовую базу диссертационного исследования составили: конституционные акты (Конституция Российской Федерации, федеральные конститунционные законы (от 31 декабря 1996 г. №1-ФКЗ О судебной системе Российской Федерации, от 21 июля 1994 г. №1-ФКЗ О Конституционном суде Российской Федерации и др.) и федеральные законы (от 25 июля 2002 г. №115-ФЗ О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации, от 31 мая 2002 г. №62-ФЗ О гражданстве Российской Федерации, от 24 мая 1999 г. №99-ФЗ О государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом и др.). Широко использовано отраслевое законодательство, акты Конституционного суда Российской Федерации, постановления Пленума Верховного суда Российской Феденрации, судебные решения по конкретным юридическим делам.

В диссертации использован большой объем международных (универсальные и европейские) актов, регулирующих правозащитные отношения, а также постановления Европейского суда по правам человека.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что в нем впервые выявлены особая инструментально-регулятивная ценность правозащитных отношений и самостоятельность их места и роли в обеспечении правозащитной безопасности человека, а также разработаны естественно-правовой подход и специальная методология познания правозащитных отношений как процессуальных явлений юридической действительности Российской Федерации. С позиций естественно-правового подхода и с использованием специальной методологии было обосновано, что в правозащитных отношениях реально осуществляется взаимодействие естественного права с правом позитивным, что возникшее взаимодействие - это особая многоуровневая связь между правозащитными правомочиями человека и правозащитными долженствованиями государства, его органов и должностных лиц, что формой существования и развития этой связи являются только правозащитные отношения, инструментально-регулятивные особенности которых исключают возможность применения сторонами друг к другу мер правовой охраны (карательно-штрафных санкций). Впервые исследованы предпосылки, основные уровни сущности и формы выражения правозащитных отношений. Сформулировано, что преодоление в юридической науке тенденции подведения реализации права человека на защиту закона под механизм правоохранительного регулирования является важной теоретической и практической задачей.

В процессе диссертационного исследования в научно-понятийный аппарат общей теории права и государства введён ряд новых правовых понятий, а также уточнены некоторые, ранее известные категории.

Диссертационное исследование является значительным шагом в развитии общей теории правовых отношений и практики обеспечения юридической безопасности человека, вносит существенный вклад в процессы оптимизации правозащитной политики России и формирования правозащитной культуры государственных и муниципальных служащих и населения в целом.

Новизна положений, сформулированнных в диссертации, позволяет говорить о создании концепции правозащитных отношений.

На защиту выносятся следующие, наиболее существенные теоретические выводы и положения, полученные и сформулированные в ходе диссертационного исследования:

В современной отечественной юридической науке утвердились следующие основные направления исследования правозащитных отношений: как элемент правовой системы общества; как предмет правозащитного регулирования; как естественно-правовое отношение. С точки зрения интересов правозащитной безопасности человека следует признать, что естественно-правовой подход в познании правозащитных отношений отличается наибольшей наукоемкостью и практической значимостью.
Авторская концепция естественно-правового подхода, заключающаяся в фиксировании в правозащитных отношениях общеправовой закономерности, согласно которой в них, как в юридической связи, происходит реальное взаимодействие права естественного и права позитивного. Главной концептуализирующей идеей естественно-правового подхода следует признать тезис об интегративной природе правозащитных отношений, которая сообщается им способностью права человека на защиту закона как права естественного, принудительно интегрироваться с позитивно-правовыми обязанностями государства, что, согласно ст. 18 Конституции РФ, выражается в программировании этим правом смысла, содержания и применения законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления.
В развитии авторской концепции естественно-правового подхода обоснована специальная методология исследования правозащитных отношений, позволившая: выявить общеправовую закономерность, согласно которой юридические права человека защищаются, а материальные - охраняются; определить роль категории люридическая безопасность прав и свобод человека в качестве исходной, базовой для исследования практики защиты и охраны прав человека в их единстве и совместно со средствами своего обеспечения; обнаружить, что правозащитные отношения, будучи формой реализации правозащитных правомочий человека и правозащитных долженствований государства, его органов и должностных лиц, ни инструментально, ни функционально не рассчитаны на воплощение в них штрафных (карательных) санкций, а, наоборот, охранительные правоотношения, предполагающие реализацию штрафных санкций, оказываются неприспособленными для осуществления защитных мер, которые, хотя и олицетворяют собой правовое принуждение, но не содержат в себе карательно-правового потенциала, а потому и отвлекаются от проблем доказывания состава правонарушения и определения вида и меры наказания лица, его совершившего.
Важным результатом использования специальной методологии исследования правозащитных отношений является вывод о наличии в субъективной структуре каждого права человека, в том числе и права человека на защиту, возможности индивида использовать охранительно-притязательное правомочие, гарантирующее исполнимость всех других правомочий. В структуре правомочий права человека на защиту закона эта возможность, не изменяя природу самого права, выступает реальной правовой основной возникновения правоохранительных отношений из отношений правозащитных, чем и обеспечивается диалектическая связанность отношений правозащитных с правоохранительными отношениями.
Возникновение правозащитного отношения - юридическая закономерность, имеющая под собой строго определенные предпосылки, формирование которых есть в то же время и начало складывания системы их правового регулирования. Наряду с общими и конкретными правозащитными нормами, правозащитной правосубъектностью человека и государства и правозащитными фактами, к числу предпосылок правозащитных отношений относятся и их объекты.
Пределы поиска сущности правозащитного отношения определяются юридической предметностью и регулятивно-функциональной способностью правозащитного отношения к выполнению своего назначения - выступать правовой формой взаимосвязи личности и государства и в этом смысле обозначать себя как самодвижение, развитие и воплощение связанных между собой правозащитных субъективных прав человека и правозащитных обязанностей государства. С этих позиций под сущностью правозащитного отношения следует понимать правозащитную связь между обладателями, корреспондирующими правозащитными правами и обязанностями.
Правозащитная связь, как сущность правозащитных отношений, первоначально обнаруживает себя в общих правозащитных отношениях. Здесь она представляет собой состояние общей правозащитной зависимости человека и государства, возникшей в результате корреспонденции общих правообязанностей, принадлежащих им, и, как таковая, существует в режиме покоя. Однако при наступлении определенных обстоятельств - мнимых или реальных, свершившихся либо только складывающихся угроз правозащитной безопасности человека как субъекта правовых отношений состояние покоя этой зависимости прерывается возникновением конкретных правозащитных полномочий человека и правозащитных обязанностей государства, осуществление которых в последующем выражается в их предметной правозащитной деятельности, что и свидетельствует о возникновении и развитии конкретного правозащитного отношения. Таким образом, основными уровнями сущности правозащитных отношений являются следующие: первым - общее правозащитное состояние человека и государства, вторым - связь права человека на защиту закона с правозащитной обязанностью государства в конкретном отношении, а третьим - деятельность человека и государства как индивидуально-персонифицированных сторон правозащитного отношения.
Правозащитное отношение представляет собой обусловленную строго определенными предпосылками правозащитную связь между человеком, обладающим правом на защиту закона, и государством, обремененным правозащитными обязанностями, возникающую и развивающуюся в целях сохранения, а в случае нарушения и восстановления правозащитной безопасности человека в процессе его юридического общения с любыми субъектами права.
Раскрытие первого уровня сущности правозащитных отношений предполагает установление основных черт правозащитных статусов человека и государства в плоскости их общей юридической зависимости. При этом первый уровень сущности правозащитных отношений характеризуется не только существованием, но и реализацией общих субъективных правозащитных прав и обязанностей, что подтверждается, с одной стороны, фактическим пользованием человеком, как стороной каких-либо юридических отношений, таким благом, как режим правозащитной безопасности, выраженном в прочности его правовой защищенности, а с другой - действиями государства по официальному признанию различных видов права человека на защиту закона, нормативному формулированию правозащитных обязанностей государства, его органов и должностных лиц, установлению правовых основ порядка (процедур и процессов) разрешения правозащитных конфликтов и др.
Второй уровень сущности правозащитных отношений представляет собой корреспонденцию права человека на защиту закона с правозащитными обязанностями государства, возникающую в целях своевременного и эффективного устранения угроз правозащитной безопасности человека и её восстановления. На втором уровне сущности правозащитного отношения его стороны представлены - человек, обладающий процедурно-процессуальными возможностями: пользоваться процессуальной защищенностью во взаимоотношениях с государством; требовать от участников правозащитного отношения добросовестного и полного осуществления ими процессуальных обянзанностей; посредством процессуальных действий восстанавливать свою правозащитную безопасность; удовлетворять свои процессуальные притязания, - государство, обремененное процедурно-процессуальными долженствованиями: не препятствовать человеку пользоваться процессуальной защищенностью; своевременно, эффективно и в установленном законом порядке, реагировать на правозащитные требования человека; содействовать человеку в восстановлении его правозащитной безопасности; претерпевать воздействие мер юридической ответственности за совершение виновного и наказуемого нарушения права человека на защиту закона.
Диалектическая сущность правоотношения закономерным образом развивается в деятельности его сторон, которая представляет собой выраженную в их поведении совокупность процедурно-процессуальных действий, реализующих правозащитные правомочия и долженствования в непосредственной и правоприменительной формах в целях восстановления правозащитной безопасности человека либо устранения её угроз. В этом предметном виде она, с одной стороны, преломляет в себе предыдущие уровни сущности правозащитного отношения, а с другой - сама есть её предельно содержательная материализация.
Углубление научно-теоретических представлений о правозащитных отношениях, их локализация в юридической практике, является обязательным условием обоснования и обоснованности правозащитной политики России и активного формирования правозащитной культуры каждого россиянина.

Научная значимость исследования определяется: обоснованием концепции естественно-правового подхода к правозащитным отношениям и разработанной на его основе специальной методологии их теоретического анализа.

Дальнейшие научные исследования предпосылок, форм и сущности правозащитных отношений, их места и роли в обеспечении правозащитной безопасности человека будет способствовать заметной актуализации правозащитной проблематики в отраслевых юридических науках.

Практическая значимость результатов исследования состоит в возможности их использования: а) в научно-исследовательской работе при анализе актуальных проблем правовой системы и правозащитного регулирования; б) в преподавании общей теории права и государства, а также отраслевых юридических дисциплин; в) в практической деятельности органов законодательной, исполнительной и судебной власти по совершенствованию правозащитного законодательства и практики его применения; г) в проведении экспертиз отдельных нормативно-правовых актов и институтов процессуальных отраслей права на предмет соответствия предусмотренных в них правозащитных долженствований государства, его органов и должностных лиц правозащитным правомочиям человека.

Апробация результатов исследования. Результаты исследования автор докладывал на совещаниях профессорско-преподавательского состава юридического факультета ГОУ ВПО Дагестанский государственный университет и Северо-Кавказского филиала ГОУ ВПО Российская правовая академия Министерства юстиции Российской Федерации, на заседаниях кафедры теории государства и права Дагестанского государственного университета и кафедры государственно-правовых дисциплин Академии экономической безопасности МВД РФ.

Основные положения научного исследования содержатся в монографиях: Правозащитные отношения: вопросы методологии и теории (Махачкала, 2009), Общетеоретические проблемы правозащитных отношений (Москва, 2010); в учебном пособии Теоретические основы прав человека и их реализация (Махачкала, 2010), а также в статьях, опубликованных в научных журналах, тематических сборниках, материалах научно-практических конференций.

Результаты научной работы диссертанта нашли применение в деятельности юридического факультета ГОУ ВПО Дагестанский государственный университет и Северо-Кавказского филиала ГОУ ВПО Российская правовая академия Министерства юстиции Российской Федерации. Положения диссертации используются при подготовке и чтении учебных авторских курсов (дисциплины специализации) Механизм правового регулирования (форма контроля - экзамен) и Государственно-правовые основы противодействия коррупции (форма контроля - экзамен) на юридическом факультете ГОУ ВПО Дагестанский государственный университет.

Основные положения диссертации изложены в виде научных докладов, сообщений, опубликованы в материалах научно-практических конференций: Защита прав жертв террористических актов и иных преступлений (Международная научно-практическая конференция. Москва, 19 февраля, 2003), Проблемы развития юридической науки в Дагестане (Региональная научная конференция. Махачкала, 2006), л15 лет Конституции Российской Федерации (Всероссийская научно-практическая конференция, 27-28 ноября 2008 г. Махачкала, 2008), а также в рекомендациях по совершенствованию деятельности органов государственной власти и органов местного самоуправления.

Выводы, сформулированные в диссертации, использованы в правовом воспитании населения Республики Дагестан.

Предложения автора были учтены при разработке Конституции Республики Дагестан, законов и иных нормативных правовых актов Республики Дагестан, в том числе Кодекса об административных правонарушениях Республики Дагестан, законов Республики Дагестан О противодействии коррупции в Республике Дагестан, О системе исполнительных органов государственной власти Республики Дагестан, О Конституционном суде Республики Дагестан, О мировых судьях в Республике Дагестан, Об утверждении республиканской целевой программы Повышение правовой культуры населения Республики Дагестан (2011-2014 годы), Указа Президента Республики Дагестан О Комиссии при Президенте Республики Дагестан по оказанию содействия в адаптации к мирной жизни лицам, решившим прекратить террористическую и экстремистскую деятельность на территории Республики Дагестан, постановления Правительства Республики Дагестан Об утверждении республиканской целевой программы О противодействии коррупции в Республике Дагестан на 2009-2011 годы, других нормативных правовых актов и иных решений органов государственной власти.

