Книги, научные публикации
Александръ Сергевичъ Пушкинъ.
Русланъ и Людмила.
Текстъ печатается по изданю: А. С. Пушкинъ. Русланъ и Людмила. Съ вступительной статьей П. О. Морозова. С.-Петербургъ :
Просвщене, [190?] OCR: Дмитрй Савельевъ 2007 г.
а2 Посвящене.
Для васъ, души моей царицы, Красавицы, для васъ однихъ Временъ минувшихъ небылицы, Въ часы досуговъ золотыхъ, Подъ шопотъ старины болтливой Рукою врной я писалъ;
Примите жь вы мой трудъ игривый!
Ничьихъ не требуя похвалъ, Счастливъ ужь я надеждой сладкой, Что два съ трепетомъ любви Посмотритъ, можетъ быть, украдкой На псни гршныя мои.
Прологъ.
У лукоморья дубъ зеленый, Златая цпь на дуб томъ:
И днемъ и ночью котъ ученый Все ходитъ по цпи кругомъ;
Идетъ направо Ч пснь заводитъ, Налво Ч сказку говоритъ.
Тамъ чудеса: тамъ шй бродитъ, Русалка на втвяхъ сидитъ;
Тамъ на невдомыхъ дорожкахъ Слды невиданныхъ зврей;
Избушка тамъ на курьихъ ножкахъ Стоитъ безъ оконъ, безъ дверей;
Тамъ съ и долъ виднй полны;
Тамъ о зар прихлынутъ волны На брегъ песчаный и пустой, И тридцать витязей прекрасныхъ Чредой изъ водъ выходятъ ясныхъ, И съ ними дядька ихъ морской;
Тамъ королевичъ мимоходомъ Плняетъ грознаго царя;
Тамъ въ облакахъ, передъ народомъ, Черезъ са, черезъ моря Колдунъ несетъ богатыря;
Въ темниц тамъ царевна тужитъ, А бурый волкъ ей врно служитъ;
Тамъ ступа съ Бабою-Ягой Идетъ-бредетъ сама собой;
Тамъ царь Кощей надъ златомъ чахнетъ;
Тамъ русскй духъ... Тамъ Русью пахнетъ!
И тамъ я былъ, и медъ я пилъ, а У моря видлъ дубъ зеленый, Подъ нимъ сидлъ, и котъ ученый Свои мн сказки говорилъ.
Одну я помню Ч сказку эту Повдаю теперь я свту...
1828.
Пснь первая.
Дла давно минувшихъ дней, Преданья старины глубокой.
Въ толп могучихъ сыновей, Съ друзьями, въ гридниц высокой Владимръ-солнце пировалъ;
Меньшую дочь онъ выдавалъ За князя храбраго Руслана, И медъ изъ тяжкаго стакана За ихъ здоровье выпивалъ.
Не скоро ли предки наши, Не скоро двигались кругомъ Ковши, серебряныя чаши Съ кипящимъ пивомъ и виномъ.
Они веселье въ сердце лили, Шипла пна по краямъ, Ихъ важно чашники носили И низко кланялись гостямъ.
Слилися рчи въ шумъ невнятный;
Жужжитъ гостей веселый кругъ;
Но вдругъ раздался гласъ прятный И звонкихъ гуслей бглый звукъ.
Вс смолкли, слушаютъ баяна:
И славитъ сладостный пвецъ Людмилу-прелесть и Руслана И Лелемъ свитый имъ внецъ.
Но, страстью пылкой утомленный, Не стъ, не пьетъ Русланъ влюбленный, На друга милаго глядитъ, Вздыхаетъ, сердится, горитъ И, щипля усъ отъ нетерпнья, Считаетъ каждыя мгновенья.
Въ унынь, съ пасмурнымъ челомъ, За шумнымъ свадебнымъ столомъ Сидятъ три витязя младые;
Безмолвны, за ковшомъ пустымъ, Забыли кубки круговые, И брашна непрятны имъ;
а Не слышатъ вщаго баяна, Потупили смущенный взглядъ:
То три соперника Руслана;
Въ душ несчастные таятъ Любви и ненависти ядъ.
Одинъ Ч Рогдай, воитель смлый, Мечемъ раздвинувшй предлы Богатыхъ кевскихъ полей;
Другой Ч Фарлафъ, крикунъ надменный, Въ пирахъ никмъ не побжденный, Но воинъ скромный средь мечей;
Послднй, полный страстной думы, Младой хазарскй ханъ Ратмиръ.
Вс трое блдны и угрюмы, И пиръ веселый имъ не въ пиръ.
Вотъ, конченъ онъ;
встаютъ рядами, Смшались шумными толпами, И вс глядятъ на молодыхъ:
Невста очи опустила, Какъ будто сердцемъ пруныла, И свтелъ радостный женихъ.
Но тнь объемлетъ всю природу, Ужь близко къ полночи глухой;
Бояре, задремавъ отъ меду, Съ поклономъ убрались домой.
Женихъ въ восторг, въ упоень:
Ласкаетъ онъ въ воображень Стыдливой двы красоту;
Но съ тайнымъ, грустнымъ умиленьемъ Великй князь благословеньемъ Даруетъ юную чету.
И вотъ, невсту молодую Ведутъ на брачную постель;
Огни погасли... и ночную Лампаду зажигаетъ Лель.
Свершились милыя надежды;
Любви готовятся дары;
Падутъ ревнивыя одежды На цареградске ковры...
Вы слышите ль влюбленный шопотъ, И поцлуевъ сладкй звукъ, И прерывающйся ропотъ Послдней робости ?.. Супругъ Восторги чувствуетъ заран;
И вотъ, они настали... Вдругъ Громъ грянулъ, свтъ блеснулъ въ туман, а Лампада гаснетъ, дымъ бжитъ, Кругомъ все смерклось, все дрожитъ, И замерла душа въ Руслан...
Все смолкло. Въ грозной тишин Раздался дважды голосъ странный, И кто-то въ дымной глубин Взвился черне мглы туманной...
И снова теремъ пустъ и тихъ.
Встаетъ испуганный женихъ;
Съ лица катится потъ остылый;
Трепеща, хладною рукой Онъ вопрошаетъ мракъ нмой...
О горе, нтъ подруги милой!
Хватаетъ воздухъ онъ пустой;
Людмилы нтъ во тьм густой, Похищена безвстной силой!
Ахъ, если мученикъ любви Страдаетъ страстью безнадежно, Хоть грустно жить, друзья мои, Однако жить еще возможно.
Но посл долгихъ, долгихъ тъ Обнять влюбленную подругу, Желанй, слезъ, тоски предметъ, И вдругъ минутную супругу Навкъ утратить... О, друзья, Конечно, лучше бъ умеръ я!
Однако живъ Русланъ несчастный.
Но что сказалъ великй князь?
Сраженный вдругъ молвой ужасной, На зятя гнвомъ распалясь, Его и дворъ онъ созываетъ:
ДГд, гд Людмила?У вопрошаетъ Съ ужаснымъ, пламеннымъ челомъ.
Русланъ не слышитъ. Ч ДДти, други!
ДЯ помню прежня заслуги:
ДО, сжальтесь вы надъ старикомъ!
ДСкажите, кто изъ васъ согласенъ ДСкакать за дочерью моей?
ДЧей подвигъ будетъ не напрасенъ, ДТому Ч терзайся, плачь, злодй!
ДНе могъ сберечь жены своей! Ч ДТому я дамъ ее въ супруги ДСъ полцарствомъ праддовъ моихъ.
ДКто жь вызовется, дти, други?..У Ч Я! молвилъ горестный женихъ.
ДЯ! я!У воскликнули съ Рогдаемъ а Фарлафъ и радостный Ратмиръ:
ДСейчасъ коней своихъ сдлаемъ, ДМы рады весь изъздить мръ;
ДОтецъ нашъ, не продлимъ разлуки;
ДНе бойся, демъ за княжной!У И съ благодарностью нмой Въ слезахъ къ нимъ простираетъ руки Старикъ, измученный тоской.
Вс четверо выходятъ вмст:
Русланъ уныньемъ какъ убитъ;
Мысль о потерянной невст Его терзаетъ и мертвитъ.
Садятся на коней ретивыхъ;
Вдоль береговъ Днпра счастливыхъ Летятъ въ клубящейся пыли;
Уже скрываются вдали;
Ужь всадниковъ не видно бол...
Но долго все еще глядитъ Великй князь въ пустое поле, И думой имъ вослдъ летитъ.
Русланъ томился молчаливо, И мысль, и память потерявъ.
Черезъ плечо глядя спсиво И важно подбочась, Фарлафъ Надувшись, халъ за Русланомъ.
Онъ говоритъ: ДНасилу я ДНа волю вырвался, друзья!
ДНу, скоро ль встрчусь съ великаномъ?
ДУжь то-то крови будетъ течь, ДУжь то-то жертвъ любви ревнивой!..
ДПовеселись, мой врный мечъ, ДПовеселись, мой конь ретивый!У Хазарскй ханъ, въ ум своемъ Уже Людмилу обнимая, Едва не пляшетъ надъ сдломъ;
Въ немъ кровь играетъ молодая, Огня надежды полонъ взоръ;
То скачетъ онъ во весь опоръ, То дразнитъ бгуна лихого, Кружитъ, подъемлетъ на дыбы, Иль дерзко мчитъ на холмы снова.
Рогдай угрюмъ, молчитъ Ч ни слова...
Страшась невдомой судьбы И мучась ревностью напрасной, а Всхъ больше безпокоенъ онъ, И часто взоръ его ужасный На князя мрачно устремленъ.
Соперники одной дорогой Вс вмст дутъ цлый день.
Днпра сталъ теменъ брегъ отлогй;
Съ востока льется ночи тнь;
Туманы надъ Днпромъ глубокимъ;
Пора конямъ ихъ отдохнуть.
Вотъ, подъ горой путемъ широкимъ Широкй перескся путь.
ДРазъдемся, пора!У сказали, ДБезвстной ввримся судьбУ.
И каждый конь, не чуя стали, По вол путь избралъ себ.
Что длаешь, Русланъ несчастный, Одинъ въ пустынной тишин?
Людмилу, свадьбы день ужасный, Все, мнится, видлъ ты во сн!
На брови мдный шлемъ надвинувъ, Изъ мощныхъ рукъ узду покинувъ, Ты шагомъ дешь межь полей, И медленно въ душ твоей Надежда гибнетъ, гаснетъ вра...
Но вдругъ предъ витяземъ пещера;
Въ пещер свтъ. Онъ прямо къ ней Идетъ подъ дремлюще своды, Ровесники самой природы.
Вошелъ съ уныньемъ;
что же зритъ?
Въ пещер старецъ: ясный видъ, Спокойный взоръ, брада сдая;
Лампада передъ нимъ горитъ;
За древней книгой онъ сидитъ, Ее внимательно читая.
Ч Добро пожаловать, мой сынъ!
Сказалъ съ улыбкой онъ Руслану:
Ч Ужь двадцать тъ я здсь одинъ Во мрак старой жизни вяну;
Но наконецъ дождался дня, Давно предвидннаго мною.
Мы вмст сведены судьбою;
Садись и выслушай меня.
Русланъ, лишился ты Людмилы;
Твой твердый духъ теряетъ силы;
Но зла промчится быстрый мигъ:
а На время рокъ тебя постигъ.
Съ надеждой, врою веселой Иди на все, не унывай;
Впередъ! мечемъ и грудью смлой Свой путь на полночь пробивай.
Ч Узнай, Русланъ: твой оскорбитель Ч Волшебникъ страшный Черноморъ, Красавицъ давнй похититель, Полнощныхъ обладатель горъ.
Еще ничей въ его обитель Не проникалъ донын взоръ;
Но ты, злыхъ козней истребитель, Въ нее ты вступишь, и злодй Погибнетъ отъ руки твоей!
Теб сказать не долженъ бол.
Судьба твоихъ грядущихъ дней, Мой сынъ, въ твоей отнын вол.
Нашъ витязь старцу палъ къ ногамъ, И въ радости лобзаетъ руку.
Свтлетъ мръ его очамъ, И сердце позабыло муку.
Вновь ожилъ онъ, Ч и вдругъ опять На вспыхнувшемъ лиц кручина...
Ч Ясна тоски твоей причина, Но грусть не трудно разогнать, Ч Сказалъ старикъ: теб ужасна Любовь сдого колдуна;
Спокойся, знай Ч она напрасна И юной дв не страшна.
Онъ звзды сводитъ съ небосклона, Онъ свистнетъ Ч задрожитъ луна;
Но противъ времени закона Его наука не сильна.
Ревнивый, трепетный хранитель Замковъ безжалостныхъ дверей, Онъ только немощный мучитель Прелестной плнницы своей:
Вокругъ нея онъ молча бродитъ, Клянетъ жестокй жребй свой...
Но, добрый витязь, день проходитъ, А нуженъ для тебя покой.
Русланъ на мягкй мохъ ложится Предъ умирающимъ огнемъ;
Онъ ищетъ позабыться сномъ, Вздыхаетъ, медленно вертится...
а Напрасно! Витязь, наконецъ:
ДНе спится что-то, мой отецъ!
ДЧто длать! боленъ я душою, ДИ сонъ не въ сонъ какъ тошно жить!
ДПозволь мн сердце освжить ДТвоей бесдою святою.
ДПрости мн дерзостный вопросъ, ДОткройся: кто ты, благодатный, ДСудьбы наперсникъ непонятный?
ДВъ пустыню кто тебя занесъ?У Вздохнувъ съ улыбкою печальной, Старикъ въ отвтъ: Любезный сынъ, Ужь я забылъ отчизны дальной Угрюмый край. Природный финнъ, Въ долинахъ, намъ однимъ извстныхъ, Гоняя стадо селъ окрестныхъ, Въ безпечной юности я зналъ Одн дремучя дубравы, Ручьи, пещеры нашихъ скалъ, Да дикой бдности забавы.
Но жить въ отрадной тишин Дано не долго было мн.
Ч Тогда близь нашего селенья, Какъ милый цвтъ уединенья, Жила Наина. Межь подругъ Она гремла красотою.
Однажды, утренней порою, Свои стада на темный лугъ Я гналъ, волынку надувая;
Передо мной шумлъ потокъ;
Одна, красавица младая На берегу плела внокъ.
Меня влекла моя судьбина...
Ахъ, витязь, то была Наина!