Структура и объем диссертации определены целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, формулируются цель и задачи, объект и предмет исследования, определяется степень научной разработанности темы, указываются методологическая и нормативная основы, аргументируется научная новизна работы, практическая и научная значимость, излагаются теоретические выводы и положения, выносимые на защиту, приводятся сведения об апробации результатов исследования и внедрении их в жизнь, о структуре диссертации.

В первой главе Ц Методологические вопросы исследования правозащитных отношений анализируются различные аспекты правозащитных отношений как предмета исследования общей теории права, в том числе генезис правозащитных отношений в юридической действительности современной России и основные направления их теоретического анализа в отечественном правоведении; обосновывается и применяется концептуальность естественно-правового подхода и его специальная методология; определяются особенности методологии исследования правозащитных отношений с позиции естественно-правового подхода.

Первый параграф Ц Основные направления исследования правозащитных отношений в отечественной юридической науке посвящен проблемам генезиса правозащитных отношений в юридической действительности современной России и главных направлений их изучения.

Автор отмечает, что процесс формирования правозащитных отношений в юридической действительности России начался с признанием в российском обществе прав и свобод человека, в ряду которых особое место занимает право человека на защиту закона. Согласно ст.3 Всеобщей декларации прав человека все люди равны перед законом и имеют право, без всякого различия, на равную защиту закона. В соответствии с Декларацией прав и свобод человека, принятой Съездом народных депутатов СССР 5 сентября 1991 г., все граждане равны перед законом и имеют равное право на защиту закона.

Как и любое иное право, введенное в каталог прав и свобод человека, право человека на защиту закона прямо вытекает из естественных потребностей человека, но, в отличие от всех иных прав, в его основе лежит потребность человека в обеспечении своей безопасности как субъекта юридических отношений. Отсюда проистекают основные особенности права человека на защиту закона, состоящие в том, что само это права полисистемно и имеет процессуальную природу.

В ходе категориальной характеристика права человека на защиту закона выяснилось, что его недопустимо рассматривать ни в качестве элемента понятия права человека на защиту, ни как тождественного ему. И причина этого заключается не только в том, что этим самым формула право человека на защиту закона способна подменить собой все правоохранительное законодательство, чего вряд ли правильно допускать, но и в том, что такое его толкование позволяет присвоить вытекающие из него правозащитные правомочия государством, в то время как субъективное право должно и может быть реализовано именно тем лицом, которому оно принадлежит. Аналогичным образом, нельзя согласиться с попытками сведения права человека на защиту закона как к более широкому понятию - право на защиту, так и к более узкому - право на судебную защиту. В первом случае, помимо вышеотмеченных замечаний, происходит отождествление защиты одного их видов субъективного права человека с защитой всего объективного права, что ведет к стиранию различий в режимах их правового регулирования, во втором - к ограничению права человека на защиту закона возможностью индивида обратиться в суд за защитой. Между тем, право человека на защиту закона - это процессуально-правовой способ отстаивания человеком своей правовой защищенности, как субъекта различных юридических отношений, путем побуждения законом государство, его органов и должностных лиц, а также правомочных органов международного сообщества к выполнению ими и существующих для них правозащитных обязанностей.

Одновременно с признанием права человека на защиту закона международное сообщество, а вслед за ним и государство России возложили на себя правозащитные обязанности. Согласно п. a ч.3 ст.2 Международного пакта о гражданских и политических правах каждое участвующее в настоящем Пакте государство обязуется обеспечить любому лицу, права и свободы которого, признаваемые в настоящем Пакте, нарушены, эффективное средство правовой защиты, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве. В соответствии с Конституцией России признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства (ст.2).

Осуществление в нашем обществе признанных прав человека, обеспеченных юридическими обязанностями, в том числе и возложенными на государство, повлекло за собой возникновение и соответствующих правоотношений. А поскольку одним из видов реализуемых в них естественно-правовых возможностей является право человека на защиту закона, корреспондируемое с правозащитными обязанностями международного сообщества и государства, постольку стала актуальным и в научном и в практическом плане постановка вопроса об изучении тех правоотношений, в которых это право и юридические обязанности реализуются. Согласно правилу, в соответствии с которым правоотношения идентифицируются, в том числе по виду и назначению реализуемых в них субъективных прав и юридических обязанностей, данные правоотношения получили название правозащитных.

Возникновение и функционирование правозащитных отношений в юридической действительности Российской Федерации - имеет, по сути, эпохальное значение. В главном и основном это объясняется тем, что каждый человек, полагающий, что возникла угроза состоянию его правозащитной безопасности, может привлечь государство, на которое возложена обязанность обеспечивать данное состояние, к устранению созданной угрозы путем принуждения его к выполнению соответствующих, а именно - правозащитных обязанностей. При этом следует иметь в виду, что факт возникновения угрозы состоянию правозащитной безопасности человека есть свидетельство того, что между индивидом и государством возник правозащитный конфликт, что существо этого конфликта заключается в невыполнении, либо в не надлежащим выполнении государством правозащитных обязанностей. Таким образом, в осуществлении обеспечения состояния правозащитной безопасности человека и заключается основной смысл правозащитных отношений, в которых правомочной, а следовательно и побудительной стороной, в отличи от отношений правоохранительных, является человек, а обязанной - государство. Отсюда очевидно, что уклонение государством от своевременного и эффективного выполнения правозащитных обязанностей - основной источник нарастания угроз правозащитной безопасности человека. Также видно и то, что правозащитные отношения таят в себе колоссальные регулятивные возможности для организации цивилизованного, т.е. правового, способа разрешения правозащитного конфликта между отдельной личностью и государством. С социально-философской стороны они представляют собой универсальную форму эволюционного развития правовых взаимосвязей человека и государства в современном мире. В этом смысле правозащитные отношения являют собой индивидуальную, общественную и государственную ценность.

Анализ теоретико-правовой и отраслевой юридической литературы показывает, что на сегодняшний день факт существования правозащитных отношений в правовой действительности нашего общества признается все большим числом ученых, позиции которых и позволяют обоснованно ставить проблему об основных направлениях изучения этой остающейся еще во многом малоизученной правовой материи.

Первым таким направлением сложилось изучение правозащитных отношений в качестве элемента правовой системы общества (Т.М. Калинина, В.Н. Карташов, М.В. Мархгейм и др.). Особенности этого направления состоят в утверждении того, что нормативной основой правозащитных отношений выступает только объективное право, а сами правозащитные отношения представляют собой соответствующие подразделения регулятивных и охранительных правоотношений. Оппонируя сторонникам данного направления, автор обращает внимание на то, что правозащитное отношение - это та юридическая форма (способ), в которой естественные правозащитные правомочия человека реализуются во взаимосвязи с соответствующими позитивными юридическими обязанностями государства. В них, таким образом, происходит реальное взаимодействие права естественного и права позитивного. Кроме того, во многом особенное назначение правозащитного отношения исключает возможность отнесения его как к охранительным, так и к регулятивным правоотношениям, поскольку, с одной стороны, в его рамках осуществляется принуждение - применение мер защиты, а с другой - не решается вопрос о вине правообязанной стороны и к ней не применяются меры правоохраны. В правозащитном отношении правоуполномоченная сторона (человек) юридически значимыми средствами принуждает правообязанную сторону (государство, его органы и должностные лица) к выполнению возложенных на неё правозащитных обязанностей. Разумеется, правозащитные отношения сохраняют общеродовые признаки правоотношений. Но диалектика этих общеродовых признаков со специальными признаками правозащитных отношений исключает как возможность их разделения на регулятивные и охранительные, так и их идентификацию только с регулятивными либо только с охранительными правоотношениями.

Второе направление в исследовании правозащитных отношений сложилось в результате попыток системного анализа правозащитного регулирования (И.А. Блинова, В.М. Лазарев, Н.В. Папичев, А.В. Стремоухов и др.). С позиций системного подхода выяснилось, что правозащитное регулирование как целостное явление может сложиться и функционировать только в том случае, если оно снабжено соответствующим методом, ставить вопрос о котором, в свою очередь, можно только в том случае, если он имеет свой специфический предмет, т.е. особую группу правовых отношений, которые и были определены как отношения правозащитные. Однако анализ этого подхода показывает, что его сторонники допускают явное и необоснованное расширение инструментально-регулятивных возможностей правозащитного отношения, что, в конечном счете, приводит к их неразличению от отношений регулятивных и правоохранительных. Так, ими утверждается, что правозащитное отношение является универсальным способом осуществления всех прав человека, что в его рамках осуществляются все виды неблагопринятных последствий, в том числе и преследующих карательные цели (лишения материального, организационного или личного характера), наступающих для того субъекта, котонрый нарушил то или иное право человека.

С точки зрения диссертанта, необоснованное расширение инструментально-регулятивных возможностей правозащитного отношения является следствием отнесения к правозащитным отношениям и тех отношений, которые не являются таковыми. Анализ доводов, приводимых сторонниками рассматриваемого направления, выявляет, что в основу понимания правозащитного отношения они положили методологию и теорию действия охранительных норм позитивного права. Это и привело их к выводу о том, что и защита прав человека, и их охрана - это как раз те юридические формы, в которых и осунществляется право человека на правовую защиту. И этот вывод не позволил его сторонникам обнаружить, что правозащитное отношение - это всегда правоотношение вторичное, поскольку оно возникает не тогда, когда имеет место нарушение какого-либо гражданского, политического, социально-экономического или культурного права (свободы) человека, а тогда, когда в рамках самых различных правовых отношений, но с обязательным участием человека, возникают либо уже возникли угрозы его правозащитной безопасности. Появление угроз правозащитной безопасности человека в самых различных правоотношениях и побуждает человека к использованию права на защиту закона, т.е. обратиться за защитой к государству, в связи с чем и возникает конкретное правозащитное отношение. Смешение первичных правоотношений, т.е. тех, в которых возникла либо реализовалась угроза юридической безопасности человека, со вторичными, т.е. с теми, которые возникли в результате обращения человека к государству за защитой от таких угроз, ведет к стиранию различий в юридических и фактических основаниях правозащитных и правоохранительных отношений.

Следующее направление исследования правозащитных отношений можно назвать естественно-правовым, поскольку здесь правозащитные отношения рассматриваются с позиции отнесения этих отношений к естественно-правовым.

Надо отметить, что в современном отечественном правоведении неоднократно предпринимались попытки обоснования существования естественно-правовых отношений (В.С. Афанасьев, Н.Л. Гранат, Ю.И. Гревцов и др). При этом в качестве одного из основных доводов существования естественно-правовых отношений приводится факт того, что если в правовом отношении реализуется то или иное естественное, общепризнанное право человека, то такое правоотношение может быть квалифицировано в качестве естественно-правового. Исходя из существа этого и других доводов, диссертант предпринял попытку концептуального обоснования тезиса о том, что правозащитное отношение, имея в своей основе право человека на защиту закона, может быть понято как естественно-правовое и в этом качестве выступить юридической формой реализации правозащитных правомочий человека и правозащитных обязанностей государства. В результате разработки этой концепции и сложилось естественно-правовое направление в исследовании правозащитных отношений.

В юридической литературе отмечается, что естественные права человека могут осуществляться как в общих, так и в конкретных правоотношениях (Н.И. Матузов), что естественно-правовые отношения могут классифицироваться не только по основанию абстрактности юридической связи носителя прав человека с другими субъектами, но и по основанию характера осуществляемых в них прав человека, в связи с чем они подразделяются на материальные и процессуальные. Последние, т.е. процессуальные, и выступают формой реализации права человека на защиту закона.

Обобщая высказывания специалистов относительно естественно-правового подхода к правозащитным отношениям, автор обращает внимание на то, что никто из них не интерпретирует естественно-правовые отношения в качестве охранительных. Также отмечает преобладание мнений ученых о том, что право человека на защиту закона реализуется в естественно-правовых правозащитных отношениях, которые могут быть общими и конкретными, но не материальными, а исключительно процессуальными. Очевидно, последнее связано с тем обстоятельством, что, как поясняет А.А. Демин, в процессуальных отношениях не охраняют права, а выясняют юридическую истинну, обоснованность притязания на право5.

Анализируя существующие в юридической науке попытки обоснования естественно-правового подхода к пониманию правозащитных отношений, нельзя не заметить, что их авторы чаще всего оперируют не целостной правовой материей правозащитного отношения, а только одной его частью - каким-либо правозащитным правомочием человека. Однако теоретический анализ одного какого-либо правозащитного правомочия еще не есть анализ правозащитного отношения в целом, поскольку о факте появления, существования и функционирования правозащитного отношения можно говорить только с того момента, когда реализуемое то или иное правозащитное правомочие человека состыкуется, свяжется с соответствующей правозащитной обязанностью надлежащего субъекта. Следовательно, анализ правозащитного отношения должен вбирать в себя и правозащитные обязанности, корреспондируемые с правозащитными правомочиями.

Оценивая изложенные направления исследования правозащитных отношений, следует признать, что третье направление привлекает к себе наибольшее внимание. По мнению диссертанта, это объясняется тем, что в рамках данного направления появляется возможность вовлечь в предмет теоретического анализа всю проблематику действия правозащитных правомочий человека и правозащитных обязанностей государства и, в первую очередь, вопрос об их единой юридической форме осуществления, в качестве которой и выступает правозащитное отношение. В этой связи имеет смысл подчеркнуть еще раз, что главным его достоинством является реализуемая в нем логика, согласно которой правозащитное отношение появляется с объективной закономерностью вследствие осуществления права человека на защиту закона и правозащитных обязанностей государства, а это, помимо всего прочего, автоматически придает любому правозащитному отношению статус отношения международного.

Во втором параграфе Ц Концептуальный характер естественно-правового подхода в изучении правозащитных отношений выявляются и исследуются философско-правовые истоки естественно-правового подхода в теоретическом осмыслении правозащитных отншений.

Автор считает, что встав на позиции естественно-правового подхода в исследовании правозащитных отношений, необходимо иметь в виду, что этим самым не только обозначается соответствующий угол зрения на правозащитные отношения, но и вовлекается в методологию их изучения ряд категорий, определенность понимания которых затруднена, в одних случаях, связанностью с концептуальными основами различных вариантов миропонимания, а в других - присущей им тенденцией к конвенциальности. Однако даже при наличии этих факторов, заметно осложняющих познание правозащитных отношений, естественно-правовой подход, в сравнении с другими, сохраняет в себе наибольшую способность раскрыть реальное взаимодействие естественного права с правом позитивным, выраженного, соответственно, в юридической связи права человека на защиту закона с правозащитными обязанностями государства.

Как известно, идея о том, что естественное право не только является критерием права позитивного, но и способно выступать с ним в единстве, была сформулирована мыслителями Древнего Рима. Пройдя через века, её восприняло и наше отечественное современное правоведение, приобретя в ней статус основной правовой идеи, обусловившей процесс конвергенции юридического позитивизма и теории естественного права. С этих позиций в диссертации обосновывается постановка вопроса о концептуальности естественно-правового подхода в изучении правозащитных отношений, которая рассматривается автором как закономерный этап в исследовании права современной России. Кроме оперционально-научного значения, важность концепции естественно-правового подхода заключается и в развитии идеи о цивилизованном праве, как о новом качественном образовании, складывающемся во взаимосвязи права естественного с правом позитивным (В.Д. Ардашкина, Л.Д. Воеводина, Л.И. Глухаревой, В.В. Лазарева, Е.А.Лукашевой, А.С. Мордовца, В.С. Нерсесянца, В.М. Шафирова и др.). Таким образом, концептуальное существо естественно-правового подхода в исследовании правозащитных отношений состоит в идее о диалектике естественного права и права позитивного. Следовательно, концепция естественно-правового подхода к правозащитным отношениям не противопоставляется позитивному подходу и не является его альтернативой. Она, в рамках конкретной правовой материи, в качестве которой выступают правозащитные отношения, раскрывает на уровне субъективного права связь между естественным правом и правом позитивным. Этим самым она обеспечивает обоснование предметности правозащитных отношений и познание в них закономерной сопряженности между правом человека на защиту закона и правозащитными обязанностями государства. Все это, вместе взятое, указывает на то, что концепция естественно-правового подхода имеет не только сугубо академическое, но и практическое значение, поскольку в ходе её реализации создаются теоретические предпосылки для создания эффективно работающих правовых и организационных инструментов регулирования правозащитных отношений.

С позиции философско-правовых основ естественно-правового подхода к правозащитным отношениям видно, что от всех иных подходов он отличается тем, что центральной и побудительной стороной в правозащитных отношениях утверждается человек. Также важным результатом его применения является вывод об интегративной природе правозащитных отношений, которая сообщается им способностью права человека на защиту закона развиваться в правоотношение, интегрирующее собой естественное и позитивное право как право субъективное (право человека на защиту закона) и право объективное (правозащитные обязанности государства, установленные ст.2 Конституции РФ). В свою очередь, интегративность, как свойство правозащитных отношений, обуславливает возможность и целесообразность использования в их изучении соответствующего метода - метода интегративного познания. С учетом этого обстоятельства диссертант считает весьма важным отметить значительную роль в обосновании и эвристическом наполнении концептуальности естественно-правового подхода к правозащитным отношениям интегративного метода, который позволяет охватить единым предметом познания не только взаимосвязь естественного права с правом позитивным, но и другой срез правовой действительности, а именно - частноправовую и публично-правовую проблематику осуществления защитных правообязанностей (правозащитных правомочий человека и правозащитных обязанностей государства), восходящих, в конечном счете, к формуле права человека и гражданина - нормативный способ взаимодействия личности с государством и гражданским обществом.

Таким образом, концептуальность естественно-правового подхода в исследовании правозащитных отношений, будучи его качественным свойством, закономерным образом выявляет взаимосвязь в них естественного права с позитивным, субъективного права с объективным, а также частного права с публичным, чем и указывает на обоснованную возможность использования в его рамках метода интегративного теоретического анализа.

В третьем параграфе Ц Особенности методологии исследования правозащитных отношений с позиции естественно-правового подхода отмечается, что обоснование и осуществление естественно-правового подхода в исследовании правозащитных отношений предполагает разработку и специальной методологии. Автор полагает, что на современном этапе изучения правозащитных отношений эта методология призвана, в первую очередь, обоснованно отграничить правозащитные отношения от всех иных отношений правовой системы общества, в том числе и главным образом, от отношений охранительных. В этих целях в диссертации обращено внимание на то, что специфика разрабатываемой методологии, обусловлена в основном, особенностями назначения и содержания как права человека на защиту закона, так и правозащитной обязанности государства, а также различиями инструментально-регулятивных свойств мер защиты прав и мер их охраны.

В соответствии с формально-юридическим и сравнительно-правовым методами познания, различия в назначениях, содержании и реализации мер правоохраны и мер правозащиты с логикой объективной закономерности обуславливают невозможность их осуществления в одних и тех же - либо в охранительных, либо в правозащитных отношениях, поскольку правозащитные отношения, будучи формой реализации мер защиты, ни инструментально, ни функционально не рассчитаны на воплощение в них штрафных (карательных) санкций. И, наоборот, охранительные правоотношения, предполагающие реализацию штрафных санкций, оказываются неприспособленными для осуществления защитных мер, которые, хотя и олицетворяют собой правовое принуждение, но не содержат в себе карательно-правового потенциала, а потому и отвлекаются от одной из важнейшей проблемы применения мер охраны - проблемы виновности лица в совершении правонарушения. Из этого обстоятельства, вместе с другими, и вытекает вывод о том, что в правовой системе современного российского общества наряду с охранительными функционируют и отношения правозащитные, которые также не могут идентифицироваться с отношениями регулятивными. Последняя часть вывода столь очевидна, что вряд ли требует каких-либо специальных обоснований. Достаточно указать на то, что регулятивные правоотношения не способны выступить формой осуществления ни мер охраны, ни мер защиты.

Кроме того, специально-юридические методы познания позволили обоснованно классифицировать права человека на материальные и юридические. Потребность в такого рода классификации автор усматривает в сложившейся в юридической науке ситуации, в которой, с одной стороны, признается наличие процессуальных прав человека, а с другой - не установлено их место в общей системе прав человека, что существенно затрудняет понимание процессуального статуса человека, а, следовательно, и познание правоотношений, в которых этот статус реализуется. В процессе применения специально-юридических методов установлено, что часть 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод прямо признает наличие у каждого человека процессуальных прав, а её статья 13 относит к процессуальным правам, в том числе, право человека на эфнфективные средства правовой защиты. Отсюда становится очевидным, что каждый человек имеет процессуальные права, которые, в целях выработки адекватных механизмов их реализации, имеет смысл обозначить термином люридические права человека. Утверждение и использовании этого термина объясняется еще и тем, что им можно охватить не только собственно-процессуальные, но и процедурные права человека, признанные как в международных актах о правах человека (например, Минимальные стандартны правил обращения с заключенными), так и во внутринациональном законодательстве (например, ФЗ О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации).

Из нормативно-правовых источников, признающих юридические права человека, следует, что их объектами выступают юридические (процедурно-(процессуальные ценности), фиксирующие собой: состояние юридической защищенности человека законом (быть под защитой закона); юридическая возможность человека использовать силу закона для восстановления своих юридических прав и свобод; юридическая возможность человека защищать закон, признающий и регулирующий порядок гарантирования прав и свобод человека мерами правоохраны и правозащиты. Наиболее обобщенной формой нормативного выражения юридических прав человека является его право на защиту закона. Оно аккумулирует в себе все виды (проявления) права человека на защиту закона, приобретая, тем самым, свойство комплексного, полисистемного образования. Разумеется, законозащитное назначение права человека на защиту закона обуславливает и соответствующие его природе средства своего обеспечения - санкции, к числу которых могут быть отнесены только меры защиты.

В диссертации обосновывается стратегическая роль категория люридическая безопасность человека в специальной методологии естественно-правовой концепции правозащитных отношений. В этой связи автор отмечает, что как научная абстракция категория люридическая безопасность отражает собой все те юридические инструменты (правовые средства), которые функционально предназначены для эффективного противодействия опасности человека. В этом ряду находятся инструменты и правовой охраны, и правовой защиты прав человека со средствами своего организационно-правового осуществления и обеспечения. Функционируя в границах системы юридической безопасности человека, они порождают и соответствующие правоохранительные и правозащитные отношения. При этом важно подчеркнуть, что правозащитные отношения, будучи выражением связанности правозащитных правомочий человека и правозащитных обязанностей государства, сами нередко порождают отношения охранительные. Например, в результате реализации права человека на защиту закона вышестоящая судебная инстанция отменяет неправосудный обвинительный приговор, что может повлечь за собой возбуждение охранительных правоотношений по применению к судье - мер юридической ответственности.

В диссертационном исследовании обосновывается, что в границах категории люридическая безопасность человека отношения правозащитные и правоохранительные находятся в диалектической связанности, что правовой основной этой связанности выступает правопритязательное правомочие, заключенное в субъективной структуре каждого вида права человека на защиту закона. В случаях использования человеком этого правомочия как стороной правозащитного отношения и возникают правоохранительные отношения.

Глава вторая Ц Предпосылки правозащитных отношений посвящена исследованию вопросов о тех необходимых условиях, при наличии которых правозащитные отношения возникают, изменяются и прекращаются. Характер и особенности этих условий напрямую связаны с юридической природой правозащитных отношений, формами их бытия и динамикой правозащитной связи человека с государством в юридической действительности. Их теоретический анализ диктуется, с одной стороны, логикой их научного познания, а с другой - потребностями практики в должной организационно-правовой оснащенности правозащитной взаимосвязи человека и государства.

В первом параграфе Ц Общетеоретические основы предпосылок правозащитных отношений автор обращает внимание на то, что проблематика предпосылок правозащитных отношений пока не приобрела в юридической науке статуса, адекватного своей значимости. Об этом свидетельствует как отсутствие специальных исследований об их характере и содержании, так и появление в научной литературе отдельных суждений, которые, в одних случаях, недостаточно обоснованы, а в других - расплывчаты и по своему содержанию беспредметны.

Существование правозащитного отношения, как и любого другого правоотношения, не может быть объяснено наличием только одного права человека на защиту закона, оно также не является и проявлением исключительно доброй воли государства. Возникновение правозащитного отношения - юридическая закономерность, имеющая под собой строго определенные предпосылки, формирование которых есть, в то же время, и начало складывания системы их правового регулирования.

В юридической науке признано, что предпосылки правовых отношений - это необходимые и достаточные условия для их возникновения.

Соглашаясь в целом с таким пониманием существа предпосылок правоотношений, но имея в виду специфику правозащитных отношений, а также отсутствие в правоведении сколь-нибудь содержательных представлений о необходимых условиях их возникновения, развития и прекращения, диссертант полагает необходимым первоначально исследовать данную проблему в плоскости её общетеоретических основ. В этой связи автор рассматривает следующие вопросы.

Во-первых, со строгих научно-понятийных позиций теории правовой нормы категория норма права не исчерпывает всего содержания нормативной предпосылки правоотношений, поскольку нормативной способностью обладают и такие виды нормативно-правовых предписаний, как правовые декларации и правовые принципы (Н.Н. Вопленко, М.Л. Давыдова).

Один из вариантов выхода из сложившейся ситуации, например, Р.В. Шагиева видит в отказе от использования понятия нормативно-правовое предписание для характеристики нормативного содержания права, поскольку именно оно, это понятие, делает неубедительным тезис о том, что в праве, кроме норм, нет иных нормативных регуляторов. Пытаясь обосновать свою позицию, она указывает на то, что лиспользование понятия предписание вместо категории правовая норма, отражающей объективно существующую клеточку права, приводит к смешению внутренней и внешней формы Е права6. Однако с позицией Р.В. Шагиевой трудно согласиться, поскольку каждая клеточка внутреннего содержания права немыслима вне своей и присущей только ей формы, которую недопустимо сводить к категории форма права. Поэтому без использования понятия предписание невозможно выявить, а потому и познать саму клеточку внутреннего содержания права. Другое дело, что юридическая наука пока еще не может обоснованно согласовать между собой результаты исследования внутреннего содержания права через понятие нормативно-правовое предписание.

В целях минимизации явно нарастающих трудностей как для юридической науки, так и для практики, вызванных этими несовпадениями, автор полагает вполне приемлемым исходить из сложившейся, хотя и не во всем безупречной, традиции признания в праве двух групп правовых норм - норм общего содержания (общие нормы права) и норм конкретного содержания (конкретные нормы права) (М.И. Байтин, В.К. Бабаев, В.П. Божьев, Е.Г. Лукьянова).