Я къ ней Ч и пламень роковой За дерзкй взоръ мн былъ наградой, И я любовь узналъ душой, Съ ея небесною отрадой, Съ ея мучительной тоской.
Ч Умчалась года половина;
Я съ трепетомъ открылся ей, Сказалъ: ДЛюблю тебя, Наина!У Но робкой горести моей Наина съ гордостью внимала, Лишь прелести свои любя, а И равнодушно отвчала:
ДПастухъ, я не люблю тебя!У Ч И все мн дико, мрачно стало:
Родная куща, тнь дубровъ, Веселы игры пастуховъ Ч Ничто тоски не утшало.
Въ унынь сердце сохло, вяло;
И, наконецъ, задумалъ я Оставить финскя поля, Морей неврныя пучины Съ дружиной братской переплыть, И бранной славой заслужить Вниманье гордое Наины.
Я вызвалъ смлыхъ рыбаковъ Искать опасностей и злата.
Впервые тихй край отцовъ Услышалъ бранный звукъ булата.
И шумъ немирныхъ челноковъ.
Я вдаль уплылъ, надежды полный, Съ толпой безстрашныхъ земляковъ;
Мы десять тъ снга и волны Багрили кровю враговъ.
Молва неслась: цари чужбины Страшились дерзости моей, Ихъ горделивыя дружины Бжали сверныхъ мечей.
Мы весело, мы грозно бились, Длили дани и дары, И съ побжденными садились За дружелюбные пиры.
Но сердце, полное Наиной, Подъ шумомъ битвы и пировъ Томилось тайною кручиной, Искало финскихъ береговъ.
ДПора домой, сказалъ я, други!
ДПовсимъ праздныя кольчуги ДПодъ снью хижины роднойУ.
Сказалъ Ч и весла зашумли;
И, страхъ оставя за собой, Въ заливъ отчизны дорогой Мы съ гордой радостью влетли.
Ч Сбылись давнишня мечты, Сбылися пылкя желанья!
Минута сладкаго свиданья, И для меня блеснула ты!
Къ ногамъ красавицы надменной а Принесъ я мечъ окровавленный, Кораллы, злато и жемчугъ;
Предъ нею, страстью упоенный, Безмолвнымъ роемъ окруженный Ея завистливыхъ подругъ, Стоялъ я плнникомъ послушнымъ;
Но два скрылась отъ меня, Примолвя съ видомъ равнодушнымъ:
ДГерой, я не люблю тебя!У *) Ч Къ чему разсказывать, мой сынъ, Чего пересказать нтъ силы?
Ахъ, и теперь одинъ, одинъ, Душой уснувъ, въ дверяхъ могилы, Я помню горесть, и порой, Какъ о минувшемъ мысль родится, По бород моей сдой Слеза тяжелая катится.
Ч Но слушай: въ родин моей, Между пустынныхъ рыбарей Наука дивная таится.
Подъ кровомъ вчной тишины, Среди совъ, въ глуши далекой Живутъ сдые колдуны;
Къ предметамъ мудрости высокой Вс мысли ихъ устремлены;
Все слышитъ голосъ ихъ ужасный, Что было и что будетъ вновь, И грозной вол ихъ подвластны И гробъ, и самая любовь.
Ч И я, любви искатель жадный, Ршился въ грусти безотрадной Наину чарами привлечь, И въ гордомъ сердц двы хладной Любовь волшебствами зажечь.
Спшилъ въ объятя свободы, Въ уединенный мракъ совъ;
И тамъ, въ учень колдуновъ, Провелъ невидимые годы.
*) аПосл этихъ стиховъ въ издани 1820 г. было еще:
Ч Русланъ, не знаешь ты мученья Любви, отверженной навкъ.
Увы! ты не сносилъ презрнья.
И что же, странный человкъ!
И ты жь тоскою сердце губишь.
Счастливецъ! ты любимъ, какъ любишь!
а Насталъ давно желанный мигъ, И тайну страшную природы Я свтлой мыслю постигъ:
Узналъ я силу заклинаньямъ;
Внецъ любви, внецъ желаньямъ!
ДТеперь, Наина, ты моя!
ДПобда наша!У думалъ я.
Но въ самомъ дл побдитель Былъ рокъ, упорный мой гонитель.
Ч Въ мечтахъ надежды молодой, Въ восторг пылкаго желанья, Творю поспшно заклинанья, Зову духовъ Ч и въ тьм сной *) Стрла промчалась громовая, Волшебный вихорь поднялъ вой, Земля вздрогнула подъ ногой...
И вдругъ сидитъ передо мной Старушка дряхлая, сдая, Глазами впалыми сверкая, Съ горбомъ, съ трясучей головой, Печальной ветхости картина.
Ахъ, витязь, то была Наина!..
Я ужаснулся и молчалъ, Глазами страшный призракъ мрилъ, Въ сомннь все еще не врилъ, И вдругъ заплакалъ, закричалъ:
ДВозможно ль! ахъ, Наина, ты ли?
ДНаина, гд твоя краса?
ДСкажи, ужели небеса ДТебя такъ страшно измнили?
ДСкажи, давно ль, оставя свтъ ДРазстался я съ душой и съ милой?
ДДавно ли?.. Ч ДРовно сорокъ тъ!У Былъ двы роковой отвтъ:
ДСегодня семьдесятъ мн било.
ДЧто длать?У мн пищитъ она:
ДТолпою годы пролетли, ДПрошла моя, твоя весна Ч ДМы оба постарть успли.
*) аВмсто этихъ четырехъ стиховъ въ изд. 1820 г. было:
Въ надежд сладостныхъ отрадъ, Въ восторг пылкаго желанья, Творю поспшно заклинанья, Зову духовъ Ч и, виноватъ!
Безумный, дерзостный губитель, Достойный Черномора братъ, Я сталъ Наины похититель:
Лишь загадалъ, во тьм сной...
а ДНо, другъ, послушай: не бда ДНеврной младости утрата.
ДКонечно, я теперь сда, ДНемножко, можетъ быть, горбата, ДНе то, что въ старину была, ДНе такъ жива, не такъ мила;
ДЗа то (прибавила болтунья) ДОткрою тайну: я колдунья!У Ч И было въ самомъ дл такъ Нмой, недвижный передъ нею, Я совершенный былъ дуракъ Со всей премудростью моею.
Ч Но вотъ ужасно: колдовство Вполн свершилось, по несчастью:
Мое сдое божество Ко мн пылало новой страстью.
Скрививъ улыбкой страшный ротъ, Могильнымъ голосомъ уродъ Бормочетъ мн любви признанье.
Вообрази мое страданье!
Я трепеталъ, потупя взоръ;
Она сквозь кашель продолжала Тяжелый, страстный разговоръ:
ДТакъ, сердце я теперь узнала;
ДЯ вижу, врный другъ, оно ДДля нжной страсти рождено;
ДПроснулись чувства, я сгораю, ДТомлюсь желаньями любви...
ДПриди въ объятя мои...
ДО, милый, милый, умираю!..У Ч И между тмъ она, Русланъ, Мигала томными глазами, И между тмъ за мой кафтанъ Держалась тощими руками;
И между тмъ Ч я обмиралъ, Отъ ужаса зажмуря очи;
И вдругъ терпть не стало мочи;
Я съ крикомъ вырвался, бжалъ.
Она во слдъ: Д О недостойный !
ДТы возмутилъ мой вкъ спокойный, ДНевинной двы ясны дни!
ДДобился ты любви Наины, ДИ презираешь Ч вотъ мужчины!
ДИзмной дышутъ вс они!
ДУвы, сама себя вини;
а ДОнъ обольстилъ меня, несчастный!
ДЯ отдалась любови страстной...
ДИзмнникъ! извергъ! о позоръ!
Но трепещи, двичй воръ!У Ч Такъ мы разстались. Съ этихъ поръ Живу въ своемъ уединень Съ разочарованной душой, И въ мр старцу утшенье Природа, мудрость и покой.
Уже зоветъ меня могила;
Но чувства прежня свои Еще старушка не забыла, И пламя позднее любви Съ досады въ злобу превратила.
Душою черной зло любя, Колдунья старая, конечно, Возненавидитъ и тебя;
Но горе на земл не вчно. Ч Нашъ витязь съ жадностью внималъ Разсказы старца;
ясны очи Дремотой легкой не смыкалъ, И тихаго полета ночи Въ глубокой дум не слыхалъ.
Но день блистаетъ лучезарный...
Со вздохомъ витязь благодарный Объемлетъ старца-колдуна;
Душа надеждою полна;
Выходитъ вонъ. Ногами стиснулъ Русланъ заржавшаго коня, Въ сдл оправился, присвистнулъ:
ДОтецъ мой, не оставь меня!У И скачетъ по пустому лугу.
Сдой мудрецъ младому другу Кричитъ вослдъ: ДСчастливый путь!
ДПрости, люби свою супругу, ДСовтовъ старца не забудь!У Пснь вторая.
Соперники въ искусств брани, Не знайте мира межь собой;
Несите мрачной слав дани И упивайтеся враждой!
Пусть мръ предъ вами цпенетъ, Дивяся грознымъ торжествамъ:
Никто о васъ не пожалетъ, Никто не помшаетъ вамъ.
а Соперники другого рода, Вы, рыцари парнасскихъ горъ, Старайтесь не смшить народа Нескромнымъ шумомъ вашихъ ссоръ;
Бранитесь, только осторожно.
Но вы, соперники въ любви, Живите дружно, если можно.
Поврьте мн, друзья мои:
Кому судьбою непремнной Двичье сердце суждено, Тотъ будетъ милъ на зло вселенной;
Сердиться глупо и гршно *) Когда Рогдай неукротимый, Глухимъ предчувствемъ томимый, Оставя спутниковъ своихъ, Пустился въ край уединенный, И халъ межь пустынь сныхъ, Въ глубоку думу погруженный, Ч Злой духъ тревожилъ и смущалъ Его тоскующую душу, И витязь пасмурный шепталъ:
ДУбью!.. преграды вс разрушу...
ДРусланъ!.. узнаешь ты меня...
ДТеперь-то двица поплачетъ...У И вдругъ, поворотивъ коня, Во весь опоръ назадъ онъ скачетъ.
Въ то время доблестный Фарлафъ, Все утро сладко продремавъ, Укрывшись отъ лучей полдневныхъ, У ручейка, наедин, Для подкрпленья силъ душевныхъ, Обдалъ въ мирной тишин.
Какъ вдругъ, онъ видитъ, кто-то въ пол, Какъ буря, мчится на кон;
И, времени не тратя бол, Фарлафъ, покинувъ свой обдъ, Копье, кольчугу, шлемъ, перчатки, Вскочилъ въ сдло, и безъ оглядки Летитъ Ч а тотъ за нимъ вослдъ.
ДОстановись, бглецъ безчестный!У Кричитъ Фарлафу неизвстный:
*) аВъ изд. 1820 г. было прибавлено:
Ужели Богъ намъ далъ одно Въ подлунномъ мр наслажденье?
Намъ остаются въ утшенье Война, и музы, и вино.
а ДПрезрнный, дай себя догнать!
ДДай голову съ тебя сорвать!У Фарлафъ, узнавши гласъ Рогдая, Со страха скорчась, обмиралъ И, врной смерти ожидая, Коня еще быстре гналъ.
Такъ точно заяцъ торопливый, Прижавши уши боязливо, По кочкамъ, полемъ, сквозь са Скачками мчится ото пса.
На мст славнаго побга Весной растопленнаго снга Потоки мутные текли И рыли влажну грудь земли.
Ко рву примчался конь ретивый, Взмахнулъ хвостомъ и блой гривой, Бразды стальныя закусилъ И черезъ ровъ перескочилъ;
Но робкй всадникъ вверхъ ногами Свалился тяжко въ грязный ровъ, Земли не взвидлъ съ небесами, И смерть принять ужь былъ готовъ.
Рогдай къ оврагу подлетаетъ;
Жестокй мечъ ужь занесенъ;
ДПогибни, трусъ! умри!У вщаетъ...
Вдругъ узнаетъ Фарлафа онъ;
Глядитъ, Ч и руки опустились;
Досада, изумленье, гнвъ Въ его чертахъ изобразились;
Скрипя зубами, онмвъ, Герой, съ поникшею главою Скорй отъхавъ ото рва, Бсился... но едва-едва Самъ не смялся надъ собою.
Тогда онъ встртилъ подъ горой Старушечку, чуть-чуть живую, Горбатую, совсмъ сдую.
Она дорожною клюкой Ему на сверъ указала:
ДТы тамъ найдешь егоУ, сказала.
Рогдай весельемъ закиплъ И къ врной смерти полетлъ.
А нашъ Фарлафъ? Во рву остался, Дохнуть не смя;
про себя Онъ, лежа, думалъ: ДЖивъ ли я?
ДКуда соперникъ злой двался?У а Вдругъ слышитъ прямо надъ собой Старухи голосъ гробовой:
ДВстань, молодецъ, все тихо въ пол;
ДТы никого не встртишь бол;
ДЯ привела теб коня;
ДВставай, послушайся меняУ.
Смущенный витязь поневол Ползкомъ оставилъ грязный ровъ;
Окрестность робко озирая, Вздохнулъ и молвилъ, оживая:
ДНу, слава Богу, я здоровъ!У ДПоврь!У старуха продолжала:
ДЛюдмилу мудрено сыскать;
ДОна далеко забжала;
ДНе намъ съ тобой ее достать.
ДОпасно разъзжать по свту;
ДТы, право, будешь самъ не радъ.
ДПослдуй моему совту, ДСтупай тихохонько назадъ.
ДПодъ Кевомъ, въ уединень, ДВъ своемъ наслдственномъ селень, ДОстанься лучше безъ заботъ:
ДОтъ насъ Людмила не уйдетъУ.
Сказавъ, исчезла. Въ нетерпнь Благоразумный нашъ герой Тотчасъ отправился домой, Сердечно позабывъ о слав И даже о княжн младой;
И шумъ малйшй по дубрав, Полетъ синицы, ропотъ водъ Его бросали въ жаръ и потъ.
Межь тмъ Русланъ далеко мчится;
Въ глуши совъ, въ глуши полей Привычной думою стремится Къ Людмил, радости своей, И говоритъ: ДНайду-ли друга?
ДГд ты, души моей супруга?
ДУвижу ль я твой свтлый взоръ?
ДУслышу ль нжный разговоръ?