В общем и целом складывание нормативной предпосылки правозащитных отношений отражает, с одной стороны, процесс юридизации права человека на защиту закона, заключающегося в приобретении им, как правом естественным, юридических свойств права объективного, а с другой - процесс нормативно-правового формулирования правозащитных обязанностей государства и установления порядка (процедур и процессов) их реализации. В результате этих процессов и формируются нормативно-правовые основы правозащитных отношений, которые по своему назначению квалифицированы в юридической науке как правозащитные нормы (Т.М. Калинина, М.В. Мархгейм, А.В. Стремоухов и др.).

Процессуальная принадлежность правозащитных норм выражается в их назначении, заключающемся в том, что они являются источниками процессуальных статусов сторон правозащитных отношений и определяют процедурно-процессуальной порядок осуществления ими деятельности в точном соответствии с требованиями законности. Она, эта принадлежность, также выражается в их признаках, к числу которых относятся: категоричный характер правового предписания, содержащегося в них; основной формой реализации правозащитных норм является исполнение, т.е. их адресаты обязываются совершать активные действия; правозащитные нормы устанавливают правила организации (процедуры и процессы) и осуществления деятельности сторон правозащитных отношений.

Правозащитные нормы, являясь составной частью норм процессуальнных, обособляются в них по предмету правового регулирования, в качестве которого выступают отношения, складывающиеся в сфере осуществления права человека на защиту закона и правозащитных обязанностей государства. Таким образом, правозащитные нормы обслуживают правозащитные отношения, в рамках которых человек, во-первых, побуждает государство, его органы и должностных лиц к совершению требуемых правозащитных действий, во-вторых, получает правовую возможность контролировать правозащитную деятельность государства, его органов и должностных лиц и, в-третьих, может использовать в правозащитных целях весь набор правозащитных средств, которые предусмотрены как национальным, так и международнным законодательством о защите прав человека. В этом своем качестве они и представляют собой необходимую предпосылку правозащитных отношений.

Во-вторых, поскольку правозащитные отношения могут быть общими и конкретными, постольку точнее признавать предпосылкой не правоспособность и компетенцию их сторон, а правосубъектность. В этой связи в диссертационном исследовании уточняется содержание категории правосубъектность, её взаимосвязь с понятиями правоспособность, дееспособность, деликтоспособность, компетенция, полномочие, правовой статус и правоотношение. Ставится и решается вопрос о том, можно ли категории правосубъектность, правоспособность, субъективное право и правовой статус применять к государству в той же мере, как и к физическим лицам. Обосновывается вывод о том, что правосубъектность представляет собой строго определенный набор юридических свойств субъектов права, который им необходим для участия в правоотношениях. На этой основе делается вывод о том, что правосубъектность заключает в себе юридические свойства именно субъектов права, а не субъектов правоотношений. С этих позиций определяются место и роль правосубъектности как правовой предпосылки для участия тех или иных субъектов, в том числе и государства, в правовых отношениях. По мнению автора, институционально-регулятивный смысл правосубъектности заключается в том, что она определяет те юридически значимые свойства субъектов права, наличие которых и делает их обладателями соответствующего правового статуса, из чего видно, что правосубъектность определяет содержание правового статуса, хотя и не является его элементом, как не является она и элементом правоотношения.

Общетеоретическая характеристика правосубъектности, как предпосылки правозащитных отношений, в обязательном порядке должна быть преломлена к обстоятельству того, что правозащитные отношения - это отношения процессуальные. В связи с этим следует иметь в виду, что в их основе лежит процессуальная правозащитная правосубъектность.

В-третьих, по мнению диссертанта, имеются веские доводы для отнесения к числу предпосылок правозащитных отношений и его объекта. Действительно, если, с одной стороны, нет оснований для расширения категории люридический факт путем включения в неё категории лобъект правоотношений, а с другой - никто не оспаривает того, что объект правоотношения - это то, по поводу чего возникает правоотношение, то вполне резонно относить к предпосылкам правоотношений и его объект. В диссертации приводятся и анализируются доводы обоснованности отнесения объектов правоотношений к ряду их предпосылок.

Следует различать объекты конкретных и объекты общих правоотношений. По поводу первых всегда возникают индивидуализированные юридические связи. В них объект жестко увязан с интересами строго определенных и персонифицированных сторон. В отличие от конкретных, объекты общих правоотношений - это узаконенные общими нормами права общепризнанные ценности, имеющие значение не только для конкретных субъектов права, но и для всего общества, и по поводу которых возникают юридические связи всех со всеми (Н.И. Матузов, О.Э. Миронов, Л.А. Морозова и др.). Также следует иметь в виду, что объекты материально-правовых отношений отличны от объектов процессуальных правоотношений.

Среди отечественных процессуалистов широко распространено мнение о том, что объектом процессуального правоотношения выступает материально-правовое отношение (В.П. Божьев, И.М. Лузгин, Е.А. Фролов и др.). Однако другие автроры (П.С. Элкинд, Л.Д. Кокорев, Д.В. Леонтьев и др.) высказываются по этому вопросу более определенно, а на взгляд диссертанта, и более правильно. Они утверждают, что объектом процессуального правоотношения всегда выступает результат поведения его участников. С точки зрения закона этот результат может быть либо законным, либо незаконным. Принимая во внимание, что результатом поведения сторон правозащитных отношений является нейтрализация угроз либо восстановление правозащитной безопасности человека законными средствами, надо признать, что правозащитная безопасность и является объектом правозащитных отношений.

В-четвертых, в правоведении считается общепризнанным, что юридические факты определяют сферу правового регулирования, за пределами которой поведение лиц теряет свою юридическую значимость. Наряду с этим юридические факты выполняют и внутреннюю функцию в правовом регулировании. Здесь их основной задачей является обеспечение процессов возникновения, изменения либо прекращения правовых отношений.

Разнообразие, а порой и сложная природа юридических фактов не должны приводить к их отождествлению с объектами правоотношений. Но именно такая тенденция просматривается в утверждениях о том, что юридический факт есть момент правового бытия интересов людей (А.П. Дудин). Однако более обоснованным является мнение о том, что не юридические факты, а объекты правоотношений непосредственно выражают интересы участников правоотношений (А.С. Пиголкин, Ю.И. Гревцов и др.). Что же касается юридических фактов, то они всего лишь - необходимое обстоятельство (звено в цепи) для возникновения юридической связи, посредством которой заинтересованные в ней лица и достигают удовлетворения интересов путем пользования соответствующими юридическими и фактическими свойствами объекта (благами). Представляется, что переоценивать инструментально-регулятивное значение юридических фактов в возникновении правоотношений так же опасно, как и недооценивать.

Юридические факты обуславливают возникновение как конкретных, так и общих правоотношений. Для возникновения общих правоотношений всегда необходима совокупность фактов - фактический состав.

В понимании специфики юридических фактов как предпосылок именно правозащитных отношений большое значение имеет их деление на положительные и отрицательные. Это объясняется тем, что как отмечается в юридической науке, деление юридических фактов на положительные и отрицательные служит основанием для регулирования распределения обязанностей в процессе доказывания (М.А. Гурвич).

С точки зрения диссертанта, регулятивное значение выделения отрицательных юридических фактов, как предпосылок правозащитных отношений, выходит далеко за рамки распределения ими процессуальных обязанностей доказывания, поскольку ими охватываются любые нарушения принципов и правил осуществления юридического процесса, в том числе и тех, за допущение которых законодатель не установил мер юридической ответственности (например, возвращение прокурором уголовного дела следователю в порядке п.2 ч.1 ст. 221 УПК РФ). Факты, отрицательно влияющие на достижение истины либо на процесс её доказывания, всегда нарушают конкретные требования законности юридического процесса и тем самым создают угрозу правам и законным интересам его сторон и участникам. В том случае, когда такими фактами создается угроза юридической безопасности физическим лицам (истцу либо ответчику, потерпевшему либо обвиняемому), но законодатель не установил юридическую ответственность за их допущение, такие факты могут породить конкретные правозащитные отношения.

На основе общетеоретического анализа предпосылок правовых отношений и с учетом сделанных уточнений в диссертации обстоятельно рассматриваются правозащитные нормы (общие и конкретные), правозащитная правосубъектность, объекты правозащитных отношений и правозащитные факты.

Во втором параграфе - Правозащитные нормы отмечается, что факт существования правозащитных норм признается многими специалистами. Более того, некоторыми из них предприняты попытки определить место и роль правозащитных норм в системе права, в частности, обосновать тезис о том, что правозащитные нормы образуют, в своей совокупности, правозащитные отрасли, которые как бы надстраиваются над охранительными отраслями права (Т.М. Калинина). Однако до настоящего времени все еще остаются неисследованными вопросы их содержания и классификации, а также связи с правозащитными отношениями. Принимая во внимание выводы, сделанные в рамках исследования общетеоретических основ правозащитных норм, все нормы этого вида могут быть разделены на общие и конкретные.

Общие правозащитные нормы обособляются в правовой предпосылке правозащитных отношений по признаку высокой нормативной обобщенности их содержания. Однако они остаются именно нормами, поскольку сохраняют свою способность к самостоятельному регулятивному воздействию на поведение сторон правозащитных отношений. Регулятивное значение общих правозащитных норм обширно и многогранно. Одно из таких значений состоит в их способности выступать структурным элементом конкретных правозащитных норм. Наиболее ярко это проявляется в закреплении общими правозащитными нормами исходных (общих) правовых условий действия правил (диспозиций), заключенных как в уполномочивающих, так и в обязывающих конкретных правозащитных нормах. Разумеется, наряду с регулятивной функцией общие правозащитные нормы осуществляют и мировоззренческую функцию.

В диссертационном исследовании обосновывается, что основными видами общих правозащитных норм являются правовые декларации и правовые принципы.

Правовая декларация Ч это торжественное заявление орнганов государственной власти либо сообщества государств, констатирующее какой-либо общезначимый факт или объясняющее цели и задачи соответствующего нормативного акта. В нормативно-правовых актах правовые декларации фиксируются в преамбулах и, как правило, в первых статьях.

Правовые декларации осуществляют юридически значимую регламентацию правозащитных отношений, в том числе путем признания фундаментальных прав и обязанностей их субъектов. Речь идет о тех из них, в которых прямо обозначаются правозащитные цели нормативно-правовых актов, очерчиваются вполне определенные контуры права человека на защиту закона и его разновидностей, а также правозащитных обязанностей государства. К числу таких деклараций следует, в первую очередь, отнести предписания, в которых провозглашаются: право человека на защиту закона (ст.7 Всеобщей декларации прав человека) и его разновидности (ст. 8-12); авторитет и незыблемость правозащитных процедур (ст. 5-6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод) и правозащитных обязанностей государства (ст.13) и др. Значительна роль правовых деклараций как гипотез включения в действие конкретных правозащитных норм.

Правовые принципы Ч выраженные в праве исходные норнмативно-руководящие начала, характеризующие его содержанние, основы, закрепленные в нем закономерности общественнной жизни.

Правовые принципы, действующие в области правозащитного регулирования, вполне допустимо обозначать термином правозащитные принципы, поскольку они отличаются однородностью своей правозащитной направленности и процессуально-процедурной природой.

Правозащитная направленность принципов выражает собой их генетическую связанность с правом человека на защиту закона и соответствующими обязанностями государства. Что касается процессуально-процедурной природы правозащитных принципов, то она проистекает из процессуально-процедурного содержания этих прав, а также процедурно-процессуального характера форм их осуществления в правозащитном отношении. Именно эти фундаментальные черты правозащитных принципов обуславливают их роль как основ формирования всей системы правозащитного регулирования и критерия её культурности.

Правозащитные принципы находят выражение в действующем законодательстве в виде правовых предписаний и распространяют свое регулятивное влияние на все виды и стадии осуществления правозащитных отношений.

В диссертационном исследовании выявлены и рассмотрены основные виды правозащитных принципов.

По мнению автора, к числу основных правозащитных принципов, в первую очередь, следует отнести: принцип защищенности прав человека законом; принцип закрепления за государством правозащитных обязанностей; принцип гарантированности правовой защиты прав и свобод человека; принцип гарантированности правовой помощи; принцип законности; принцип осуществления правосудия только судом; принцип уважения чести и достоинства личности; принцип неприкосновенности личности и др.

Правозащитные нормы конкретного содержания Ц это признанные, устанновленные или санкционированные государством и обеспеченные официальной защитой конкретные правила организации и осуществления правозащитного поведения. Однако не следует полагать, что использование в характеристике этих норм термина конкретное исключает такое их свойство, как обобщенность правила. Любая правовая норма - это всегда обобщение соответствующего вида общественной практики либо её стороны.

Правозащитные нормы конкретного содержания призваны регулировать организующие юридические связи, возникающие вследствие обращения человека за защитой своей юридической безопасности к государству. Именно в силу этого обстоятельства в конкретных правозащитных нормах находят закрепление не только права человека на защиту закона и его виды, но и их гарантии с одновременным установлением и правозащитных обязанностей государства. Ряд конкретных правозащитных норм содержит в себе указание на сроки, в которые правозащитная цель должна быть достигнута, а также на пути, способы и пределы использования процедурно-процессуальных средств обеспечения эффективности реализации прав человека на защиту закона и правозащитных обязанностей государства, его органов и должностных лиц. Особенно наглядно это выражено в нормах, образующих институты процессуального производства в судах второй инстанции.