ДИль суждено, чтобъ чародя ДТы вчной плнницей была ДИ, скорбной двою старя, ДВъ темниц мрачной отцвла?
ДИли соперникъ дерзновенный а ДПридетъ?.. Нтъ, нтъ, мой другъ безцнный, ДЕще при мн мой врный мечъ, ДЕще глава не пала съ плечъУ.
Однажды, темною порою, По камнямъ, берегомъ крутымъ Нашъ витязь халъ надъ ркою.
Все утихало. Вдругъ за нимъ Стрлы мгновенное жужжанье, Кольчуги звонъ, и крикъ, и ржанье, И топотъ по полю глухой...
ДСтой!У грянулъ голосъ громовой.
Онъ оглянулся: въ пол чистомъ, Поднявъ копье, летитъ со свистомъ Свирпый всадникъ Ч и грозой Помчался князь ему навстрчу.
ДАга! догналъ тебя! постой!У Кричитъ наздникъ удалой:
ДГотовься, другъ, на смертну счу;
ДТеперь ложись средь здшнихъ мстъ.
ДА тамъ ищи своихъ невстъУ.
Русланъ вспылалъ, вздрогнулъ отъ гнва;
Онъ узнаетъ сей буйный гласъ...
Друзья мои, а наша два?
Оставимъ витязей на часъ;
О нихъ опять я вспомню вскор;
А то давно пора бы мн Подумать о младой княжн И объ ужасномъ Черномор.
Моей причудливой мечты Наперсникъ иногда нескромный, Я разсказалъ, какъ ночью темной Людмилы нжной красоты Отъ воспаленнаго Руслана Сокрылись вдругъ среди тумана.
Несчастная! когда злодй, Рукою мощною своей Тебя сорвавъ съ постели брачной, Взвился какъ вихорь къ облакамъ Сквозь тяжкй дымъ и воздухъ мрачный, И вдругъ умчалъ къ своимъ горамъ, Ч Ты чувствъ и памяти лишилась, И въ страшномъ замк колдуна, Безмолвна, трепетна, блдна, Въ одно мгновенье очутилась.
а Съ порога хижины моей Такъ видлъ я, средь тнихъ дней, Когда за курицей трусливой Султанъ курятника спсивый, Птухъ мой по двору бжалъ И сладострастными крылами Уже подругу обнималъ;
Надъ ними хитрыми кругами Цыплятъ селенья старый воръ, Прявъ губительныя мры, Носился, плавалъ коршунъ срый, И палъ какъ молня на дворъ.
Взвился, летитъ. Въ когтяхъ ужасныхъ Во тьму разслинъ безопасныхъ Уноситъ бдную злодй.
Напрасно, горестью своей И хладнымъ страхомъ пораженный, Зоветъ любовницу птухъ...
Онъ видитъ лишь летучй пухъ, Летучимъ втромъ занесенный.
До утра юная княжна Лежала, тягостнымъ забвеньемъ, Какъ будто страшнымъ сновидньемъ, Объята;
наконецъ она Очнулась, пламеннымъ волненьемъ И смутнымъ ужасомъ полна;
Душой летитъ за наслажденьемъ, Кого-то ищетъ съ упоеньемъ:
ДГд жь милыйУ, шепчетъ, Дгд супругъ?У Зоветъ Ч и помертвла вдругъ.
Глядитъ съ боязню вокругъ...
Людмила, гд твоя свтлица? *) Лежитъ несчастная двица Среди подушекъ пуховыхъ, Подъ гордой снью балдахина;
Завсы, пышная перина Въ кистяхъ, въ узорахъ дорогихъ;
Повсюду ткани парчевыя;
Играютъ яхонты, какъ жаръ;
Кругомъ курильницы златыя Подъемлютъ ароматный паръ;
Довольно... благо, мн не надо *) аВъ издани 1820 г. прибавлено:
Гд ложе радости младой?
Одна, съ ужасной тишиной Лежитъ... и т. д.
а Описывать волшебный домъ:
Уже давно Шехеразада Меня предупредила въ томъ.
Но свтлый теремъ не отрада, Когда не видимъ друга въ немъ *).
Три двы красоты чудесной Въ одежд легкой и прелестной Княжн явились, подошли И поклонились до земли.
Тогда неслышными шагами Одна поближе подошла;
Княжн воздушными перстами Златую косу заплела Съ искусствомъ, въ наши дни не новымъ, И обвила внцомъ перловымъ Окружность блднаго чела.
За нею, скромно взоръ склоняя, Потомъ приблизилась другая:
Лазурный, пышный сарафанъ Одлъ Людмилы стройный станъ;
Покрылись кудри золотыя, И грудь, и плечи молодыя Фатой, прозрачной какъ туманъ.
Покровъ завистливый лобзаетъ Красы, достойныя небесъ, И обувь легкая сжимаетъ Дв ножки, чудо изъ чудесъ.
Княжн послдняя двица Жемчужный поясъ подаетъ.
Межь тмъ незримая пвица Веселы псни ей поетъ.
Увы! Ни камни ожерелья, Ни сарафанъ, ни перловъ рядъ, Ни псни лести и веселья Ея души не веселятъ;
Напрасно зеркало рисуетъ *) аДале въ издани 1820 г. читалось:
Вы знаете, что наша два Была одта въ эту ночь, По обстоятельствамъ, точь-въ-точь Какъ наша прабабушка Ева.
Нарядъ невинный и простой.
Нарядъ Амура и природы!
Какъ жаль, что вышелъ онъ изъ моды!
Предъ изумленною княжной Три двы красоты чудесной Въ одежд легкой и прелестной Явились, молча подошли...
а Ея красы, ея нарядъ;
Потупя неподвижный взглядъ Она молчитъ, она тоскуетъ.
Т, кои, правду возлюбя, На темномъ сердца дн читали, Конечно, знаютъ про себя, Что если женщина въ печали, Сквозь слезъ, украдкой, какъ-нибудь, На зло привычк и разсудку, Забудетъ въ зеркало взглянуть Ч То грустно ей ужь не на шутку.
Но вотъ, Людмила вновь одна.
Не зная, что начать, она Къ окну ршетчату подходитъ, И взоръ ея печально бродитъ Въ пространств пасмурной дали.
Все мертво. Снжныя равнины Коврами яркими легли;
Стоятъ угрюмыхъ горъ вершины Въ однообразной близн, И дремлютъ въ вчной тишин;
Кругомъ не видно дымной кровли, Не видно путника въ снгахъ, И звонкй рогъ веселой ловли Въ пустынныхъ не трубитъ горахъ;
Лишь изрдка съ унылымъ свистомъ Бунтуетъ вихорь въ пол чистомъ, И на краю сдыхъ небесъ Качаетъ обнаженный съ.
Въ слезахъ отчаянья, Людмила Отъ ужаса лицо закрыла.
Увы, что ждетъ ее теперь?
Бжитъ въ серебряную дверь;
Она съ музыкой отворилась, И наша два очутилась Въ саду. Плнительный предлъ:
Прекрасне садовъ Армиды И тхъ, которыми владлъ Царь Соломонъ иль князь Тавриды.
Предъ нею зыблются, шумятъ Великолпныя дубровы;
Аллеи пальмъ и съ лавровый, И благовонныхъ миртовъ рядъ, И кедровъ гордыя вершины, И золотые апельсины а Зерцаломъ водъ отражены;
Пригорки, рощи и долины Весны огнемъ оживлены;
Съ прохладой вьется втеръ майскй Средь очарованныхъ полей, И свищетъ соловей китайскй Во мрак трепетныхъ втвей;
Летятъ алмазные фонтаны Съ веселымъ шумомъ къ облакамъ;
Подъ ними блещутъ истуканы И, мнится, живы;
Фидй самъ, Питомецъ Феба и Паллады, Любуясь ими, наконецъ Свой очарованный рзецъ Изъ рукъ бы выронилъ съ досады.
Дробясь о мраморны преграды, Жемчужной, огненной дугой Валятся, плещутъ водопады;
И ручейки въ тни сной Чуть вьются сонною волной.
Прютъ покоя и прохлады, Сквозь вчну зелень здсь и тамъ Мелькаютъ свтлыя бесдки;
Повсюду розъ живыя втки Цвтутъ и дышутъ по тропамъ.
Но безутшная Людмила Идетъ, идетъ, и не глядитъ;
Волшебства роскошь ей постыла, Ей грустенъ нги свтлый видъ*).
Куда Ч сама не зная, бродитъ, Волшебный садъ кругомъ обходитъ, Свободу горькимъ давъ слезамъ, И взоры мрачные возводитъ Къ неумолимымъ небесамъ.
Вдругъ освтился взоръ прекрасной;
Къ устамъ она прижала перстъ;
Казалось, умыселъ ужасный Рождался... Страшный путь отверстъ:
Высокй мостикъ надъ потокомъ Предъ ней виситъ на двухъ скалахъ;
*) Въ издани 1820 г. это мсто читалось такъ:
Цвтутъ и дышутъ по тропамъ Усяннымъ пескомъ алмазнымь;
Игривымъ и разнообразнымъ Волшебствомъ дивный садъ блеститъ, Но безутшная Людмила Идетъ, идетъ и не глядитъ;
Ей роскошь свтлая постыла, Ей грустенъ нги пышный видъ...
а Въ унынь тяжкомъ и глубокомъ Она подходитъ Ч и въ слезахъ На воды шумныя взглянула, Ударила, рыдая, въ грудь, Въ волнахъ ршила утонуть Ч Однако въ воды не прыгнула И дал продолжала путь *).
Моя прекрасная Людмила, По солнцу бгая съ утра, Устала, слезы осушила, Въ душ подумала: пора!
На травку сла, оглянулась Ч И вдругъ надъ нею снь шатра, Шумя, съ прохладой развернулась;
Обдъ роскошный передъ ней;
Приборъ изъ яркаго кристалла;
И въ тишин изъ-за втвей Незрима арфа заиграла.
Дивится плнная княжна;
Но втайн думаетъ она:
ДВдали отъ милаго, въ невол, ДЗачмъ мн жить на свт бол?
ДО ты, чья гибельная страсть ДМеня терзаетъ и лелетъ!
Д Мн не страшна злодя власть:
ДЛюдмила умереть уметъ!
ДНе нужно мн твоихъ шатровъ, ДНи скучныхъ псенъ, ни пировъ Ч ДНе стану сть, не буду слушать, ДУмру среди твоихъ садовъ!У ПодумалаЧи стала кушать.
Княжна встаетъ, и вмигъ шатеръ, И пышной роскоши приборъ, И звуки арфы Ч все пропало;
По-прежнему все тихо стало;
Людмила вновь одна въ садахъ *) аВъ изд. 1820 г. посл этихъ стиховъ было еще:
О люди, странныя созданья!
Межь тмъ какъ тяжкя страданья Тревожатъ, убиваютъ васъ, Обда лишь наступитъ часъ Ч И вмигъ вамь жалобно доноситъ Пустой желудокъ о себ, И имъ заняться тайно проситъ.
Что скажемъ о такой судьб?
И ты прекрасная Людмила и т. д.
а Скитается изъ рощи въ рощи;
Межь тмъ въ лазурныхъ небесахъ Плыветъ луна, царица нощи;
Находитъ мгла со всхъ сторонъ И тихо на холмахъ почила;
Княжну невольно клонитъ сонъ;
И вдругъ невдомая сила Нжнй, чмъ вешнй втерокъ, Ее на воздухъ поднимаетъ, Несетъ по воздуху въ чертогъ, И осторожно опускаетъ, Сквозь имамъ вечернихъ розъ, На ложе грусти, ложе слезъ.
Три двы вмигъ опять явились И вкругъ нея засуетились, Чтобъ на ночь пышный снять уборъ;
Но ихъ унылый, смутный взоръ И принужденное молчанье Являли втайн состраданье И немощный судьбамъ укоръ.
Но поспшимъ: рукой ихъ нжной Раздта сонная княжна;
Прелестна прелестью небрежной, Въ одной сорочк блоснжной Ложится почивать она.
Со вздохомъ двы поклонились, Скорй какъ можно удалились И тихо притворили дверь.
Что жь наша плнница теперь?
Дрожитъ какъ листъ, дохнуть не сметъ;
Хладютъ перси, взоръ темнетъ;
Мгновенный сонъ отъ глазъ бжитъ;
Не спитъ, удвоила вниманье, Недвижно въ темноту глядитъ...
Все мрачно, мертвое молчанье!
Лишь сердца слышитъ трепетанье...
И мнится Ч шепчетъ тишина;
Идутъ... идутъ къ ея постел;
Въ подушки прячется княжна, И вдругъ... о страхъ!.. и въ самомъ дл Раздался шумъ;
озарена Мгновеннымъ блескомъ тьма ночная, Мгновенно дверь отворена;
Безмолвно, гордо выступая, Нагими саблями сверкая, Араповъ длинный рядъ идетъ Попарно, чинно сколь возможно, И на подушкахъ осторожно а Сдую бороду несетъ;
И входитъ съ важностью за нею, Подъявъ величественно шею, Горбатый карликъ изъ дверей:
Его-то голов обритой, Высокимъ колпакомъ покрытой, Принадлежала борода.
Ужь онъ приближался;
тогда Княжна съ постели соскочила, Сдого карлу за колпакъ Рукою быстрой ухватила, Дрожащй занесла кулакъ, И въ страх завизжала такъ, Что всхъ араповъ оглушила.
Трепеща, скорчился бднякъ, Княжны испуганной блдне;
Зажавши уши, поскоре Хотлъ бжать, но въ бород Запутался, упалъ и бьется;
Встаетъ, упалъ;
въ такой бд Араповъ черный рой мятется;
Шумятъ, толкаются, бгутъ, Хватаютъ колдуна въ охапку, И вонъ распутывать несутъ, Оставя у Людмилы шапку.
Но что-то добрый витязь нашъ?
Вы помните ль нежданну встрчу?
Бери свой быстрый карандашъ, Рисуй, Орловскй, ночь и счу!
При свт трепетномъ луны Сразились витязи жестоко;
Сердца ихъ гнвомъ стснены;
Ужь копья брошены далеко, Уже мечи раздроблены, Кольчуги кровю покрыты, Щиты трещатъ, въ куски разбиты...