В зависимости от содержания предписания, заключенного в конкретной правозащитной норме, они могут быть классифицированы на следующие виды: нормы признания права человека на защиту закона и его отдельных видов; нормы, возлагающие на государство, его органы и должностных лиц правозащитные обязанности; нормы, устанавливающие процедуры осуществления правозащитных полномочий и правозащитных обязанностей; нормы, устанавливающие гарантии права человека на защиту закона. Эти виды норм получили в диссертационном исследовании обстоятельный теоретический анализ.

В третьем параграфе Ц Правозащитная правосубъектность автор обращает внимание на то, что в соответствии с общетеоретическими основами категории процессуальная правосубъектность понятие правозащитная правосубъектность охватывает два элемента - правозащитная правоспособность и правозащитная дееспособность, поскольку процессуальная деликтоспособность является элементом предпосылки охранительного вида правоотношений, в частности, отношений процессуальной ответственности и др.

Правозащитная правоспособность - это международно-признанные и установленные законом возможности человека и государства, его органов и должностных лиц иметь правозащитные процессуальные права и обязанности. Правозащитная правоспособность отличается от всех иных видов правоспособности тем, что, во-первых, характеризует юридические свойства субъектов правозащитных отношений безотносительно к тому, идет ли речь о физическом, коллективном или юридическом лице; во-вторых, фиксирует способность субъектов права на обладание не всеми, а только процессуальными правозащитными правами и обязанностями, впоследствии контакт между которыми и есть само существо правозащитного отношения; в-третьих, включает в себя и те юридические свойства субъектов права, которые необходимы для обладания ими международными правозащитными правомочиями и обязанностями. Эти черты прямо указывают на то, что правозащитная правосубъектность - это особый вид правосубъектности, который полностью располагается в сфере процессуальной правосубъектности.

Правозащитная дееспособность представляет собой международно-признанную и установленную законом способность человека и государства, его органов и должностных лиц осуществлять правозащитные процессуальные права и обязанности.

В отраслевых процессуальных дисциплинах понятие процессуальная дееспособность определяется чаще всего применительно к ответчику-обвиняемому и истцу-потерпевшему. Однако имеются попытки сформулировать дефиницию общей процессуальной дееспособности, причем через признаки недееспособности. По мнению Ю.Л. Метелицы, процессуальная недееспособность это - неспособность правильно понимать характер и значение правонарушения и своего процессуального положения (интеллектуальный критерий) и самостоятельно осуществлять свои процессуальные права и обязанности (волевой критерий)7.

Из данного определения видно, что смысл правозащитной процессуальной дееспособности субъекта заключается в обеспечении его возможности принимать самостоятельное участие в правозащитном процессе.

В отличие от дееспособности физических лиц, дееспособность государства возникает с момента его легитимации, а юридических лиц - с момента их государственной регистрации и до исключения из государственного реестра. Приобретение частным, физическим лицом правозащитной процессуальной дееспособности устанавливается законом и по времени не совпадает с приобретением им правозащитной процессуальной правоспособности.

В подлинно правовом государстве правозащитная правосубъектность мыслится только в качестве действительной, поскольку только в этом случае субъекты правозащитных отношений получают возможность обладать полным набором защитных правообязанностей, гарантированных международным сообществом.

Таким образом, правозащитная правосубъектность человека - это право на обладание правом на защиту закона с возможностью использовать заключенные в нем правозащитные правомочия. В отличие от неё, правозащитная правосубъектность властных субъектов представляет собой право на обладание правозащитными правообязанностями, которые целиком и полностью подчинены интересам реализации права человека на защиту закона. Будучи предпосылкой возникновения правозащитного отношения, правозащитная правосубъектность физических лиц и властных субъектов является необходимым условием обладания ими правозащитными правомочиями и обязанностями, а также возможностью их исполнения.

Однако правозащитная правосубъектность автоматически не влечет возникновения правозащитного отношения. Если бы такая ситуация была возможной, то надо было бы признать, что правоотношения могут складываться из способности субъектов к обладанию правами и обязанностями, а не из их наличного обладания. Но такого в юридической практике нет.

Четвертый параграф Ц Объект правозащитных отношений посвящен обоснованию и анализу тех правых ценностей, по поводу которых возникают и развиваются правозащитные правоотношения.

В юридической науке наблюдается смешение объектов охранительных и правозащитных отношений, в то время как если объектами охранительных правоотношений являются материально-духовные ценности, обеспеченные охранительными санкциями, то объектами правозащитных отношений - ценности юридические (процедурно-процессуальные), гарантированные санкциями защиты. Кроме этого признака, отличающего объекты правоохранительных и правозащитных отношений, в диссертационном исследовании обосновывается и другой, состоящий в жесткой связанности объекта правоотношения с правами и обязанностями его сторон.

Исходя из того, что правоотношение это юридическая связь, складывающаяся по поводу какой-либо юридически значимой ценности, автор обращает внимание на то, что основания и порядок приобретения, пользования либо распоряжение этой ценностью, равно как её охрана и защита, должны отражаться в правах и обязанностях сторон данной связи. В противном случае правоотношения не сложатся. По этой причине объект правозащитного отношения оказывается непосредственно связанным с тем или иным правозащитным полномочием человека и корреспондируемой с ним правозащитной обязанностью государства. Рассматривая данную связанность как социально-правовую закономерность автор полагает, что объектом правозащитных отношений выступает правозащитная безопасность человека, вступившего в какие-либо юридические отношения. Именно поэтому она - правозащитная безопасность и обуславливает, а в последующем и проецирует на себя действие правозащитных полномочий человека и правозащитных обязанностей государства, в результате чего и возникает правозащитное отношение.

В диссертационном исследовании сделан вывод о необходимости различать объекты общих и конкретных правозащитных отношений.

Объектом общего правозащитного отношения выступает такое благо, как состояние правовой защинщенности жизненно важных интересов человека как субъекта правоотношений, т.е. режим прочной правозащитной безопасности человека. Правозащитная безопасность человека является ценностью не только индивидуальной, но и общесоциальной, вследствие чего и обуславливает общую связанность каждого с государством.

Конкретный объект правозащитного отношения обозначает себя как следствие аномалии в состоянии правозащитной безопасности человека. Эти аномалии всегда есть угроза правозащитным интересам индивида. Они - конкретные правозащитные интересы и выступают объектами конкретных правозащитных отношений. При этом следует иметь в виду, что конкретные правозащитные интересы могут возникать как в материальных, так и процессуальных правоотношениях. Но не с самими этими отношениями связаны указанные интересы, а с юридическим порядком их осуществления.

С этих позиций сформулирована дефиниция общего понятия лобъект правозащитных отношений, согласно которой объектом правозащитных отношений является правозащитная безопасность человека, взятая в аспекте строгого соблюдения процедур охраны и защиты его прав и свобод. Именно в этом своем качестве объект правозащитного отношения и входит составной частью в систему объектов юридической безопасности человека, не подменяя собой все другие его элементы, обеспечиваемые законом, в том числе и путем взятия их под правовую охрану.

В связи с предложенным вариантом понимания объекта правозащитных отношений в диссертации рассмотрена категория правозаконность. По мнению автора, в плоскости правозащитной безопасности человека правозаконность представляет собой состояние гарантированного осуществления человеком правозащитных полномочий, сопряженных с неукоснительным исполнением государством правозащитных обязанностей. Наличие юридического порядка защищенности безопасности прав и свобод человека является обязательным условием возникновения правозащитных отношений.

В пятом параграфе Ц Правозащитный юридический факт он рассматривается как предпосылка, необходимая для возникновения правозащитного отношения. Такого рода юридические факты могут быть названы правозащитными, поскольку с ними связано возникновение, изменение и прекращение правозащитных отношений.

В диссертационном исследовании обосновываются и анализируются отличия правоохранительных фактов от фактов правозащитных. В частности, обращается внимание на то, что: если правоохранительный факт, это всегда виновное и противоправное действие (бездействие), вызывающее необходимость реализации мер юридической ответственности, то правозащитный факт обуславливает необходимость осуществления мер защиты, применение которых не зависит от вины действующего либо бездействующего лица; если перечень правоохранительных фактов является исчерпывающим, а сами эти факты прямо описаны в гипотезах норм позитивного права, то перечень правозащитных фактов, зафиксированный соответствующими нормативно-правовыми предписаниями, включает в себя, как конкретно-определенные обстоятельства (например: издание государством нормативно-правового акта, ограничивающего право человека на судебную защиту; неознакомление потерпевшего либо подозреваемого с вынесенным субъектом юрисдикции постановлением, когда такое ознакомление предусмотрено уголовно-процессуальным законом; непринятие во внимание судом общей юрисдикции конкретных обстоятельств, исследованных судом и влияющих на решение вопроса об объеме удовлетворения исковых требований; и т.п.), так и общие указания на основания наступления угроз правозащитной безопасности человека (например, в соответствии с п.28 части I Европейской социальной хартией представители трудящихся на предприятиях имеют право на защиту от действий, наносящих им ущерб, и им должны быть предоставлены надлежащие возможности для осуществления их функций8. Аналогичным образом устанавливаются правозащитные факты в части 1 статьи 381 УПК РФ, согласно которой основаниями отмены или изменения судебного решения судом кассационной инстанции являются такие нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных настоящим Кодексом прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора), вследствие чего надо признать, что перечень правозащитных фактов не носит исчерпывающего характера.

Отсутствие установленного законом исчерпывающего перечня правозащитных фактов обеспечивает человеку возможность обратиться к государству за защитой во всех случаях, когда он пришел к выводу о наличии реальной угрозы своей правозащитной безопасности, выраженной в нарушениях порядка охраны или защиты его прав и свобод. Такой прием определения правозащитных фактов допустим потому, что ими не порождаются охранительные правоотношения. На основе этих фактов возникают правозащитные отношения, которые не могут выступить способом реализации юридической ответственности, так как процесс их осуществления не предусматривает процедур установления состава правонарушения и определения вида и меры наказания (взыскания).

В целом же правозащитный факт, вызывая собой динамические процессы между правозащитными правомочиями и правозащитными обязанностями, обуславливает, тем самым, и возникновение правозащитного отношения. В этом и заключается его роль как предпосылки правозащитных отношений.

В третьей главе Ц Сущность правозащитных отношений и проблема форм её выражения в юридической действительности обосновываются многоуровневая сущность правозащитных отношений и формы её выражения в юридической действительности Российской Федерации.

В первом параграфе Ц Сущность правозащитных отношений как предмет специально-юридического анализа отмечается, что научные представления о сущности правозащитных отношений являются обязательным условием глубокого теоретического познания правозащитных отношений и эффективного использования на практике всего того правозащитного потенциала, который содержится в юридической связи, аккумулирующей в себе как правозащитные правомочия человека и правозащитные обязанности государственных органов, так и их правозащитную деятельность, реализуемую в различных формах организационно-правового взаимодействия личности и государства. Этим и объясняется высокое познавательное и практическое значение проблемы сущности правозащитных отношений. Однако в настоящее время отсутствуют достаточно обоснованные и фундаментальные исследования этой проблемы. В связи с этим обстоятельством автор считает необходимым обратиться к анализу категории сущность правовых отношений, теоретические знания о которой являются исходными для обоснования сущности всех видов правоотношений, в том числе и правозащитных.

На основе анализа философской и правовой литературы, в которой исследуются, соответственно, категории сущность и сущность правоотношения, сделаны выводы о том, что при установлении сущности правоотношения необходимо иметь в виду, что не только его содержание, но и форма выражает эту сущность. Однако ни форма, ни содержание правоотношения не исчерпывают собой его сущности, поскольку, помимо них, она также отражает и причинно-следственные связи возникновения и функционирования самого правоотношения. Поэтому правы те авторы, которые под сущностью правового отношения понимают юридическую связь, возникшую между субъектами, обладающими правами и юридическими обязанностями. С этой позиции в диссертации обосновывается и развивается идея о диалектической природе сущности правового отношения, которая выражается в наличие у неё нескольких уровней. По мнению автора, непринятие во внимание диалектического характера сущности правоотношений, кроме всего прочего, во многом объясняет пробельность теоретических представлений о взаимосвязи общих правоотношений с конкретными. В этой связи им выявлены и повергнуты теоретическому анализу основные черты сущности правозащитного отношения.

Во-первых, правозащитное отношение возникает и воплощается в правовой действительности в соответствии с закономерностями появления и конкретизации правозащитной связи между человеком, обладающим правом на защиту закона, и государством, обремененным правозащитными обязанностями. Эта связь и есть сущность правозащитного отношения, предметным выражением которой и являются общие и конкретные правозащитные отношения.

Во-вторых, в каждый конкретный момент существования правозащитного отношения его сущность не исчерпывается по отдельности, либо его основанием, либо формой и содержанием, она проецирует на себя практически всю совокупность особенностей его наличного бытия, в том числе и диалектику формы и содержания. Но это не приводит к тождеству правозащитного отношения со своей сущностью, поскольку как явление оно богаче сущности и представляет собой внешнее обнаружение сущности, формы её проявления.

В-третьих, наиболее эффективный путь познания сущности правозащитного отношения, имеющий непосредственное практическое значение, это - познание сущности правозащитного отношения путем движения исследовательской мысли от обоснования её первого уровня ко второму, от второго - к третьему и т.д. Логика такого познания предполагает выявление достаточного основания (причины) появления самого феномена правозащитного отношения и закономерностей его развития. Установление этого достаточного основания и его переход (снятие) в свое следствие и есть диалектический скачок, перерыв непрерывного в изучении сущности правозащитного отношения как целостного явления.

В-четвертых, пределы бытия сущности правозащитного отношения определяются юридической регулятивно-функциональной способностью правозащитного отношения к выполнению своего назначения - выступать правовой формой взаимосвязи личности и государства и в этом смысле обозначать себя как самодвижение, развитие и воплощение связанных между собой правозащитных субъективных прав человека и правозащитных обязанностей государства. Именно поэтому наличие различных уровней в сущности правозащитных отношений не приводит к её расчленению на несколько сущностей и отрыву от самого этого отношения.

В-пятых, сущность правозащитного отношения не обязательно и не всегда сопровождается возникновением конкретного взаимодействия сторон правозащитной связи. В диссертации установлено, что причина этого заключается в том, что правозащитная связь, как и любая иная правовая связь, выражает правовую зависимость не только между ее участниками, но и между их свойствами, отношениями, между ними и правозащитной системой в целом.

Кроме этих черт, автором сделан особый акцент на то, что правозащитная связь, как сущность правозащитного отношения, не возникает из самой себя. Она появляется из строго определенных условий, в качестве которых выступают предпосылки правозащитного отношения, и реально существует в виде правозащитной зависимости между сторонами, обладающими соответствующими правами и обязанностями. Поэтому правозащитная связь не сводима ни к предпосылкам, как к своим основаниям, ни к сторонам, связываемых ею. Она есть диалектический результат наличного бытия и своих предпосылок и юридических свойств своих сторон. Именно это обстоятельство указывает на динамический характер правозащитного отношения, выражающийся в том, что в нем, как и в любом ином правоотношении, права и обязанности могут находиться как в покое, так и в развитии.

Во втором параграфе Ц Общие и конкретные правозащитные отношения как формы выражения их единой сущности отмечается, что теоретический анализ форм выражения сущности правозащитных отношений важен с многих точек зрения, в том числе и с точки зрения уяснения объективного характера существования общих и конкретных правозащитных отношений в связанности между собой.

В юридической науке признано, что между общими и конкретными правоотношениями нет непреодолимой грани, что они отражают динамику, развитие субъективных прав и стадии их реализации. Именно поэтому сущность правозащитных отношений не может быть выявлена с должной глубиной и полнотой, если упустить из виду проблему форм её материализации в юридической действительности. Однако это - только одна и, причем, внешняя сторона проявления сущности правозащитных отношений. Другая коренится в действии предпосылок правозащитных отношений, результат которого объясняет как саму эту сущность, так и специфику содержания форм её выражения.

В диссертационном исследовании определено, что правозащитное регулирование, как и любой другой вид правового регулирования, действует в направлении от нормативного к индивидуальному, в силу чего не видно аргументов для возражения того, что в собственно-юридическом аспекте первоначально возникают общие правозащитные отношения, которые, при определенных обстоятельствах, переходят в форму конкретных отношений.

Общие и конкретные правозащитные отношения, взятые в своей совокупности, обозначают собой область их реального бытия, а, следовательно, и существования их сущности. Поэтому можно утверждать, что в юридической плоскости развитие сущности правозащитных отношений подчинено движению самих правозащитных отношений в направлении от общих к конкретным. Этому направлению и должна соответствовать логика теоретического анализа форм её выражения в юридической действительности.

Принимая во внимание выявленную диалектику правозащитной связи и форм её выражения в юридической действительности, автор заключает, что первым уровнем сущности правозащитного отношения является общее правозащитное состояние человека и государства, вторым - связь права человека на защиту закона с правозащитной обязанностью государства в конкретном отношении, а третьим - деятельность человека и государства как индивидуально-персонифицированных сторон правозащитного отношения.

Далее в диссертации, с учетом процессуальной природы правозащитных отношений, подробно проанализированы специфика их общих и конкретных форм. При этом отмечается, что с формальной стороны общее правозащитное отношение, как и конкретное, основывается на одной и той же совокупности предпосылок, а именно: нормативные предписания, правосубъектность, объект и юридический факт. В целом же процессуальная связь, в которой юридическая сопряженность сторон представлена связанностью их общих правозащитных правообязанностей, т.е. не индивидуализированных поименно, принимает форму общих правозащитных правоотношений. Однако в том случае, если хотя бы одна сторона персонифицировалась, например человек, путем подачи соответствующего обращения в какой-либо орган государственной власти, то такая процессуальная связь принимает форму конкретного правозащитного отношения.

С позиции теоретических положений, полученных в ходе обоснования и исследования сущности правозащитных отношений и форм её выражения в юридической действительности, автором сформулировано определение понятия правозащитного отношения, в соответствии с которым оно представляет собой обусловленную строго определенными предпосылками правозащитную связь между человеком, обладающим правом на защиту закона, и государством, а также органами международной правовой защиты, обремененными правозащитными обязанностями, возникающую и развивающуюся в целях сохранения, а в случае нарушения и восстановления, прочного режима правозащитной безопасности человека, вступившего в юридическое общении с каким-либо субъектом права.

Глава четвертая Ц Основные уровни сущности правозащитных отношений посвящена исследованию многоуровневой природы сущности правозащитного отношения, анализ которой заключается в теоретическом рассмотрении общего правозащитного состояния человека и государства, связи права человека на защиту закона с правозащитной обязанностью государства в конкретном отношении, а также правозащитной деятельности человека и государства.

В первом параграфе Ц Общее состояние правозащитной зависимости человека и государства обосновывается, что первым уровнем сущности правозащитных отношений является общее правозащитное состояние человека и государства, выражающее их юридическую зависимость через принадлежащие им общие субъективные правозащитные права и обязанности. А поскольку совокупность этих прав и обязанностей есть не что иное, как их общие правозащитные статусы, то правильным будет рассматривать общее состояние правозащитной зависимости человека и государства в качестве общестатусной правозащитной связи человека и государства. При этом автор обращает внимание на то, что на уровне общего состояния правозащитной зависимости имеет место не только существование, но и реализация общих субъективных правозащитных прав и обязанностей. Это подтверждается, с одной стороны, фактическим пользованием человеком, как стороной какого-либо юридического отношения, таким благом, как правозащитная безопасность, а с другой - действиями государства по официальному признанию различных видов права человека на защиту закона и установлению правовых законов, закрепляющих как правозащитные обязанности компетентных корреспондентов этих прав, так и нормативную основу организации их реализации.

Таким образом, раскрытие основных черт - сущности, процессуальной природы, содержания и структуры правозащитных статусов человека и государства в плоскости их общей юридической зависимости (существования и осуществления общих субъективных правозащитных прав и обязанностей) и будет представлять собой развернутую характеристику первого уровня сущности правозащитного отношения.

В диссертационном исследовании все указанные черты первого уровня сущности правозащитного отношения получили обстоятельную теоретическую характеристику, на основе которой были получены соответствующие выводы, основными из которых являются следующие:

- категория правозащитный статус не включает в себя правозащитные нормы, в связи с чем утверждается, что понятия правозащитный статус человека и правозащитный статус государства целиком и полностью лежат в плоскости субъективного права и фиксируют собой основы их правозащитного положения, как субъектов правозащитных отношений;

- при установлении сущности правозащитного статуса следует исходить из того, что само это явление - правозащитный статус, в первую очередь и главным образом есть юридическая конструкция, предназначенная для организации гарантированной реализации права человека на защиту закона и правозащитных обязанностей государства. С этим обстоятельством автор и связывает смысл и функционально-регулятивную значимость правозащитного статуса, которые заключаются в том, чтобы, во-первых, объединить в соответствующие комплексы субъективного права (в статусы, а не в статутные институты объективного права) все виды права человека на защиту закона и правозащитные обязанности государства; во-вторых, обозначить их субъектную приуроченность, соответственно, к каждому человеку и к государству, как к самостоятельному субъекту, так и к его органам и должностным лицам; и, в-третьих, увязать правозащитные правомочия человека с правозащитными полномочиями государства, его органами и должностными лицами, что только и может гарантировать правозащитную безопасность индивида. Отсюда следует, что назначение категории правозащитный статус состоит не в том, чтобы юридизировать право человека на защиту закона и различные его элементы и виды, а также соответствующие правообязанности государства (эта задача статутного права, а не права субъективного), а в том, чтобы обеспечить целенаправленное и результативное взаимодействие человека с государством в сфере осуществления правозащитных отношений. Поэтому сущность правозащитного статуса не может заключаться ни в самом праве человека на защиту закона, ни в правозащитных обязанностях государства. Она есть именно правовая и фундаментальная закономерность существования и действия основ правозащитного положения человека и государства, выражающаяся в организации их прочной и результативной правозащитной взаимосвязи;

- по своей юридической природе правозащитный статус следует отнести к процессуальным явлениям, что, главным образом, определяется процессуальной принадлежностью правозащитных норм и правозащитной правосубъектностью, под воздействием которых и формируется его содержание;

- правозащитный статус, имея своим содержанием общие процессуальные субъективные права и обязанности, строго структурирован.

Структуру правозащитного статуса человека образуют права и обременяющие их естественно-правовые обязанности, представляющие собой односторонние обязанности совершения каких-либо действий самим управомоченным субъектом. У них нет корреспондирующего права в лице другой конкретной стороны. Их адресат - сам правообладатель. Поэтому при их осуществлении не реализуются правомочия друнгого лица. Будучи жестко привязанными к правам человека, они, в единстве с правами, выступают универсальной правовой формой общения людей.

Содержание и структура правозащитного статуса государства складывается под непосредственным влиянием содержания правозащитного статуса человека. В этой связи вполне обоснованно утверждать, что общие правозащитные обязанности Российского государства содержатся, помимо иных глав, практически в каждой статье второй главы Конституции РФ. Основными элементами правозащитного статуса государства являются правозащитные обязанности и права, которые необходимы для своевременного и эффективного исполнения государством правозащитных обязанностей. Такого рода субъективные права вполне приемлемо определять как позитивные правозащитные обязанности;

- категория правозащитный статус может быть определена в качестве специализированного процессуального юридического средства, представляющего собой комплекс общих субъективных прав и обязанностей, предназначенного для организации прочной и результативной правозащитной взаимосвязи человека с государством, его органами и должностными лицами, в целях обеспечения прочного состояния правозащитной безопасности человека.

Совокупность изложенных выводов и других теоретических положений, рассмотренных в диссертационном исследовании, убедительно доказывает, что правозащитный статус, во-первых, неотделим от своих субъектов - человека и государства, а во-вторых, связывает своих носителей едиными стандартами соблюдения, исполнения и использования принадлежащих им общих прав и обязанностей, что и подтверждает существование у правозащитной связи такого уровня развития, как общее состояние правозащитной зависимости человека и государства. Таким образом, наличие правозащитных статусов у человека и государства - прямое свидетельство того, что они находятся в состоянии правозащитной зависимости, формой выражения которой и является общее правозащитное отношение.

Однако общее правозащитное отношение потому и является общим, что в нем существуют и реализуются общие правозащитные права и обязанности его сторон. При наступлении конкретных правозащитных фактов, несущих в себе угрозу правозащитной безопасности человека, общие правозащитные правообязанности индивидуализируются, приобретая, тем самым, статус конкретных. Это и указывает на переход (развитие) первого уровня сущности правозащитного отношения во второй, т.е. от общего состояния правозащитной зависимости человека и государства в конкретную правозащитную связанность, выражающуюся в сопряженности между возникшими у них конкретными правозащитными правомочиями и обязанностями.

Во втором параграфе Ц Связь права человека на защиту закона с правозащитной обязанностью государства в конкретном правозащитном отношении эта связь анализируется как преломляющая в себе предпосылки возникновения конкретных правозащитных отношений. С точки зрения своего юридического содержания, она выражает сопряженность между индивидуально-персонифицированными и корреспондируемыми правозащитными правомочиями человека и правозащитными юридическими обязанностями государства. В том чтобы юридически связать персонифицированных субъектов и тем самым привнести организующее начало в разрешение мнимого или реального правозащитного конфликта, и заключается основной её регулятивно-правовой смысл.

Исходя из процессуальной принадлежности каждого вида права человека на защиту закона и в соответствии с устоявшимися теоретическими положениями о структурированности субъективного права на правомочия, диссертант выделил и проанализировал следующие правозащитные правомочия человека, обремененные обязанностями: возможность человека пользоваться процессуальной защищенностью во взаимоотношениях с государством; требовать от участников правозащитного отношения добросовестного и полного осуществления ими процессуальных обянзанностей; посредством процессуальных действий восстанавливать свою правозащитную безопасность; удовлетворять свои процессуальные притязания.

Суть возможности человека пользоваться процессуальной защищенностью во взаимоотношениях с государством закнлючается в том, что она, не подвергаясь ограничениям, с одной стороны, прочно ограждает правозащитную (процессуальную) свободу ченловека от государства, а с другой - позволяет ему по своему усмотрению, т.е свободно, пользоваться всеми правомочиями, заключенными в каждом праве человека на защиту закона. Таким образом, возможность человека пользоваться процессуальной защищенностью во взаимоотношениях с государством - это его огражденная законом процессуальная свобода. Она, по мнению автора, и образует сердцевину правозащитной безопасности человека.