Они схватились на коняхъ;
Взрывая къ небу черный прахъ, Подъ ними борзы кони бьются;
Борцы, недвижно сплетены, Другъ друга стиснувъ, остаются, Какъ бы къ сдлу пригвождены;
Ихъ члены, злобой сведены, Переплелись и костенютъ;
По жиламъ быстрый огнь бжитъ;
На вражьей груди грудь дрожитъ Ч И вотъ колеблются, слабютъ Ч а Кому-то пасть?.. Вдругъ витязь мой, Вскипвъ, желзною рукой Съ сдла наздника срываетъ, Подъемлетъ, держитъ надъ собой Ч И въ волны съ берега бросаетъ.
ДПогибни!У грозно восклицаетъ:
ДУмри, завистникъ злобный мой!У Ты догадался, мой читатель, Съ кмъ бился доблестный Русланъ:
То былъ кровавыхъ битвъ искатель, Рогдай, надежда кевлянъ, Людмилы мрачный обожатель.
Онъ вдоль днпровскихъ береговъ Искалъ соперника слдовъ;
Нашелъ, настигъ, Ч но прежня сила Питомцу битвы измнила, И Руси древнй удалецъ Въ пустын свой нашелъ конецъ.
И слышно было, что Рогдая Тхъ водъ русалка молодая На хладны перси приняла И, жадно витязя лобзая, На дно со смхомъ увлекла.
И долго посл, ночью темной, Бродя близь тихихъ береговъ, Богатыря призракъ огромный Пугалъ пустынныхъ рыбаковъ.
Пснь третья.
Напрасно вы въ тни таились Для мирныхъ, счастливыхъ друзей, Стихи мои! Вы не сокрылись Отъ гнвныхъ зависти очей.
Ужь бдный критикъ, ей въ услугу, Вопросъ мн сдлалъ роковой:
Зачмъ Русланову подругу, Какъ бы на смхъ ея супругу, Зову и двой, и княжной?
Ты видишь, добрый мой читатель, Тутъ злобы черную печать!
Скажи зоилъ, скажи, предатель, Ну, какъ и что мн отвчать?
Краснй, несчастный, Богъ съ тобою!
Краснй, я спорить не хочу;
Довольный тмъ, что правъ душою, Въ смиренной кротости молчу.
Но ты поймешь меня, Климена, а Потупишь томные глаза, Ты, жертва скучнаго Гимена...
Я вижу: тайная слеза Падетъ на стихъ мой, сердцу внятный;
Ты покраснла, взоръ погасъ;
Вздохнула молча... вздохъ понятный!
Ревнивецъ, бойся Ч близокъ часъ!
Амуръ съ Досадой своенравной Вступили въ смлый заговоръ, И для главы твоей безславной Готовъ ужь мстительный уборъ.
Ужь утро хладное сяло На темени полнощныхъ горъ;
Но въ дивномъ замк все молчало Въ досад скрытой, Черноморъ, Безъ шапки, въ утреннемъ халат, Звалъ сердито на кровати;
Вокругъ брады его сдой Рабы толпились молчаливы, И нжно гребень костяной Расчесывалъ ея извивы.
Межь тмъ, для пользы и красы, На безконечные усы Лились восточны ароматы, И кудри хитрые вились;
Какъ вдругъ, откуда ни возьмись, Въ окно влетаетъ змй крылатый:
Гремя желзной чешуей, Онъ въ кольца быстрыя согнулся И вдругъ Наиной обернулся Предъ изумленною толпой.
ДПривтствую тебяУ, сказала, ДСобратъ, издавна чтимый мной!
ДДосель я Черномора знала ДОдною громкою молвой;
ДНо тайный рокъ соединяетъ ДТеперь насъ общею враждой;
ДТеб опасность угрожаетъ, ДНависла туча надъ тобой;
ДИ голосъ оскорбленной чести ДМеня къ отмщеню зоветъУ.
Со взоромъ, полнымъ хитрой лести, Ей карла руку подаетъ, Вщая: ДДивная Наина!
ДМн драгоцненъ твой союзъ.
ДМы посрамимъ коварство Финна;
а ДНо мрачныхъ козней не боюсь:
ДПротивникъ слабый мн не страшенъ;
ДУзнай чудесный жребй мой:
ДСей благодатной бородой ДНе даромъ Черноморъ украшенъ.
ДДоколь власовъ ея сдыхъ ДВраждебный мечъ не перерубитъ, ДНикто изъ витязей лихихъ, ДНикто изъ смертныхъ не погубитъ ДМалйшихъ замысловъ моихъ;
ДМоею будетъ вкъ Людмила, ДРусланъ же гробу обреченъ!У И мрачно вдьма повторила:
ДПогибнетъ онъ! погибнетъ онъ!У Потомъ три раза прошипла, Три раза топнула ногой, И чернымъ змемъ улетла.
Блистая въ риз парчевой, Колдунъ, колдуньей ободренный, Развеселясь, ршился вновь Нести къ ногамъ двицы плнной Усы, покорность и любовь.
Разряженъ, карликъ бородатый, Опять идетъ въ ея палаты;
Проходитъ длинный комнатъ рядъ:
Княжны въ нихъ нтъ. Онъ дал, въ сад!
Въ лавровый съ, къ ршетк сада, Вдоль озера, вкругъ водопада, Подъ мостики, въ бесдки... нтъ!
Княжна ушла, пропалъ и слдъ!
Кто выразитъ его смущенье, И ревъ, и трепетъ изступленья?
Съ досады дня не взвидлъ онъ.
Раздался карлы дикй стонъ:
ДСюда, невольники, бгите!
ДСюда! Надюсь я на васъ!
ДСейчасъ Людмилу мн сыщите!
ДСкоре, слышите ль? сейчасъ!
ДНе то Ч шутите вы со мною Ч ДВсхъ удавлю васъ бородою!У Читатель, разскажу ль теб, Куда красавица двалась?
Всю ночь она своей судьб Въ слезахъ дивилась и Ч смялась.
Ее пугала борода;
Но Черноморъ ужь былъ извстенъ, а И былъ смшонъ, а никогда Со смхомъ ужасъ не совмстенъ.
Навстрчу утреннимъ лучамъ Постель оставила Людмила, И взоръ невольный обратила Къ высокимъ, чистымъ зеркаламъ;
Невольно кудри золотыя Съ лилейныхъ плечъ приподняла;
Невольно волосы густые Рукой небрежной заплела;
Свои вчерашне наряды Нечаянно въ углу нашла;
Вздохнувъ, одлась, и съ досады Тихонько плакать начала;
Однако съ врнаго стекла, Вздыхая, не сводила взора, И двиц пришло на умъ, Въ волнень своенравныхъ думъ, Примрить шапку Черномора.
Все тихо, никого здсь нтъ, Никто на двушку не взглянетъ...
А двушк въ семнадцать тъ Какая шапка не пристанетъ?
Рядиться никогда не нь!
Людмила шапкой завертла;
На брови, прямо, на бекрень, И задомъ напередъ надла.
И что жь? О чудо старыхъ дней!
Людмила въ зеркал пропала;
Перевернула Ч передъ ней Людмила прежняя предстала;
Назадъ надла Ч снова нтъ;
Сняла Ч и въ зеркал! ДПрекрасно!
ДДобро, колдунъ! добро, мой свтъ!
ДТеперь мн здсь ужь безопасно, ДТеперь избавлюсь отъ хлопотъ!У И шапку стараго злодя Княжна, отъ радости красня, Надла задомъ напередъ.
Но возвратимся же къ герою.
Не стыдно ль заниматься намъ Такъ долго шапкой, бородою, Руслана поруча судьбамъ?
Свершивъ съ Рогдаемъ бой жестокй, Прохалъ онъ дремучй съ;
Предъ нимъ открылся долъ широкй При блеск утреннихъ небесъ.
а Трепещетъ витязь поневол:
Онъ видитъ старой битвы поле.
Вдали все пусто;
здсь и тамъ Желтютъ кости;
по холмамъ Разбросаны колчаны, латы:
Гд сбруя, гд заржавый щитъ;
Въ костяхъ руки здсь мечъ лежитъ;
Травой обросъ тамъ шлемъ косматый, И старый черепъ тлетъ въ немъ;
Богатыря тамъ остовъ цлый Съ его поверженнымъ конемъ Лежитъ недвижный;
копья, стрлы Въ сырую землю вонзены, И мирный плющъ ихъ обвиваетъ...
Ничто безмолвной тишины Пустыни сей не возмущаетъ, И солнце съ ясной вышины Долину смерти озаряетъ.
Со вздохомъ витязь вкругъ себя Взираетъ грустными очами.
ДО поле, поле, кто тебя ДУсялъ мертвыми костями?
ДЧей борзый конь тебя топталъ ДВъ послднй часъ кровавой битвы?
ДКто на теб со славой палъ?
ДЧьи небо слышало молитвы?
ДЗачмъ же, поле, смолкло ты ДИ поросло травой забвенья?..
ДВременъ отъ вчной темноты, ДБыть можетъ, нтъ и мн спасенья!
ДБыть можетъ, на холм нмомъ ДПоставятъ тихй гробъ Руслановъ, ДИ струны громкя баяновъ ДНе будутъ говорить о немъ!У Но вскор вспомнилъ витязь мой, Что добрый мечъ герою нуженъ И даже панцырь;
а герой Съ послдней битвы безоруженъ.
Обходитъ поле онъ вокругъ, Въ кустахъ, среди костей забвенныхъ, Въ громад тлющихъ кольчугъ, Мечей и шлемовъ раздробленныхъ Себ доспховъ ищетъ онъ.
Проснулись гулъ и степь нмая, Поднялся въ пол трескъ и звонъ;
Онъ поднялъ щитъ, не выбирая, а Нашелъ и шлемъ, и звонкй рогъ, Но лишь меча сыскать не могъ.
Долину брани объзжая, Онъ видитъ множество мечей, Но вс легки, да слишкомъ малы, А князь красавецъ былъ не вялый, Не то, что витязь нашихъ дней.
Чтобъ чмъ-нибудь играть отъ скуки, Копье стальное взялъ онъ въ руки, Кольчугу онъ надлъ на грудь, И дале пустился въ путь.
Ужь поблднлъ закатъ румяный, Надъ усыпленною землей Дымятся сине туманы И всходитъ мсяцъ золотой.
Померкла степь. Тропою темной, Задумчивъ, детъ нашъ Русланъ, И видитъ: сквозь ночной туманъ Вдали чернетъ холмъ огромный, И что-то страшное храпитъ.
Онъ ближе къ холму, ближе Ч слышитъ:
Чудесный холмъ какъ будто дышитъ.
Русланъ внимаетъ и глядитъ Безтрепетно, съ покойнымъ духомъ;
Но, шевеля пугливымъ ухомъ, Конь упирается, дрожитъ, Трясетъ упрямой головою, И грива дыбомъ поднялась.
Вдругъ холмъ, безоблачной луною Въ туман блдно озарясь, Яснетъ. Смотритъ храбрый князь Ч И чудо видитъ предъ собою.
Найду ли краски и слова?
Предъ нимъ Ч живая голова.
Огромны очи сномъ объяты;
Храпитъ, качая шлемъ пернатый;
И перья въ темной высот Какъ тни ходятъ, развваясь.
Въ своей ужасной красот Надъ мрачной степью возвышаясь, Безмолвемъ окружена, Пустыни сторожъ безымянный, Руслану предстоитъ она Громадой грозной и туманной.
Въ недоумнь хочетъ онъ Таинственный разрушить сонъ.
Вблизи осматривая диво, а Объхалъ голову кругомъ, И сталъ предъ носомъ молчаливо, Щекотитъ ноздри копёмъ. Ч И, сморщась, голова звнула, Глаза открыла и чихнула...
Поднялся вихорь, степь дрогнула, Взвилася пыль;
съ рсницъ, съ усовъ, Съ бровей слетла стая совъ;
Проснулись рощи молчаливы, Чихнуло эхо, Ч конь ретивый Заржалъ, запрыгалъ, отлетлъ, Едва самъ витязь усидлъ;
И вслдъ раздался голосъ шумный:
ДКуда ты, витязь неразумный?
ДСтупай назадъ;
я не шучу!
ДКакъ разъ нахала проглочу!У Русланъ съ презрньемъ оглянулся, Браздами удержалъ коня, И съ гордымъ видомъ усмхнулся.
ДЧего ты хочешь отъ меня?У Нахмурясь, голова вскричала:
ДВотъ, гостя мн судьба послала!
ДПослушай, убирайся прочь!
ДЯ спать хочу, теперь ужь ночь, ДПрощай!У Но витязь знаменитый, Услыша грубыя слова, Воскликнулъ съ важностью сердитой:
ДМолчи, пустая голова!
ДСлыхалъ я истину, бывало:
ДХоть лобъ широкъ, да мозгу мало!
ДЯ ду, ду, не свищу, ДА какъ наду, не спущу!У Тогда, отъ ярости нмя, Стсненной злобой пламеня, Надулась голова;
какъ жаръ, Кровавы очи засверкали;
Напнясь, губы задрожали;
Изъ устъ, ушей поднялся паръ;
И вдругъ она что было мочи Навстрчу князю стала дуть;
Напрасно конь, зажмуря очи, Склонивъ главу, натужа грудь, Сквозь вихорь, дождь и сумракъ ночи Неврный продолжаетъ путь;
Объятый страхомъ, ослпленный, Онъ мчится вновь, изнеможенный, Далече въ пол отдохнуть.
а Вновь обратиться витязь хочетъ Ч Вновь отраженъ, надежды нтъ!
А голова ему вослдъ, Какъ сумасшедшая, хохочетъ, Гремитъ: ДАй, витязь! Ай, герой!
ДКуда ты? Тише, тише, стой!
ДЭй, витязь, шею сломишь даромъ;
ДНе трусь, наздникъ, и меня ДПорадуй хоть однимъ ударомъ, ДПока не заморилъ коня.У И между тмъ она героя Дразнила страшнымъ языкомъ.
Русланъ, досаду въ сердц кроя, Грозитъ ей молча копемъ, Трясетъ его рукой свободной, И, задрожавъ, булатъ холодный Вонзился въ дерзостный языкъ, И кровь изъ бшенаго зва Ркою побжала вмигъ.
Отъ удивленья, боли, гнва, Въ минуту дерзости лишась, На князя голова глядла, Желзо грызла и блднла...