Императивность возможности человека требовать от участников правозащитного отношения добросовестного и полного осуществления ими процессуальных обязанностей состоит не только в самом факте предъявлении требования (обращения, заявления, жалобы, петиции, и т.п.), но и в той юридической обязанности, которая делает необходимым определенный вариант поведения правообязанной стороны - государства, его органов и должностных лиц. Отличительная черта этого правозащитного правомочия заключается и в том, что оно обращено к обязанной стороне требованием, основной смысл которого сводится к своевременному, полному, эффективному и законному исполнению этой стороной возложенных на неё правозащитных обязанностей по созданию условий реализации права человека на защиту закона.

Возможность человека посредством процессуальных действий восстанавливать свою правозащитную безопасность предполагает факт того, что другая сторона правозащитного отношения не выполнила либо выполнила ненадлежащим образом требования, вытекающие из иных правозащитных правомочий человека, чем и нарушила процессуальную безопасность человека. Значимостью возможного процессуального поражения, причиненного полномочной стороной правозащитного отношения, и объясняется, с одной стороны, широкая содержательность рассматриваемого правомочия, что и позволяет его субъекту осуществлять практически все процессуальные действия правозащитной направленности, а с другой - специфика средств восстановления процессуальной безопасности человека, в качестве которых выступают меры защиты.

Возможность человека удовлетворять свои процессуальные притязания путем обращения в правоохранительные органы в целях привлечения виновного к юридической ответственности - и есть охранительное правомочие, гарантирующее первые три и вызывающее возникновение правоохранительного отношения. В специально-юридическом значении право-притязание отличается от права-пользования, требования и поведения тем, что его главная цель состоит в возможности человека привести в действие охранительные средства государственного принуждения. Поэтому удовлетворение человеком своих процессуальных притязаний путем обращения в правоохранительные органы возможно только при наличии факта нарушения права человека на защиту закона, за которое законом устанновлена та или иная мера, но всегда - мера юридической ответственности.

С охарактеризованными выше правозащитными правомочиями конкретного права человека на защиту закона связаны юридические долженствования другой стороны правозащитного отношения - государства, его органов и должностных лиц.

В самом общем плане юридическое долженствование, как структурный элемент обязанности, характеризуется тем, что оно является вариантом необходимого поведения, предписанного законом и обеспеченного мерами принуждения. Однако в призме правозащитных отношений такой характеристики категории люридическое долженствование недостаточно. Следует учитывать, что в юридической науке оно часто обозначается термином люридическая обязанность. Также следует иметь в виду, что правозащитное долженствование обязанной стороны всегда сопряжено с принадлежащим ему правом на его выполнение. По этой причине правозащитные долженствования, в совокупности с правами на их выполнение следует обозначать термином правозащитное полномочие.

С учетом этих замечаний, а также существующих в теории права положений о структурированности каждой юридической обязанности, в диссертации обосновываются следующие правозащитные долженствования государства, его органов и должностных лиц как компетентных и полномочных сторон правозащитного отношения: не препятствовать человеку пользоваться процессуальной защищенностью; своевременно, эффективно и в установленном законом порядке реагировать на правозащитные требования человека; содействовать человеку в восстановлении его правозащитной безопасности; претерпевать воздействие мер юридической ответственности за совершение виновного и наказуемого нарушения права человека на защиту закона.

Не препятствовать человеку пользоваться процессуальной защищенностью нельзя отождествлять с её долженствованием содействовать индивиду в восстановлении его правозащитной безопасности. Если в первом случае компетентная сторона, располагая широкими правоприменительными полномочиями, обязана при их осуществлении создать требуемые законом необходимые условия для пользования человеком процессуальной защищенностью и воздерживаться от создания препятствий для такого рода пользования, то во втором - осуществлять активные правозащитные действия (операции), прямо направленные на устранение угроз, повлекших нарушение его правозащитной безопасности. Также следует принять во внимание, что сердцевину процессуальной защищенности человека образует его процессуальная свобода. Поэтому объектом анализируемой обязанности государства всегда является процессуальная свобода индивида, выраженная в его правах: защищать свои права и свободы, а также права и свободы других лиц, всеми способами, не запрещенными законом; не свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников; не доказывать свою невиновность и др. Она и наполняет специфическим содержанием необходимость компетентной стороны не препятствовать осуществлению человеком правомочия пользования своей процессуальной защищенностью в правозащитном отношении.

Долженствование полномочной стороны содействовать человеку в восстановлении его правозащитной безопасности имеет задачей обеспечение стремления человека к устранению угроз правозащитным интересам человека как субъекта правоотношений. Это стремление - основной мотив его обращения к государству с правозащитными требованиями. Собственно в ходе реализации этого мотива и возбуждаются правозащитные отношения. Однако и в процессе их осуществления также возникают угрозы безопасности правоуполномоченного индивида, но только и исключительно со стороны полномочного субъекта, т.е. со стороны тех органов государственной власти, к которым и обратился человек за защитой. Долженствование полномочной стороны содействовать человеку в восстановлении правозащитной безопасности следует отличать как от необходимостей для этого субъекта не препятствовать человеку пользоваться процессуальной защищенностью и своевременно реагировать на его правозащитные требования, так и от необходимости претерпевать воздействие мер юридической ответственности за совершение виновного и наказуемого нарушения права человека на защиту закона. Эти отличия продиктованы тем, что исполнение полномочной стороной первых двух долженствований не связано с нарушением правозащитной безопасности человека, поэтому они ни инструментально, ни функционально не рассчитаны на её восстановление, а исполнение четвертой необходимости протекает через правоохранительные отношения (механизм применения карательно-штрафной санкции), в то время, как восстановление правозащитной безопасности человека предполагает применение не мер охранительного принуждения, а мер правозащитного принуждения.

Долженствование полномочной стороны претерпевать воздействие мер юридической ответственности за совершение виновного и наказуемого нарушения права человека на защиту закона Ц закономерный элемент структуры правозащитной обязанности полномочной стороны правозащитного отношения. Без этого элемента правозащитные правомочия человека - возможность пользоваться процессуальной защищенностью во взаимоотношениях с государством, требовать от участников правозащитного отношения добросовестного и полного осуществления ими процессуальных обязанностей и восстанавливать свою правозащитную безопасность, практически лишаются статуса императивных для другой, полномочной стороны. В том, чтобы гарантировать своевременное, законное и эффективное исполнение полномочной стороной правозащитных долженствований, и заключается основной смысл необходимости для компетентного лица подвергнуться воздействию мер ответственности за виновное и наказуемое нарушение правозащитных правомочий человека. Однако не следует забывать, что исполнение этого долженствования выходит за пределы отношения правозащитного и осуществляется в отношениях правоохранительных.

Третий параграф Ц Правозащитная деятельность человека и государства посвящен теоретическому анализу наиболее содержательного уровня сущности правозащитного отношения. В нем обосновывается, что диалектическая сущность правозащитного отношения закономерным образом выражается в деятельности его сторон, что главная её особенность состоит в том, что эта деятельность правореализационная. Поэтому при характеристике третьего уровня сущности правозащитного отношения автор исходил из того, что правозащитная деятельность - это деятельность, в которой и посредством которой осуществляются процессуальные правозащитные правомочия и долженствования, соответственно человека и государства, его органов и должностных лиц.

Разработанное и предложенное автором понимание правозащитной деятельности, при всей его простоте и очевидности, обладает достаточно насыщенным методологическим потенциалом, позволяющим, с одной стороны, определить стратегию и тактику познания важнейших свойств феномена правозащитной деятельности - её цели, основные черты и формы осуществления, а с другой - доказательно отграничить от смежных явлений правовой действительности. В настоящее время последнее обстоятельство приобретает все более конструктивное значение, поскольку в юридической науке наблюдается разрастание тенденций к размыванию специфики предмета и, в целом, особенностей природы правозащитной деятельности. В этой связи в диссертационном исследовании критически анализируются попытки некоторых авторов расширить объем категории правозащитная деятельность, других - чрезмерно сузить его, а третьих - отождествить с деятельностью правоохранительной, обосновываются её основные черты.

По мнению автора, к числу основных признаков правозащитной деятельности следует отнести её целенаправленность и управленческий характер, а также способность выступать средством (инструментом) доказывания и осуществляться в адекватных своей природе формах.

Целенаправленность правозащитной деятельности является следствием того, что её субъекты (стороны правозащитного отношения) действуют во имя достижения определенного процессуального результата. Мотивационная наполненность правозащитной деятельности, отражающая собой смысл и назначение прав человека и правового государства, прямо фиксируется в её цели9. С этой позиции в диссертационном исследовании обосновывается, что основной целью правозащитной деятельности является обеспечение правозащитной безопасности человека. Эта цель является генеральным мотивом как деятельности человека, реализующего правозащитные правомочия, так и деятельности полномочной стороны, осуществляющей правозащитные долженствования.

Автор считает, что при анализе целенаправленности правозащитной деятельности большое значение имеет постановка вопроса о наличии у неё общей (генеральной) и промежуточной целей. В диссертации отмечается, что если общей целью правозащитной деятельности является восстановление либо устранение мнимых или реальных угроз правозащитной безопасности человека в первичном правоотношении, то промежуточной целью выступает восстановление либо устранение мнимых или реальных угроз правозащитной безопасности человека как стороны правозащитного отношения. Обе цели правозащитной деятельности взаимодополняют друг друга и в этом качестве объединяют конкретное правозащитное отношение в единую систему. Кроме того, цель, побуждая стороны правозащитного отношения к началу осуществления определенного поведения, тем самым привносит в саму правозащитную деятельность организующее начало.

Управленческий характер правозащитной деятельности заключается в том, что при её реализации происходит целенаправленное распределение (возложение) субъективных прав и обязанностей между её субъектами и объектами. В организации распределения правозащитных правомочий и долженствований и выражается управленческий характер деятельности сторон правозащитного отношения.

Наличие управленческого свойства у правозащитной деятельности объясняется двумя основными факторами. Во-первых, тем, что правозащитное отношение - это всегда многостороннее отношение, в силу чего возникает объективная потребность в согласовании проявлений сторонами правозащитной активности. Во-вторых, правозащитная деятельность, как вид юридической деятельности, фиксирует собой организующее воздействие права на поведение личности, будь она правомочным или долженствующим лицом. Эти же факторы объясняют и то, что для правозащитной деятельности существует два управленческих центра. Один центр - это сами её субъекты (отрицание за субъектами правозащитной деятельности свойства управленческих центров равносильно отрицанию у них социально-правовых интересов (мотивов), связанных с правозащитными объектами и фактами, побудивших их к вступлению в правозащитные отношения), вторым выступает право (нормативно-правовая предпосылка правозащитных отношений). В этой связи возникает проблема гармонизации управленческих начал правозащитной деятельности, осуществляемой сторонами правозащитного отношения. В диссертации обосновывается, что таким средством выступает метод правозащитного регулирования.

Правозащитная деятельность Ц юридическое средство (инструмент) доказывания. Характер предпосылок правозащитных отношений прямо указывает на то, что появление этих отношений в правовой системе нашего общества - закономерность, обусловленная потребностью не просто в правовом, а в цивилизованном способе разрешения правозащитных конфликт. В свою очередь, разрешение правозащитного конфликта, как, собственно, и любого другого правового конфликта, в обязательном порядке предполагает доказывание конфликтующими сторонами обоснованности, истинности и правоты своих требований. Поэтому правозащитная деятельность неминуемо приобретает статус средства доказывания. В диссертационном исследовании этот тезис получил детальное теоретическое обоснование.

С точки зрения автора, главное в характеристике правозащитной деятельности как средства доказывания заключается в собирании, закреплении и оценки доказательств, подтверждающих существование опасности для правозащитной, безопасности человека. Однако полномочная сторона правозащитного отношения, действуя в соответствии с принципом обоснованности (истинности), собирает, закрепляет и исследует не только такого рода доказательства, но и другие, которые опровергают или могут опровергнуть доводы правомочной стороны о наличии угрозы безопасности либо о факте её нарушения. Следовательно, предметом правозащитной деятельности как средства доказывания являются доказательства (доводы), подтверждающие или отрицающие наличие угрозы для правозащитной безопасности человека либо о факте её нарушения.

Формы осуществления правозащитной деятельности. Как научное понятие форма осуществления правозащитной деятельности представляет собой совокупность программирующих процедурно-процессуальных требований (алгоритмов), обеспечивающих организованность движения её субъектов к предусмотренному законом правозащитному результату. Вслед за традицией выделения в категории форма юридической деятельности внутренней и внешней её сторон вполне допустимо выделять такие стороны и у формы осуществления юридической деятельности. Однако, по мнению автора, такая экстраполяция, в конечном счете, приведет к тождеству явлений, которые действительно имеют немало схожих черт, но все же конструктивно различных.

В диссертационном исследовании обосновывается, что для правильного понимания особенностей формы осуществления правозащитной деятельности необходимо исходить из того, что она, во-первых, отражает собой взаимосвязанность структур правозащитных правомочий одной стороны правозащитного отношения с соответствующими долженствованиями другой стороны, как субъектов единого правозащитного процесса (процесса правореализации), а во-вторых, фиксирует собой два вида организующих требований к порядку её осуществления - процедурные требования (простые, не предусматривающие стадийности в осуществлении юридического процесса) и требования процессуальные (сложные, рассчитанные на стадийное развитие юридического процесса).

Таким образом, форма осуществления правозащитной деятельности складывается как под влиянием протекающих в ней процессов реализации правозащитных правомочий и долженствований, так и под воздействием процедурно-процессуальных требований, предъявляемых к порядку реализации правозащитного процесса. Этот вывод особенно важен в том смысле, что в форме юридической процедуры правомочная сторона правозащитного отношения получает возможность реализовать свое право на правоприменение, в частности, путем подачи в установленном законом порядке и обязательных для выполнения обращений компетентному лицу с требованиями своевременного, законного и эффективного соблюдения и исполнения им правозащитных полномочий. Если же не признавать того, что правомочная сторона правозащитного отношения имеет право на правоприменение в форме процедуры, то вся система её правозащитных правомочий, а по большому счету и право человека на защиту закона в целом, превращается не более чем в информацию для возможного принятия полномочной стороной правозащитного решения. Остается только сожалеть, что в нашей юридической науке и правозащитной практике все еще господствуют именно такие представления об организационно-правовых значениях реализации правозащитных правомочий человека.

Обобщая теоретическое рассмотрение вопроса о формах осуществления правозащитной деятельности, автор утверждает, что в качестве таковых выступают: непосредственная и правоприменительная формы осуществления правозащитной деятельности. В свою очередь, правоприменительная форма распадается на процедурно-правоприменительную и процессуально-правоприменительную.

Правозащитная деятельность человека осуществляется в непосредственной и процедурно-правоприменительной формах. В первой форме человек осуществляет правозащитную деятельность способом пользования процессуальной защищенностью, во второй - применяет свое право на обращение в целях обеспечения участниками правозащитного отношения добросовестного и полного осуществления ими процессуальных долженствований, а полномочную сторону, кроме того, и в целях обеспечения восстановления своей правозащитной безопасности и наказания виновного в её нарушении.

Правозащитная деятельность государства, его органов и должностных лиц также осуществляется в непосредственной и правоприменительной формах. В непосредственной форме правозащитная деятельность государства, как полномочной стороны правозащитного отношения, осуществляется как способом соблюдения запретов нарушения процессуальной безопасности человека, так и способом исполнения законных и обоснованных требований, предъявляемых правомочной стороной. В форме правоприменения правозащитная деятельность государства осуществляется способами и процедурного правоприменения (акты-регистрации принятия правозащитных обращений, их рассмотрения и вынесения по ним решения, иные процедурно-правоприменительные акты), и процессуального правоприменения (акты устранения угроз восстановления правозащитной безопасности правомочной стороны - частичная или полная отмена нормативных и правоприменительных актов, угрожающих либо нарушивших её правозащитную безопасность; акты возбуждения производств в связи с обязанностью пересмотреть дело правомочной стороны, по которому Европейский суд по правам человека вынес соответствующее постановление; правореабилитационные и иные акты).

С позиций изложенных в параграфе теоретико-правовых характеристик правозащитной деятельности как уровня сущности правозащитного отношения, её следует понимать как выраженную в поведении сторон правозащитного отношения совокупность процедурно-процессуальных действий, реализующих правозащитные правомочия и долженствования в непосредственной и правоприменительной формах в целях восстановления правозащитной безопасности человека либо устранения её угроз. В этом предметном виде она, с одной стороны, преломляет в себе предыдущие уровни сущности правозащитного отношения, а с другой - сама есть её наиболее содержательная материализация.

В заключении подводятся основные итоги проведенного диссертационного исследования.

ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ ОПУБЛИКОВАНЫ СЛЕДУЮЩИЕ ОСНОВНЫЕ РАБОТЫ

Монографии

1. Рагимов А.Т. Правозащитные отношения: вопросы методологии и теории. Махачкала: Изд-во ГОУ ВПО Дагестанский государственный университет, 2009 (лично автором - 8,9 п.л.).

Рецензия: Лазарев В.М., Тимофеев М.С. // Журнал Российского права (в перечне ВАК). 2011. №2.

2. Рагимов А.Т. Общетеоретические проблемы правозащитных отношений. Москва: Изд-во ООО Формула права, 2010 (лично автором - 12,0 п.л.).

Рецензия: Халилова Р.М. // Черные дыры в российском законодательстве (в перечне ВАК). 2011. № 2.

3. Абдуллаев М.И., Рагимов А.Т. Общая теория права: учебное пособие для студентов высших учебных заведений. Ч.2. Махачкала: Изд-во Дагестанское книжное издательство, 2002 (лично автором - 4,44 п.л.).

4. Рагимов А.Т. Теоретические основы прав человека и их реализация. Учебное пособие. Махачкала: Изд-во ГОУ ВПО Дагестанский государственный университет, 2010 (лично автором - 22 п.л.).

5. Кошарский Д.А., Лазарев В.М., Рагимов А.Т., Федоров Ф.Г. Теоретические проблемы прав человека и механизм их реализации в РФ. Астрахань: Изд-во Астраханский университет, 2006 (лично автором - 1,45 п.л.).

Научные статьи, опубликованные в изданиях,

рекомендованных Высшей аттестационной комиссией Министерства

образования и науки Российской Федерации

6. Рагимов А.Т. Рецензия на книгу Масленникова М.Я. Административно-юрисдикционный процесс. Сущность и актуальные вопросы правоприменения по делам об административных правонарушениях. // Правоведение. СПб. 1992. № 1 (лично автором - 0,2 п.л.).

7. Рагимов А.Т. Процессуальная природа права человека на защиту закона. // Вестник Академии экономической безопасности МВД РФ. 2010. № 12 (лично автором - 0,9 п.л.).

8. Рагимов А.Т., Магомедов Ш.Б. Теоретико-правовые аспекты реализации прав человека // Вестник Московского университета МВД России. 2010. № 5 (лично автором - 0,2 п.л.).

9. Рагимов А.Т. Теоретические основы исследования метода процессуального регулирования // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2010. №3 (лично автором - 0,5 п.л.).

10. Рагимов А.Т. Естественно-правовой подход в изучении правозащитных отношений // Вестник Академии экономической безопасности МВД РФ. 2010. № 2 (лично автором - 0,8 п.л.).

11. Рагимов А.Т. Особенности исследования проблем реализации прав человека в современном отечественном правоведении // Право и государство. 2010. № 8 (лично автором - 0,3 п.л.).

12. Рагимов А.Т. Правозащитная правосубъективность, как предпосылка право защитных отношений // Известия Дагестанского государственного педагогического университета. 2010. № 3 (лично автором - 0,25 п.л.).

13. Рагимов А.Т. Дискуссионные проблемы методологии правозащитных отношений // Актуальные проблемы экономики и права. 2010. № 3 (лично автором - 0,5 п.л.).

14. Рагимов А.Т. Особенности юридической природы прав человека // Конституционное и муниципальное право. 2011. № 8. (лично автором - 0,8 п.л.).

15. Рагимов А.Т. Сущность правозащитных отношений и ее уровни. // Труды Академии управления МВД России. 2011. № 4 (лично автором - 0,44 п.л.).

16. Рагимов А.Т. Юридическая природа правозащитного статуса человека и государства. // Ученые записки Казанского государственного университета. Серия Гуманитарные науки. 2011№ 4. (лично автором-0,75).

17. Рагимов А.Т. Объект правозащитных отношений. // Известия Дагестанского государственного педагогического университета. 2011. № 2. (лично автором - 0,5 п.л.).

18. Рагимов А.Т. Категориальная характеристика права человека на защиту закона. // Вестник Дагестанского государственного университета. Серия Право. ИПЦ ДГУ. Махачкала. 2011. 2011. (лично автором - 0,4 п.л.).

Научные статьи, опубликованные в иных изданиях

19. Рагимов А.Т. Основные направления исследования правозащитных отношений // Ученые записки Санкт-Петербургского университета экономики и финансов (в перечне ВАК).. Под общ. ред. А.А. Ливеровского. СПб. Издательство Санкт-Петербургского государственного университета экономики и финансов. 2011. выпуск 20 (30) (лично автором - 1,3 п.л.).

20. Рагимов А.Т. Механизм правового регулирования. Учебно-методическое пособие. // ИПЦ ДГУ. Махачкала. 2002. (лично автором - 1,3 п.л.).

21. Рагимов А.Т. Административно-правовая реформа в центре и регионах // Юридический вестник Дагестанского государственного университета. 2004. № 2 (лично автором - 0,4 п.л.).

22. Рагимов А.Т. О совершенствовании законодательства Республики Дагестан по местному самоуправлению // Юридический вестник Дагестанского государственного университета (научно-образовательный журнал). 2004. № 1 (лично автором - 0,8 п.л.).

23. Рагимов А.Т., Рагимова А.А. Право собственности в различных правовых системах: сравнительно-правовой анализ // Сборник научных трудов ДГУ. 2005 (лично автором - 0,3 п.л.).

24. Рагимов А.Т. О некоторых вопросах разграничения полномочий Российской Федерации, ее субъектов и муниципальных образований // Юридический вестник Дагестанского государственного университета. 2005. № 2. (лично автором).

25. Рагимов А.Т. Практика контроля за исполнением законодательства в сфере межнациональных отношений и свободе совести // Сборник материалов четвертой международной научной конференции по проблемам безопасности и противодействия терроризму. Мгу им. Ломоносова. МЦНМО. 2008 (лично автором - 0,4 п.л.).

26. Рагимов А.Т. Конституция - основное средство борьбы с коррупцией в современной России. 15 лет Конституции РФ: проблемы теории и практики // Материалы научно-практической конференции.Ч.2. 2008 (лично автором - 0,2 п.л.).

27. Рагимов А.Т. Профилактика правонарушений среди несовершеннолетних: проблемы теории и практики // Юридический вестник Дагестанского государственного университета. 2009. №2. (лично автором - 0,8 п.л.).

28. Рагимов А.Т. Некоторые проблемы профилактики правонарушений среди несовершеннолетний // Актуальные проблемы формирования правовой культуры школьников и студенческой молодежи РД: проблемы и поиски. Махачкала. 2009. (лично автором - 0,4 п.л.).

29. Рагимов А.Т. Специально-юридический анализ сущности правозащитных отношений. // Юридический вестник Дагестанского государственного университета. 2010. № 1 (лично автором - 1,1 п.л.).

30. Рагимов А.Т. К вопросу о юридической природе прав человека. // Юридический вестник Дагестанского государственного университета. 2010. № 2 (лично автором - 1,25 п.л.).

31. Рагимов А.Т. Общая характеристика нормативной основы правозащитных отношений // Человек: преступления и наказания. 2010. №3 (лично автором - 0,3 п.л.).

32. Рагимов А.Т. Юридический факт, как предпосылка возникновения правозащитного отношения // Человек: преступления и наказания. 2010. № 4 (лично автором - 0,2 п.л.).

33. Рагимов А.Т. Понятие правозащитных отношений и их отличия от отношений правоохранительных. Актуальные проблемы теории государства и права. // Материалы Всероссийской научной интернет-конференции 29 ноября 2010 года. Под общ. ред. В.А. Толстика // ДГОУ ВПО Нижегородская академия МВД России. Н.Новгород. 2011. (лично автором - 0,44 п.л.).

34. Рагимов А.Т. Правозащитные отношения: понятие и основные черты. // Вестник Министерства юстиции Республики Дагестан. Махачкала. 2011. № 20. (лично автором - 1,7 п.л.).

35. Рагимов А.Т. Правозащитная деятельность человека и государства. // Вестник Министерства юстиции Республики Дагестан. Махачкала. 2011. № 21. (лично автором - 1,56 п.л.).

36. Рагимов А.Т. Сущность правозащитных отношений и ее уровни. // Вестник Министерства юстиции Республики Дагестан. Махачкала. 2011. № 22. (лично автором - 1,56 п.л.).

37. Рагимов А.Т. Государственно-правовые основы противодействия коррупции. Учебно-методическое пособие. // ИПЦ ДГУ. Махачкала. 2011. (лично автором - 1,6 п.л.).

1 Декларация прав человека и гражданина. 1789 г. // Международные акты о правах человека: Сборник документов. М., 2000. С.32.

2 См.: Авакьян С.А. Конституция России: природа, эволюция, современность. М., 2000. С.7.

3 Стремоухов А.В. Правовая защита: теоретический аспект: Дис. Е докт. юрид. наук. СПб., 1996. С.7.

4 См.: Ревина Е.В. Правозащитные отношения: теоретико-правовые аспекты. Саранск, 2008. С.10.

5 Демин А.А. Понятие административного процесса и кодификация административно-процессуального законодательства Российской Федерации // Государство и права. №11. 2000. С.48.

6 См.: Шагиева Р.В. Процессуально-правовые нормы и их реализация в социалистическом обществе. Казань, 1986. С.26.

7 Метелица Ю.Л. Судебно-психологическая экспертиза потерпевших. М., 1990. С.131.

8 Европейская социальная хартия // Международные акты о правах человека: Сб. документов. 2-е изд., доп. М., 2002. С. 601.

9 Воеводин Л.Д. Юридический статус личности в России: Учебное пособие. М., 1997. С.133.

Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по юридическим наукам

Blog