Въ спокойномъ дух горячась, Такъ иногда средь нашей сцены Плохой питомецъ Мельпомены, Внезапнымъ свистомъ оглушенъ;
Ужь ничего не видитъ онъ, Блднетъ, ролю забываетъ, Дрожитъ, поникнувъ головой, И, заикаясь, умолкаетъ Передъ насмшливой толпой. Ч Счастливымъ пользуясь мгновеньемъ, Къ объятой голов смущеньемъ, Какъ ястребъ, богатырь летитъ Съ подъятой, грозною десницей, И въ щеку тяжкой рукавицей Съ размаха голову разитъ.
И степь ударомъ огласилась;
Кругомъ росистая трава Кровавой пной обагрилась, И, зашатавшись, голова Перевернулась, покатилась, И шлемъ чугунный застучалъ.
Тогда на мст опустломъ Мечъ богатырскй засверкалъ.
Нашъ витязь въ трепет веселомъ Его схватилъ, и къ голов а По окровавленной трав Бжитъ съ намреньемъ жестокимъ Ч Ей носъ и уши обрубить;
Уже Русланъ готовъ разить, Уже взмахнулъ мечемъ широкимъ Ч Вдругъ, изумленный, внемлетъ онъ Главы молящей жалкй стонъ...
И тихо мечъ онъ опускаетъ;
Въ немъ гнвъ свирпый умираетъ, И мщенье бурное падетъ Въ душ, моленьемъ умиренной;
Такъ на долин таетъ ледъ, Лучемъ полудня пораженный.
Ч Ты вразумилъ меня, герой!
Со вздохомъ голова сказала:
Ч Твоя десница доказала, Что я виновенъ предъ тобой.
Отнын я теб послушенъ;
Но, витязь, будь великодушенъ!
Достоинъ плача жребй мой.
И я былъ витязь удалой!
Въ кровавыхъ битвахъ супостата Себ я равнаго не зрлъ;
Счастливъ, когда бы не имлъ Соперникомъ меньшого брата!
Коварный, злобный Черноморъ, Ты, ты всхъ бдъ моихъ виною!
Семейства нашего позоръ, Рожденный карлой, съ бородою, Мой дивный ростъ отъ юныхъ дней Не могъ онъ безъ досады видть, И сталъ за то въ душ своей Меня, жестокй, ненавидть.
Я былъ всегда немного простъ, Хотя высокъ;
а сей несчастный, Имя самый глупый ростъ, Уменъ какъ бсъЧи золъ ужасно.
Притомъ же, знай: къ моей бд Въ его чудесной бород Таится сила роковая, И, все на свт презирая, Ч Докол борода цла, Ч Измнникъ не страшится зла.
Вотъ онъ, однажды, съ видомъ дружбы, ДПослушайУ, хитро мн сказалъ, ДНе откажись отъ важной службы:
ДЯ въ черныхъ книгахъ отыскалъ, а ДЧто за восточными горами, ДНа тихихъ моря берегахъ, ДВъ глухомъ подвал, подъ замками, ДХранится мечъ Ч и что же? страхъ!
ДЯ разобралъ во тьм волшебной, ДЧто волею судьбы враждебной ДСей мечъ извстенъ будетъ намъ;
ДЧто насъ обоихъ онъ погубитъ:
ДМн бороду мою отрубитъ, ДТеб Ч главу;
суди же самъ, ДСколь важно намъ пробртенье ДСего созданья злыхъ духовъ!У Ч Ну, что же? гд тутъ затрудненье?
Сказалъ я карл: я готовъ;
Иду, хоть за предлы свта. Ч И сосну на плечо взвалилъ, А на другое, для совта, Злодя-брата посадилъ;
Пустился въ дальнюю дорогу, Шагалъ, шагалъ и, слава Богу, Какъ бы пророчеству на зло, Все счастливо сначала шло.
За отдаленными горами Нашли мы роковой подвалъ;
Я разметалъ его руками И потаенный мечъ досталъ.
Но нтъ! судьба того хотла:
Межь нами ссора закипла Ч И было, признаюсь, о чемъ!
Вопросъ: кому владть мечемъ?
Я спорилъ, карла горячился;
Бранились долго;
наконецъ Уловку выдумалъ хитрецъ, Притихъ и будто бы смягчился.
ДОставимъ безполезный споръУ, Сказалъ мн важно Черноморъ:
ДМы тмъ союзъ нашъ обезславимъ;
ДРазсудокъ въ мир жить велитъ;
ДСудьб ршить мы предоставимъ, ДКому сей мечъ принадлежитъ.
ДКъ земл приникнемъ ухомъ обаУ (Чего не выдумаетъ злоба!), ДИ кто услышитъ первый звонъ, ДТотъ и владй мечемъ до гроба.У Сказалъ и легъ на землю онъ.
Я сдуру также растянулся;
Лежу, не слышу ничего, Смекая: обману его!
а Но самъ жестоко обманулся.
Злодй въ глубокой тишин, Привставъ, на цыпочкахъ ко мн Подкрался сзади, размахнулся, Какъ вихорь свистнулъ острый мечъ, И прежде, чмъ я оглянулся, Ужь голова слетла съ плечъ Ч И сверхъестественная сила Въ ней жизни духъ остановила.
Мой остовъ тернемъ обросъ;
Вдали, въ стран, людьми забвенной, Истллъ мой прахъ непогребенный;
Но злобный карла перенесъ Меня въ сей край уединенный, Гд вчно долженъ былъ стеречь Тобой сегодня взятый мечъ.
О витязь, ты хранимъ судьбою!
Возьми его, Ч и Богъ съ тобою!
Быть можетъ, на своемъ пути Ты карлу-чародя встртишь Ч Ахъ, если ты его замтишь, Коварству, злоб отомсти!
И наконецъ я счастливъ буду, Спокойно мръ оставлю сей, И въ благодарности моей Твою пощечину забуду!
Пснь четвертая.
Я каждый день, возставъ отъ сна, Благодарю сердечно Бога За то, что въ наши времена Волшебниковъ не такъ ужь много.
Къ тому же Ч честь и слава имъ! Ч Женитьбы наши безопасны...
Ихъ замыслы не такъ ужасны Мужьямъ, двицамъ молодымъ. *) Но есть волшебники друге, Которыхъ ненавижу я:
Улыбка, очи голубыя И голосъ милый Ч о друзья!
Не врьте имъ, они лукавы!
*) аВъ изд. 1820 г. было прибавлено:
Не правъ Фернеяскй злой крикунъ Все къ лучшему: теперь колдунъ Иль магнетизмомъ читъ бдныхъ И двушекъ худыхъ и блдныхъ, Пророчитъ, издаетъ журналъ, Ч Дла, достойныя похвалъ а Страшитесь, подражая мн, Ихъ упоительной отравы, И почивайте въ тишин.
Поэзи чудесный генй, Пвецъ таинственныхъ виднй, Любви, мечтанй и чертей, Могилъ и рая врный житель, И музы втреной моей Наперсникъ, пстунъ и хранитель!
Прости мн, сверный Орфей, Что въ повсти моей забавной Теперь вослдъ теб лечу И лиру музы своенравной Во жи прелестной обличу.
Друзья мои, вы вс слыхали, Какъ бсу въ древни дни злодй Предалъ сперва себя съ печали, А тамъ и души дочерей;
Какъ посл щедрымъ подаяньемъ, Молитвой, врой и постомъ И непритворнымъ покаяньемъ Снискалъ заступника въ святомъ;
Какъ умеръ онъ, и какъ заснули Его двнадцать дочерей;
Ч И насъ плнили, ужаснули Картины тайныхъ сихъ ночей, Си чудесныя виднья, Сей мрачный бсъ, сей Божй гнвъ, Живыя гршника мученья И прелесть непорочныхъ двъ.
Мы съ ними плакали, бродили Вокругъ зубчатыхъ замка стнъ, И сердцемъ тронутымъ любили Ихъ тихй сонъ, ихъ тихй плнъ;
Душой Вадима призывали, И пробужденье зрли ихъ, И часто инокинь святыхъ На гробъ отцовскй провожали...
И что жь, возможно ль?.. намъ солгали!
Но правду возвщу ли я?.. *) *) аВмсто этого стиха, въ изд. 1820 г. было:
Дерзну ли истину вщать?
Дерзну ли ясно описать Не монастырь уединенный, Не робкихъ инокинь соборъ Но... трепещу! въ душ смущенной Дивлюсь Ч и потупляю взоръ.
а Младой Ратмиръ, направя къ югу Нетерпливый бгъ коня, Ужь думалъ предъ закатомъ дня Нагнать Русланову супругу.
Но день багряный вечерлъ;
Напрасно витязь предъ собою Въ туманы дальне смотрлъ:
Все было пусто надъ ркою.
Зари послднй лучъ горлъ Надъ ярко-позлащеннымъ боромъ.
Нашъ витязь мимо черныхъ скалъ Тихонько прозжалъ, и взоромъ Ночлега межь деревъ искалъ.
Онъ на долину вызжаетъ И видитъ: замокъ на скалахъ Зубчаты стны возвышаетъ;
Чернютъ башни на углахъ;
И два по стн высокой, Какъ въ мор лебедь одинокй, Идетъ, зарей освщена;
И двы пснь едва слышна Долины въ тишин глубокой.
ДЛожится въ пол мракъ ночной;
ДОтъ волнъ поднялся втеръ хладный.
ДУжь поздно, путникъ молодой!
ДУкройся въ теремъ нашъ отрадный!
ДЗдсь ночью нга и покой, ДА днемъ и шумъ, и пированье.
ДПриди на дружное призванье, ДПриди, о путникъ молодой!
ДУ насъ найдешь красавицъ рой;
ДИхъ нжны рчи и лобзанье.
ДПриди на тайное призванье, ДПриди, о путникъ молодой!
ДТеб мы съ утренней зарей ДНаполнимъ кубокъ на прощанье.
ДПриди на мирное призванье, ДПриди, о путникъ молодой!
ДЛожится въ пол мракъ ночной;
ДОтъ волнъ поднялся втеръ хладный.
а ДУжь поздно, путникъ молодой!
ДУкройся въ теремъ нашъ отрадный!У Она манитъ, она поетъ, Ч И юный ханъ ужь подъ стною;
Его встрчаютъ у воротъ Двицы красныя толпою;
При шум ласковыхъ рчей Онъ окруженъ;
съ него не сводятъ Он плнительныхъ очей;
Дв двицы коня уводятъ;
Въ чертоги входитъ ханъ младой, За нимъ отшельницъ милыхъ рой;
Одна снимаетъ шлемъ крылатый, Другая Ч кованыя латы, Та мечъ беретъ, та пыльный щитъ;
Одежда нги замнитъ Желзные доспхи брани.
Но прежде юношу ведутъ Къ великолпной русской бан.
Ужь волны дымныя текутъ Въ ея серебряные чаны, И брызжутъ хладные фонтаны;
Разостланъ роскошью коверъ Ч На немъ усталый ханъ ложится;
Прозрачный паръ надъ нимъ клубится.
Потупя нги полный взоръ, Прелестныя, полунагя, Въ забот нжной и нмой, Вкругъ хана двы молодыя Тснятся рзвою толпой.
Надъ рыцаремъ иная машетъ Втвями молодыхъ березъ, И жаръ отъ нихъ душистый пашетъ;
Другая сокомъ вешнихъ розъ Усталы члены прохлаждаетъ, И въ ароматахъ потопляетъ Темнокудрявые власы.
Восторгомъ витязь упоенный Уже забылъ Людмилы плнной Недавно милыя красы;
Томится сладостнымъ желаньемъ;
Бродящй взоръ его блеститъ И, полный страстнымъ ожиданьемъ, Онъ таетъ сердцемъ, онъ горитъ.
Но вотъ, выходитъ онъ изъ бани.
Одтый въ бархатныя ткани, а Въ кругу прелестныхъ двъ, Ратмиръ Садится за богатый пиръ.
Я не Омеръ: въ стихахъ высокихъ Онъ можетъ воспвать одинъ Обды греческихъ дружинъ, И звонъ, и пну чашъ глубокихъ.
Миле по слдамъ Парни Мн славить лирою небрежной И наготу въ ночной тни, И поцлуй любови нжной!
Луною замокъ озаренъ;
Я вижу теремъ отдаленный, Гд витязь томный, воспаленный Вкушаетъ одинокй сонъ;
Его чело, его ланиты Мгновеннымъ пламенемъ горятъ;
Его уста полуоткрыты Лобзанье тайное манятъ;
Онъ страстно, медленно вздыхаетъ, Онъ видитъ ихъ Ч и въ пылкомъ сн Покровы къ сердцу прижимаетъ.
Но вотъ, въ глубокой тишин Дверь отворилась;
полъ ревнивый Скрипитъ подъ ножкой торопливой, И при серебряной лун Мелькнула два. Сны крылаты, Сокройтесь, отлетите прочь!
Проснись Ч твоя настала ночь!
Проснися Ч дорогъ мигъ утраты!..
Она подходитъ;
онъ лежитъ И въ сладострастной нг дремлетъ;
Покровъ его съ одра скользитъ И жаркй пухъ чело объемлетъ.
Въ молчань два передъ нимъ Стоитъ недвижна, бездыханна, Какъ лицемрная Дана Предъ милымъ пастыремъ своимъ;
И вотъ, она на ложе хана Колномъ опершись однимъ, Вздохнувъ, лицо къ нему склоняетъ Съ томленьемъ, съ трепетомъ живымъ, И сонъ счастливца прерываетъ Лобзаньемъ страстнымъ и нмымъ...
Но, други, двственная лира Умолкла подъ моей рукой, Слабетъ робкй голосъ мой, Ч Оставимъ юнаго Ратмира;
а Не смю псней продолжать:
Русланъ насъ долженъ занимать, Русланъ, сей витязь безпримрный, Въ душ герой, любовникъ врный.
Упорнымъ боемъ утомленъ, Подъ богатырской головою Онъ сладостный вкушаетъ сонъ.
Но вотъ, ужь раннею зарею Сяетъ тихй небосклонъ;
Все ясно;
утра лучъ игривый Главы косматой лобъ златитъ.
Русланъ встаетъ, Ч и конь ретивый Ужь витязя стрлою мчитъ.
И дни бгутъ;
желтютъ нивы:
Съ деревъ спадаетъ дряхлый листъ;
Въ сахъ осеннй втра свистъ Пвицъ пернатыхъ заглушаетъ;
Тяжелый, пасмурный туманъ Наге холмы обвиваетъ;
Зима приближилась, Ч Русланъ Свой путь отважно продолжаетъ На дальный сверъ;
съ каждымъ днемъ Преграды новыя встрчаетъ:
То бьется онъ съ богатыремъ, То съ вдьмою, то съ великаномъ, То лунной ночью видитъ онъ, Какъ будто сквозь волшебный сонъ, Окружены сдымъ туманомъ, Русалки, тихо на втвяхъ Качаясь, витязя младого Съ улыбкой хитрой на устахъ Манятъ, не говоря ни слова...
Но тайнымъ промысломъ хранимъ, Безстрашный витязь невредимъ;
Въ его душ желанье дремлетъ;
Онъ ихъ не видитъ, имъ не внемлетъ, Ч Одна Людмила всюду съ нимъ.
Но между тмъ, никмъ не зрима, Отъ нападенй колдуна Волшебной шапкою хранима, Что длаетъ моя княжна, Моя прекрасная Людмила?
Она, безмолвна и уныла, Одна гуляетъ по садамъ, О друг мыслитъ и вздыхаетъ, а Иль, волю давъ своимъ мечтамъ, Къ родимымъ кевскимъ полямъ Въ забвень сердца улетаетъ;
Отца и братьевъ обнимаетъ, Подружекъ видитъ молодыхъ И старыхъ мамушекъ своихъ Ч Забыты плнъ и разлученье!
Но вскор бдная княжна Свое теряетъ заблужденье, И вновь уныла и одна.
Рабы влюбленнаго злодя, И день и ночь, сидть не смя, Межь тмъ по замку, по садамъ Прелестной плнницы искали, Метались, громко призывали, Однако все по пустякамъ.
Людмила ими забавлялась:
Въ волшебныхъ рощахъ иногда Безъ шапки вдругъ она являлась И кликала: ДСюда, сюда!У И вс бросались къ ней толпою, Но въ сторону Ч незрима вдругъ - Она неслышною стопою Отъ хищныхъ убгала рукъ.
Везд всечасно замчали Ея минутные слды:
То позлащенные плоды На шумныхъ втвяхъ исчезали, То капли ключевой воды На лугъ измятый упадали:
Тогда наврно въ замк знали, Что пьетъ иль кушаетъ княжна.
На втвяхъ кедра иль березы Скрываясь по ночамъ, она Минутнаго искала сна Ч Но только проливала слезы, Звала супруга и покой, Томилась грустью и звотой, И рдко-рдко, предъ зарей, Склонясь ко древу головой, Дремала тонкою дремотой.
Едва рдла ночи мгла, Ч Людмила къ водопаду шла Умыться хладною струею:
Самъ карла утренней порою Однажды видлъ изъ палатъ, Какъ подъ невидимой рукою Плескалъ и брызгалъ водопадъ.
а Съ своей обычною тоскою До новой ночи, здсь и тамъ, Она бродила по садамъ;
Нердко подъ вечеръ слыхали Ея прятный голосокъ;
Нердко въ рощахъ поднимали Иль ею брошенный внокъ, Или клочки персидской шали, Или заплаканный платокъ.
Жестокой страстью уязвленный, Досадой, злобой омраченный, Колдунъ ршился, наконецъ, Поймать Людмилу непремнно.
Такъ Лемноса хромой кузнецъ, Прявъ супружескй внецъ Изъ рукъ прелестной Цитереи, Раскинувъ сть ея красамъ, Открылъ насмшливымъ богамъ Киприды нжныя зати...
Скучая, бдная княжна Въ прохлад мраморной бесдки Сидла тихо близь окна И сквозь колеблемыя втки Смотрла на цвтущй лугъ.
Вдругъ слышитъ Ч кличутъ: ДМилый другъ!У И видитъ врнаго Руслана:
Его черты, походка, станъ;
Но блденъ онъ, въ очахъ туманъ, И на бедр живая рана...
Въ ней сердце дрогнуло. ДРусланъ!
ДРусланъ!.. Онъ, точно!У И стрлою Къ супругу плнница летитъ, Въ слезахъ, трепеща, говоритъ:
ДТы здсь... ты раненъ... что съ тобою?У Уже достигла, обняла...
О ужасъ... призракъ исчезаетъ!
Княжна въ стяхъ;
съ ея чела На землю шапка упадаетъ.
Хладя, слышитъ грозный крикъ:
ДОна моя!У Ч и въ тотъ же мигъ Зритъ колдуна передъ очами.
Раздался двы жалкй стонъ, Падетъ безъ чувствъ Ч и дивный сонъ Объялъ несчастную крылами.
Что будетъ съ бдною княжной!
а О, страшный видъ: волшебникъ хилый Ласкаетъ дерзостной рукой Младыя прелести Людмилы!
Ужели счастливъ будетъ онъ? *) Чу... вдругъ раздался рога звонъ, И кто-то карлу вызываетъ.
Въ смятень, блдный чародй На дву шапку надваетъ;
Трубятъ опять;
звучнй, звучнй!
И онъ летитъ къ безвстной встрч, Закинувъ бороду за плечи.
Пснь пятая.
Ахъ, какъ мила моя княжна!
Мн нравъ ея всего дороже:
Она чувствительна, скромна, Любви супружеской врна, Немножко втрена... такъ что же?
Еще миле тмъ она.
Всечасно прелестю новой Уметъ насъ она плнить;
Скажите, можно ли сравнить Ее съ Дельфирою суровой?
Одной Ч судьба послала даръ Обворожать сердца и взоры;
Ея улыбка, разговоры Во мн любви рождаютъ жаръ.
А та Ч подъ юпкою гусаръ, Лишь дайте ей усы да шпоры!
Блаженъ, кого подъ вечерокъ Въ уединенный уголокъ Моя Людмила поджидаетъ И другомъ сердца назоветъ!
*) аВъ изд. 1820 г. это мсто читалось такъ:
О, страшный видъ: волшебникъ хилый Ласкаетъ сморщенной рукой Младыя прелести Людмилы.
Къ ея плнительнымъ устамъ Прильнувъ увядшнми устами, Онъ, вопреки своимъ годамъ, Ужь мыслитъ хладными трудами Сорвать сей нжный, тайный цвтъ, Хранимый Лелемъ для другого;
Уже... но бремя позднихъ тъ Тягчитъ безстыдника сдого Ч Стоная, дряхлый чародй, Въ безсильной дерзости своей, Предъ сонной двой упадаетъ;
Въ немъ сердце ноетъ, плачетъ онъ, Но вдругъ раздался рога звонъ...
а Но, врьте мн, блаженъ и тотъ, Кто отъ Дельфиры убгаетъ И даже съ нею незнакомъ.
Да впрочемъ, дло не о томъ!
Но кто трубилъ? Кто чародя На счу грозну вызывалъ?
Кто колдуна перепугалъ?
Русланъ. Онъ, местью пламеня, Достигъ обители злодя.
Ужь витязь подъ горой стоитъ, Призывный рогъ какъ буря воетъ, Нетерпливый конь кипитъ И снгъ копытомъ мощнымъ роетъ.
Князь карлу ждетъ. Внезапно онъ По шлему крпкому, стальному Рукой незримой пораженъ;
Ударъ упалъ подобно грому;
Русланъ подъемлетъ смутный взоръ И видитъ Ч прямо надъ главою Ч Съ подъятой, страшной булавою Летаетъ карла Черноморъ.
Щитомъ покрывшись, онъ нагнулся, Мечемъ потрясъ и замахнулся;
Но тотъ взвился подъ облака, На мигъ исчезъ Ч и свысока, Шумя летитъ на князя снова.
Проворный витязь отлетлъ, И въ снгъ съ размаха рокового Колдунъ упалъ Ч да тамъ и слъ Русланъ, не говоря ни слова, Съ коня долой, къ нему спшитъ, Поймалъ, за бороду хватаетъ;
Волшебникъ силится, кряхтитъ, И вдругъ съ Русланомъ улетаетъ...
Ретивый конь вослдъ глядитъ;
Уже колдунъ подъ облаками;
На бород герой виситъ;
Летятъ надъ мрачными сами, Летятъ надъ дикими горами, Летятъ надъ бездною морской;
Отъ напряженья костеня, Русланъ за бороду злодя Упорной держится рукой.
Межь тмъ, на воздух слабя И сил русской изумясь, Волшебникъ гордому Руслану Коварно молвитъ: ДСлушай, князь!
ДТеб вредить я перестану;
а ДМладое мужество любя, ДЗабуду все, прощу тебя, Д Спущусь Ч но только съ уговоромъ...У Ч Молчи, коварный чародй!
Прервалъ нашъ витязь: съ Черноморомъ, Съ мучителемъ жены своей, Русланъ не знаетъ договора!
Сей грозный мечъ накажетъ вора, Лети хоть до ночной звзды, А быть теб безъ бороды! Ч Боязнь объемлетъ Черномора;
Въ досад, въ горести нмой, Напрасно длинной бородой Усталый карла потрясаетъ:
Русланъ ея не выпускаетъ И щиплетъ волосы порой.
Два дня колдунъ героя носитъ, На третй онъ пощады проситъ:
ДО рыцарь, сжалься надо мной;
ДЕдва дышу;
нтъ мочи бол;
ДОставь мн жизнь, въ твоей я вол;
ДСкажи Ч спущусь, куда велишь...У Ч Теперь ты нашъ;
ага, дрожишь!
Смирись, покорствуй русской сил!
Неси меня къ моей Людмил.
Смиренно внемлетъ Черноморъ;
Домой онъ съ витяземъ пустился;
Летитъ Ч и мигомъ очутился Среди своихъ ужасныхъ горъ.
Тогда Русланъ одной рукою Взялъ мечъ сраженной головы, И, бороду схвативъ другою, Отскъ ее, какъ горсть травы, ДЗнай нашихъ!У молвилъ онъ жестоко;
ДЧто, хищникъ, гд твоя краса?
ДГд сила?У и на шлемъ высокй Сдые вяжетъ волоса;
Свистя, зоветъ коня лихого;
Веселый конь летитъ и ржетъ;
Нашъ витязь карлу чуть живого Въ котомку за сдло кладетъ, А самъ, боясь мгновенья траты, Спшитъ на верхъ горы крутой.
Достигъ, и съ радостной душой Летитъ въ волшебныя палаты.
Вдали завидя шлемъ брадатый, Залогъ побды роковой, а Предъ нимъ араповъ чудный рой, Толпы невольницъ боязливыхъ, Какъ призраки, со всхъ сторонъ Бгутъ Ч и скрылись. Ходитъ онъ Одинъ средь храминъ горделивыхъ, Супругу милую зоветъ Ч Лишь эхо сводовъ молчаливыхъ Руслану голосъ подаетъ;
Въ волнень чувствъ нетерпливыхъ Онъ отворяетъ двери въ садъ Ч Идетъ, идетъ Ч и не находитъ;
Кругомъ смущенный взоръ обводитъ Ч Все мертво: рощицы молчатъ, Бесдки пусты;
на стремнинахъ, Вдоль береговъ ручья, въ долинахъ, Нигд Людмилы слду нтъ, И ухо ничего не внемлетъ.
Внезапный князя хладъ объемлетъ, Въ очахъ его темнетъ свтъ, Въ ум возникли мрачны думы...
ДБыть можетъ, горесть... плнъ угрюмый...
ДМинута... волны...У Въ сихъ мечтахъ Онъ погруженъ. Съ нмой тоскою Поникнулъ витязь головою;
Его томитъ невольный страхъ;
Недвижимъ онъ, какъ мертвый камень;
Мрачится разумъ;
дикй пламень И ядъ отчаянной любви Уже текутъ въ его крови.
Казалось, тнь княжны прекрасной Коснулась трепетнымъ устамъ...
И вдругъ, неистовый, ужасный, Стремится витязь по садамъ;
Людмилу съ воплемъ призываетъ, Съ холмовъ утесы отрываетъ, Все рушитъ, все крушитъ мечемъ Ч Бесдки, рощи упадаютъ, Древа, мосты въ волнахъ ныряютъ, Степь обнажается кругомъ!
Далеко гулы повторяютъ И ревъ, и трескъ, и шумъ, и громъ;
Повсюду мечъ звенитъ и свищетъ, Прелестный край опустошенъ Ч Безумный витязь жертвы ищетъ, Съ размаха вправо, влво онъ Пустынный воздухъ разскаетъ...
И вдругъ Ч нечаянный ударъ Съ княжны невидимой сбиваетъ а Прощальный Черномора даръ...
Волшебства вмигъ исчезла сила:
Въ стяхъ открылася Людмила:
Не вря самъ своимъ очамъ, Нежданнымъ счастьемъ упоенный, Нашъ витязь падаетъ къ ногамъ Подруги врной, незабвенной, Цлуетъ руки, сти рветъ, Любви, восторга слезы льетъ, Зоветъ ее Ч но два дремлетъ, Сомкнуты очи и уста, И сладострастная мечта Младую грудь ея подъемлетъ.
Русланъ съ нея не сводитъ глазъ, Его терзаетъ вновь кручина...
Но вдругъ знакомый слышитъ гласъ, Гласъ добродтельнаго Финна:
ДМужайся, князь! Въ обратный путь ДСтупай со спящею Людмилой;
ДНаполни сердце новой силой, ДЛюбви и чести вренъ будь;
ДНебесный громъ на злобу грянетъ, ДИ воцарится тишина Ч ДИ въ свтломъ Кев княжна ДПередъ Владимромъ возстанетъ ДОтъ очарованнаго сна.У Русланъ, симъ гласомъ оживленный, Беретъ въ объятя жену, И тихо съ ношей драгоцнной Онъ оставляетъ вышину И сходитъ въ долъ уединенный.
Въ молчань, съ карлой за сдломъ, Похалъ онъ своимъ путемъ;
Въ его рукахъ лежитъ Людмила, Свжа какъ вешняя заря, И на плечо богатыря Лицо спокойное склонила.
Власами, свитыми въ кольцо, Пустынный втерокъ играетъ;
Какъ часто грудь ея вздыхаетъ!
Какъ часто тихое лицо Мгновенной розою пылаетъ!
Любовь и тайная мечта Руслановъ образъ ей приносятъ, И съ томнымъ шопотомъ уста а Супруга имя произносятъ...
Въ забвень сладкомъ ловитъ онъ Ея волшебное дыханье, Улыбку, слезы, нжный стонъ И сонныхъ персей волнованье...
Межь тмъ по доламъ, по горамъ, И въ блый день, и по ночамъ, Нашъ витязь детъ непрестанно.
Еще далекъ предлъ желанный, А два спитъ. Но юный князь, Безплоднымъ пламенемъ томясь, Ужель, страдалецъ постоянный, Супругу только сторожилъ, И въ цломудренномъ мечтань, Смиривъ нескромное желанье, Свое блаженство находилъ?
Монахъ, который сохранилъ Потомству врное преданье О славномъ витяз моемъ, Насъ увряетъ смло въ томъ. Ч И врю я! Безъ раздленья Унылы, грубы наслажденья:
Мы прямо счастливы вдвоемъ.
Пастушки! Сонъ княжны прелестной Не походилъ на ваши сны, Порой томительной весны, На мурав, въ тни древесной.
Я помню маленькй лужокъ Среди березовой дубравы, Я помню темный вечерокъ, Я помню Лиды сонъ лукавый...
Ахъ! первый поцлуй любви Дрожащй, легкй, торопливый Не разогналъ, друзья мои, Ея дремоты терпливой...
Но полно, я болтаю вздоръ!
Къ чему любви воспоминанье?
Ея утха и страданье Забыты мною съ давнихъ поръ, Теперь влекутъ мое вниманье Княжна, Русланъ и Черноморъ.
Предъ ними стелется равнина, Гд ели изрдка взошли;
И грознаго холма вдали Чернетъ круглая вершина Небесъ на яркой синев.
а Русланъ глядитъ Ч и догадался, Что подъзжаетъ къ голов.
Быстре борзый конь помчался;
Ужь видно чудо изъ чудесъ:
Она глядитъ недвижнымъ окомъ;
Власы ея какъ черный съ, Поросшй на чел высокомъ;
Ланиты жизни лишены, Свинцовой блдностью покрыты;
Уста огромныя открыты, Огромны зубы стснены...
Надъ полумертвой головою Послднй день ужь тяготлъ.
Къ ней храбрый рыцарь прилетлъ Съ Людмилой, съ карлой за спиною.
Онъ крикнулъ: ДЗдравствуй, голова!
ДЯ здсь! наказанъ твой измнникъ!
ДГляди: вотъ онъ, злодй нашъ Ч плнникъ!У И князя гордыя слова Ее внезапно оживили, На мигъ въ ней чувство разбудили, Очнулась, будто ото сна, Взглянула, страшно застонала...
Узнала витязя она, И брата съ ужасомъ узнала.
Надулись ноздри;
на щекахъ Багровый огнь еще родился, И въ умирающихъ глазахъ Послднй гнвъ изобразился.
Въ смятень, въ бшенств нмомъ Она зубами скрежетала, И брату хладнымъ языкомъ Укоръ невнятный лепетала...
Уже ея въ тотъ самый часъ Кончалось долгое страданье *) :
Чела мгновенный пламень гасъ, Слабло тяжкое дыханье, Огромный закатился взоръ, И вскор князь и Черноморъ Узрли смерти содроганье...
Она почила вчнымъ сномъ.
*) аВъ изд. 1820 г. было:
Въ рукахъ Руслана чародй Томился въ мукахъ ожиданья;
И князь не могъ отвесть очей Отъ непонятнаго созданья...
Но головы въ тотъ самый часъ Кончалось долгое страданье.
а Въ молчань витязь удалился;
Дрожащй карликъ за сдломъ Не смлъ дышать, не шевелился, И чернокнижнымъ языкомъ Усердно демонамъ молился.
На склон темныхъ береговъ Какой-то рчки безымянной, Въ прохладномъ сумрак совъ, Стоялъ поникшей хаты кровъ, Густыми соснами внчанный.
Въ течень медленномъ рка Вблизи плетень изъ тростника Волною сонной омывала, И вкругъ него едва журчала При легкомъ шум втерка.
Долина въ сихъ мстахъ таилась, Уединенна и темна;
И тамъ, казалось, тишина Съ начала мра воцарилась.
Русланъ остановилъ коня.
Все было тихо, безмятежно;
Отъ разсвтающаго дня Долина съ рощею прибрежной Сквозь утреннй сяла дымъ.
Русланъ на лугъ жену слагаетъ, Садится близь нея, вздыхаетъ Съ уныньемъ сладкимъ и нмымъ;
И вдругъ онъ видитъ предъ собою Смиренный парусъ челнока И слышитъ псню рыбака Надъ тихоструйною ркою.
Раскинувъ неводъ по волнамъ, Рыбакъ, на весла наклоненный, Плыветъ къ систымъ берегамъ, Къ порогу хижины смиренной.
И видитъ добрый князь Русланъ:
Челнокъ ко брегу приплываетъ;
Изъ темной хаты выбгаетъ Младая два;
стройный станъ, Власы небрежно распущенны, Улыбка, тихй взоръ очей, И грудь, и плечи обнаженны, Все мило, все плняетъ въ ней.
И вотъ, они, обнявъ другъ друга, Садятся у прохладныхъ водъ, И часъ безпечнаго досуга Для нихъ съ любовью настаетъ.
а Но въ изумлень молчаливомъ Кого же въ рыбак счастливомъ Нашъ юный витязь узнаетъ?
Хазарскй ханъ, избранный славой, Ратмиръ, въ любви, въ войн кровавой Его соперникъ молодой, Ратмиръ въ пустын безмятежной Людмилу, славу позабылъ, И имъ навки измнилъ Въ объятяхъ подруги нжной.
Герой приближился, и вмигъ Отшельникъ узнаетъ Руслана, Встаетъ, летитъ. Раздался крикъ Ч И обнялъ князь младого хана.
ДЧто вижу я?У спросилъ герой:
ДЗачмъ ты здсь? зачмъ оставилъ ДТревоги жизни боевой, ДИ мечъ, который ты прославилъ?У Ч Мой другъ, отвтствовалъ рыбакъ:
Душ наскучилъ бранной славы Пустой и гибельный призракъ.
Поврь, невинныя забавы, Любовь и мирныя дубравы Миле сердцу во сто кратъ.
Теперь, утративъ жажду брани, Престалъ платить безумству дани, И, врнымъ счастемъ богатъ, Я все забылъ, товарищъ милый, Все, даже прелести Людмилы. Ч ДЛюбезный ханъ, я очень радъ!У Сказалъ Русланъ: Дона со мноюУ.
Ч Возможно ли, какой судьбою?
Что слышу? Русская княжна...
Она съ тобою, гд жь она?
Позволь... но нтъ, боюсь измны;
Моя подруга мн мила;
Моей счастливой перемны Она виновницей была;
Она мн жизнь, она мн радость!
Она мн возвратила вновь Мою утраченную младость, И миръ, и чистую любовь.
Напрасно счастье мн сулили Уста волшебницъ молодыхъ;
Двнадцать двъ меня любили:
Я для нея покинулъ ихъ, Оставилъ теремъ ихъ веселый, а Въ тни хранительныхъ дубровъ, Сложилъ и мечъ, и шлемъ тяжелый, Забылъ и славу, и враговъ;
Отшельникъ мирный и безвстный, Остался въ счастливой глуши, Съ тобой, другъ милый, другъ прелестный, Съ тобою, свтъ моей души! Ч Пастушка милая внимала Друзей открытый разговоръ И, устремивъ на хана взоръ, И улыбалась, и вздыхала.
Рыбакъ и витязь на брегахъ До темной ночи просидли Съ душой и сердцемъ на устахъ.
Часы невидимо летли.
Чернетъ съ, темна гора;
Встаетъ луна Ч все тихо стало;
Герою въ путь давно пора.
Накинувъ тихо покрывало На дву спящую, Русланъ Идетъ и на коня садится;
Задумчиво безмолвный ханъ Душой вослдъ ему стремится, Руслану счастя, побдъ, И славы, и любви желаетъ, И думы гордыхъ, юныхъ тъ Невольной грустью оживляетъ.
Зачмъ судьбой не суждено Моей непостоянной лир Геройство воспвать одно, И съ нимъ (незнаемыя въ мр) Любовь и дружбу старыхъ тъ?
Печальной истины поэтъ, Зачмъ я долженъ для потомства Порокъ и злобу обнажать, И тайны козни вроломства Въ правдивыхъ псняхъ обличать?
Княжны искатель недостойный, Охоту къ слав потерявъ, Никмъ незнаемый, Фарлафъ Въ пустын дальней и спокойной Скрывался и Наины ждалъ.
И часъ торжественный насталъ:
Къ нему волшебница явилась, Вщая: ДЗнаешь ли меня?
а ДСтупай за мной, сдлай коня!У И вдьма кошкой обратилась.
Осдланъ конь;
она пустилась Тропами мрачными дубравъ;
За нею слдуетъ Фарлафъ.
Долина тихая дремала, Въ ночной одтая туманъ;
Луна во мгл перебгала Изъ тучи въ тучу, и курганъ Мгновеннымъ блескомъ озаряла.
Подъ нимъ въ безмолви Русланъ Сидлъ съ обычною тоскою Предъ усыпленною княжною;
Глубоку думу думалъ онъ, Мечты летли за мечтами, И непримтно вялъ сонъ Надъ нимъ холодными крылами.
На дву смутными очами Въ дремот томной онъ взглянулъ И, утомленною главою Склонясь къ ногамъ ея, заснулъ.
И снится вщй сонъ герою:
Онъ видитъ, будто бы княжна Надъ страшной бездны глубиною Стоитъ, недвижна и блдна...
И вдругъ Людмила исчезаетъ, Стоитъ одинъ надъ бездной онъ...
Знакомый гласъ, призывный стонъ Изъ тихой бездны вылетаетъ...
Русланъ стремится за женой;
Стремглавъ летитъ во тьм глубокой...
И видитъ вдругъ передъ собой:
Владимръ въ гридниц высокой, Въ кругу сдыхъ богатырей, Между двнадцатью сынами, Съ толпою названныхъ гостей, Сидитъ за браными столами.
И такъ же гнвенъ старый князь, Какъ въ день ужасный разставанья;
И вс сидятъ, не шевелясь, Не смя перервать молчанья.
Утихъ веселый шумъ гостей, Не ходитъ чаша круговая...
И видитъ онъ среди гостей Въ бою сраженнаго Рогдая;
Убитый, какъ живой, сидитъ;
а Изъ опненнаго стакана Онъ веселъ, пьетъ и не глядитъ На изумленнаго Руслана.
Князь видитъ и младого хана, Друзей и недруговъ... и вдругъ Раздался гуслей бглый звукъ И голосъ вщаго баяна, Пвца героевъ и забавъ.
Вступаетъ въ гридницу Фарлафъ, Ведетъ онъ за руку Людмилу;
Но старецъ, съ мста не привставъ, Молчитъ, склонивъ главу унылу;
Князья, бояре Ч вс молчатъ, Душевныя движенья кроя, И все исчезло Ч смертный хладъ Объемлетъ спящаго героя.
Въ дремоту тяжко погруженъ, Онъ льетъ мучительныя слезы, Въ волнень мыслитъ: ДЭто сонъ!У Томится, но зловщей грезы, Увы, прервать не въ силахъ онъ.
Луна чуть свтитъ надъ горою;
Объяты рощи. темнотою;
Долина въ мертвой тишин...
Измнникъ детъ на кон.
Предъ нимъ открылася поляна;
Онъ видитъ сумрачный курганъ;
У ногъ Людмилы спитъ Русланъ, И ходитъ конь кругомъ кургана.
Фарлафъ съ боязню глядитъ;
Въ туман вдьма исчезаетъ;
Въ немъ сердце замерло, дрожитъ;
Изъ хладныхъ рукъ узду роняетъ, Тихонько обнажаетъ мечъ, Готовясь витязя безъ боя Съ размаха на-двое разсчь...
Къ нему подъхалъ. Конь героя, Врага почуя, закиплъ, Заржалъ и топнулъ. Знакъ напрасный!
Русланъ не внемлетъ Ч сонъ ужасный, Какъ грузъ, надъ нимъ отяготлъ!..
Измнникъ, вдьмой ободренный, Герою въ грудь рукой презрнной Вонзаетъ трижды хладну сталь...
И мчится боязливо вдаль Съ своей добычей драгоцнной.
а Всю ночь безчувственный Русланъ Лежалъ во мрак подъ горою.
Часы летли. Кровь ркою Текла изъ воспаленныхъ ранъ.
Поутру, взоръ открывъ туманный, Пуская тяжкй, слабый стонъ, Съ усильемъ приподнялся онъ, Взглянулъ, поникъ главою бранной Ч И палъ недвижный, бездыханный.
Пснь шестая.
Ты мн велишь, о другъ мой нжный, На лир легкой и небрежной Старинны были напвать, И муз врной посвящать Часы безцннаго досуга...
Ты знаешь, милая подруга:
Поссорясь съ втреной молвой, Твой другъ, блаженствомъ упоенный, Забылъ и трудъ уединенный, И звуки лиры дорогой.
Отъ гармонической забавы Я, нгой упоенъ, отвыкъ...
Дышу тобой Ч и гордой славы Невнятенъ мн призывный кликъ!
Меня покинулъ тайный генй И вымысловъ, и сладкихъ думъ;
Любовь и жажда наслажденй Одн преслдуютъ мой умъ.
Но ты велишь, но ты любила Разсказы прежне мои, Преданья славы и любви;
Мой богатырь, моя Людмила, Владимръ, вдьма, Черноморъ И Финна врныя печали Твое мечтанье занимали;
Ты, слушая мой легкй вздоръ, Съ улыбкой иногда дремала, Но иногда свой нжный взоръ Нжне на пвца бросала...
Ршусь;
влюбленный говорунъ, Касаюсь вновь нивыхъ струнъ;
Сажусь у ногъ твоихъ, и снова Бренчу про витязя младого.
Но что сказалъ я? Гд Русланъ?
Лежитъ онъ мертвый въ чистомъ пол;
а Ужь кровь его не льется бол;
Надъ нимъ летаетъ жадный вранъ;
Безгласенъ рогъ, недвижны латы, Не шевелится шлемъ косматый.
Вокругъ Руслана ходитъ конь, Поникнувъ гордой головою;
Въ его глазахъ исчезъ огонь;
Не машетъ гривой золотою, Не тшится, не скачетъ онъ И ждетъ, когда Русланъ воспрянетъ...
Но князя крпокъ хладный сонъ, И долго щитъ его не грянетъ.
А Черноморъ? Онъ за сдломъ, Въ котомк, вдьмою забытый, Еще не знаетъ ни о чемъ.
Усталый, сонный и сердитый, Княжну, героя моего Бранилъ отъ скуки молчаливо.
Не слыша долго ничего, Волшебникъ выглянулъ Ч о диво!
Онъ видитъ: богатырь убитъ, Въ крови потопленный лежитъ;
Людмилы нтъ, все пусто въ пол;
Злодй отъ радости дрожитъ И мнитъ: ДСвершилось, я на вол!У Но старый карла былъ не правъ.
Межь тмъ, Наиной осненный Съ Людмилой, тихо усыпленной, Стремится къ Кеву Фарлафъ;
Летитъ, надежды, страха полный;
Предъ нимъ уже днпровски волны Въ знакомыхъ пажитяхъ шумятъ;
Ужъ видитъ златоверхй градъ;
Уже Фарлафъ по граду мчится, И шумъ на стогнахъ возстаетъ;
Въ волнень радостномъ народъ Валитъ за всадникомъ, тснится;
Бгутъ обрадовать отца Ч И вотъ, измнникъ у крыльца.
Влача въ душ печали бремя, Владимръ-солнышко въ то время Въ высокомъ терем своемъ Сидлъ, томясь привычной думой.
Бояре, витязи кругомъ а Сидли съ важностью угрюмой.
Вдругъ внемлетъ онъ передъ крыльцомъ Волненье, крики, шумъ чудесный;
Дверь отворилась;
передъ нимъ Явился воинъ неизвстный;
Вс встали съ шопотомъ глухимъ, И вдругъ смутились, зашумли:
ДЛюдмила здсь! Фарлафъ... ужели?У Въ лиц печальномъ измнясь, Встаетъ со стула старый князь, Спшитъ тяжелыми шагами Къ несчастной дочери своей, Подходитъ, отчими руками Онъ хочетъ прикоснуться къ ней;
Но два милая не внемлетъ И, очарованная, дремлетъ Въ рукахъ убйцы. Вс глядятъ На князя въ смутномъ ожидань, И старецъ безпокойный взглядъ Вперилъ на витязя въ молчань.
Но хитро перстъ къ устамъ прижавъ, ДЛюдмила спитъ!У сказалъ Фарлафъ:
ДЯ такъ нашелъ ее недавно ДВъ пустынныхъ муромскихъ сахъ ДУ злого шаго въ рукахъ;
ДТамъ совершилось дло славно:
ДТри дня мы билися;
луна ДНадъ боемъ трижды подымалась;
ДОнъ палъ, а юная княжна ДМн въ руки сонною досталась, ДИ кто прерветъ сей дивный сонъ?
ДКогда настанетъ пробужденье?
ДНе знаю Ч скрытъ судьбы законъ!
ДА намъ надежда и терпнье ДОдн остались въ утшенье.У И вскор съ встью роковой Молва по граду полетла;
Народа пестрою толпой Градская площадь закипла;
Печальный теремъ всмъ открытъ;
Толпа волнуется, валитъ Туда, гд на одр высокомъ, На одял парчевомъ Княжна лежитъ во сн глубокомъ;
Князья и витязи кругомъ Стоятъ унылы;
гласы трубны, Рога, тимпаны, гусли, бубны а Гремятъ надъ нею. Старый князь, Тоской тяжелой изнурясь, Къ ногамъ Людмилы сдинами Приникъ съ безмолвными слезами;
И блдный близь него Фарлафъ Въ нмомъ раскаянь, въ досад, Трепещетъ, дерзость потерявъ.
Настала ночь. Никто во град Очей безсонныхъ не смыкалъ;
Шумя, тснились вс другъ къ другу;
О чуд всякй толковалъ;
Младой супругъ свою супругу Въ свтлиц скромной забывалъ.
Но только свтъ луны двурогой Исчезъ предъ утренней зарей, Весь Кевъ новою тревогой Смутился. Клики, шумъ и вой Возникли всюду. Кевляне Толпятся на стн градской И видятъ: въ утреннемъ туман Шатры блютъ за ркой, Щиты какъ зарево блистаютъ, Въ поляхъ наздники мелькаютъ, Вдали, подъемля черный прахъ, Идутъ походныя телги, Костры пылаютъ на холмахъ...
Бда, возстали печенги!
Но въ это время вщй Финнъ, Духовъ могучй властелинъ, Въ своей пустын безмятежной, Съ спокойнымъ сердцемъ ожидалъ, Чтобъ день судьбины неизбжной, Давно предвиднный, возсталъ.
Въ нмой глуши степей горючихъ, За дальней цпью дикихъ горъ, Жилища втровъ, бурь гремучихъ, Куда и вдьмы смлый взоръ Проникнуть въ позднй часъ боится, Долина чудная таится, И въ той долин два ключа:
Одинъ течетъ волной живою, По камнямъ весело журча;
Тотъ льется мертвою водою.
Кругомъ все тихо, втры спятъ, Прохлада вешняя не ветъ, а Столтни сосны не шумятъ, Не вьются птицы, лань не сметъ Въ жаръ тнй пить изъ тайныхъ водъ;
Чета духовъ съ начала мра, Безмолвная на лон мира, Дремучй берегъ стережетъ...
Съ двумя кувшинами пустыми Предсталъ отшельникъ передъ ними;
Прервали духи дивный сонъ И удалились, страха полны.
Склонившись, погружаетъ онъ Сосуды въ двственныя волны;
Наполнилъ, въ воздух пропалъ, И очутился въ два мгновенья Въ долин, гд Русланъ лежалъ Въ крови, безгласный, безъ движенья;
И сталъ надъ рыцаремъ старикъ, И вспрыснулъ мертвою водою Ч И раны засяли вмигъ, И трупъ чудесной красотою Процвлъ;
тогда водой живою Героя старецъ окропилъ, И бодрый, полный новыхъ силъ, Трепеща жизнью молодою Встаетъ Русланъ, на ясный день Очами жадными взираетъ;
Какъ безобразный сонъ, какъ тнь Предъ нимъ минувшее мелькаетъ.
Но гд Людмила? Онъ одинъ!
Въ немъ сердце, вспыхнувъ, замираетъ.
Вдругъ витязь вспрянулъ. Вщй Финнъ Его зоветъ и обнимаетъ:
ДСудьба свершилась, о мой сынъ!
ДТебя блаженство ожидаетъ;
ДТебя зоветъ кровавый пиръ;
ДТвой грозный мечъ бдою грянетъ;
ДНа Кевъ снидетъ кроткй миръ, ДИ тамъ она теб предстанетъ.
ДВозьми завтное кольцо, ДКоснися имъ чела Людмилы, Ч ДИ тайныхъ чаръ исчезнутъ силы;
ДВраговъ смутитъ твое лицо;
ДНастанетъ миръ, погибнетъ злоба.
ДДостойны счастья будьте оба.
ДПрости надолго, витязь мой!
ДДай руку... тамъ, за дверью гроба Ч ДНе прежде Ч свидимся съ тобой!У а Сказалъ, исчезнулъ. Упоенный Восторгомъ пылкимъ и нмымъ, Русланъ, для жизни пробужденный, Подъемлетъ руки вслдъ за нимъ...
Но ничего не слышно бол!
Русланъ одинъ въ пустынномъ пол;
Запрыгавъ, съ карлой за сдломъ, Руслановъ конь нетерпливый Бжитъ и ржетъ, махая гривой;
Ужь князь готовъ, ужь онъ верхомъ, Ужь онъ летитъ, живой и здравый, Черезъ поля, черезъ дубравы.
Но между тмъ Ч какой позоръ Являетъ Кевъ осажденный!
Тамъ, устремивъ на нивы взоръ, Народъ, уныньемъ пораженный, Стоитъ на башняхъ и стнахъ И въ страх ждетъ небесной казни;
Стенанья робкя въ домахъ, На стогнахъ тишина боязни.
Одинъ, близь дочери своей, Владимръ въ горестной молитв;
И храбрый сонмъ богатырей Съ дружиной врною князей Готовится къ кровавой битв.
И день насталъ. Толпы враговъ Съ зарею двинулись съ холмовъ;
Неукротимыя дружины, Волнуясь, хлынули съ равнины И потекли къ стн градской;
Во град трубы загремли, Бойцы сомкнулись, полетли Навстрчу рати удалой, Сошлись Ч и заварился бой.
Почуя смерть, взыграли кони, Пошли стучать мечи о брони, Со свистомъ туча стрлъ взвилась;
Равнина кровью залилась;
Стремглавъ наздники помчались;
Дружины конныя смшались;
Сомкнутой, дружною стной Тамъ рубится со строемъ строй;
Со всадникомъ тамъ пшй бьется;
Тамъ конь испуганный несется;
Тамъ русскй палъ, тамъ печенгъ, Тамъ клики битвы, тамъ побгъ;
а Тотъ опрокинутъ булавою, Тотъ легкой пораженъ стрлою;
Другой, придавленный щитомъ, Растоптанъ бшенымъ конемъ...
И длился бой до темной ночи;
Ни врагъ, ни нашъ не одоллъ.
За грудами кровавыхъ тлъ Бойцы сомкнули томны очи, И крпокъ былъ ихъ бранный сонъ;
Лишь изрдка на пол битвы Былъ слышенъ падшихъ скорбный стонъ И русскихъ витязей молитвы.
Блднла утренняя тнь, Волна сребрилася въ поток, Сомнительный рождался день На отуманенномъ восток.
Яснли холмы и са, И просыпались небеса.
Еще въ бездйственномъ поко Дремало поле боевое;
Вдругъ сонъ прервался;
вражй станъ Съ тревогой шумною воспрянулъ, Внезапный крикъ сраженй грянулъ;
Смутилось сердце кевлянъ;
Бгутъ нестройными толпами И видятъ: въ пол, межь врагами, Блистая въ латахъ какъ въ огн, Чудесный воинъ на кон Грозой несется, колетъ, рубитъ, Въ ревущй рогъ, летая, трубитъ...
То былъ Русланъ. Какъ божй громъ Нашъ витязь палъ на басурмана;
Онъ рыщетъ, съ карлой за сдломъ, Среди испуганнаго стана.
Гд ни просвищетъ грозный мечъ, Гд конь сердитый ни промчится, Везд главы слетаютъ съ плечъ, И съ воплемъ строй на строй валится;
Въ одно мгновенье бранный лугъ Покрытъ холмами тлъ кровавыхъ, Живыхъ, раздавленныхъ, безглавыхъ, Громадой копй, стрлъ, кольчугъ...
На трубный звукъ, на голосъ боя Дружины конныя славянъ Помчались по слдамъ героя, Сразились... гибни, басурманъ!
Объемлетъ ужасъ печенговъ;
а Питомцы бурные набговъ Зовутъ разсянныхъ коней;
Противиться не смютъ бол, И съ дикимъ воплемъ въ пыльномъ пол Бгутъ отъ кевскихъ мечей, Обречены на жертву аду;
Ихъ сонмы русскй мечъ казнитъ;
Ликуетъ Кевъ... Но по граду Могучй богатырь летитъ;
Въ десниц держитъ мечъ побдный;
Копье сяетъ какъ звзда;
Струится кровь съ кольчуги мдной;
На шлем вьется борода;
Летитъ, надеждой окрыленный, По стогнамъ шумнымъ въ княжй домъ.
Народъ, восторгомъ упоенный, Толпится съ кликами кругомъ, Ч И князя радость оживила;
Въ безмолвный теремъ входитъ онъ, Гд дремлетъ чуднымъ сномъ Людмила;
Владимръ, въ думу погруженъ, У ногъ ея стоялъ унылый.
Онъ былъ одинъ. Его друзей Война влекла въ поля кровавы.
Но съ нимъ Фарлафъ, чуждаясь славы, Вдали отъ вражескихъ мечей, Въ душ презрвъ тревоги стана, Стоялъ на страж у дверей.
Едва злодй узналъ Руслана, Въ немъ кровь остыла, взоръ погасъ, Въ устахъ открытыхъ замеръ гласъ, И палъ безъ чувствъ онъ на колна...
Достойной казни ждетъ измна!
Но, помня тайный даръ кольца, Русланъ летитъ къ Людмил спящей, Ея спокойнаго лица Касается рукой дрожащей...
И чудо Ч юная княжна, Вздохнувъ, открыла свтлы очи!
Казалось, будто бы она Дивилася столь долгой ночи;
Казалось, что какой-то сонъ Ее томилъ мечтой неясной;
И вдругъ узнала Ч это онъ!
И князь въ объятяхъ прекрасной.
Воскреснувъ пламенной душой, Русланъ не видитъ, не внимаетъ, И старецъ въ радости нмой, а Рыдая, милыхъ обнимаетъ.
Чмъ кончу длинный мой разсказъ?
Ты угадаешь, другъ мой милый!
Неправый старца гнвъ погасъ;
Фарлафъ предъ нимъ и предъ Людмилой У ногъ Руслана объявилъ Свой стыдъ и мрачное злодйство;
Счастливый князь ему простилъ;
Лишенный силы чародйства, Былъ принятъ карла во дворецъ;
И, бдствй празднуя конецъ, Владимръ въ гридниц высокой Запировалъ въ семь своей.
Дла давно минувшихъ дней, Преданья старины глубокой.
Э п и л о г ъ.
Такъ, мра житель равнодушный, На лон праздной тишины, Я славилъ лирою послушной Преданья темной старины.
Я плъ Ч и забывалъ обиды Слпого счастья и враговъ, Измны втреной Дориды И сплетни шумныя глупцовъ.
На крыльяхъ вымысла носимый, Ужь улеталъ за край земной;
И между тмъ грозы незримой Сбиралась туча надо мной!..
Я погибалъ... Святой хранитель Первоначальныхъ, бурныхъ дней, О дружба, нжный утшитель Болзненной души моей!
Ты умолила непогоду, Ты сердцу возвратила миръ, Ты сохранила мн свободу, Кипящей младости кумиръ!
Забытый свтомъ и молвою, Далече отъ бреговъ Невы, Теперь я вижу предъ собою Кавказа гордыя главы.
Надъ ихъ вершинами крутыми, На скат каменныхъ стремнинъ, Питаюсь чувствами нмыми И чудной прелестью картинъ Природы дикой и угрюмой;
а Душа, какъ прежде, каждый часъ Полна томительною думой Ч Но огнь поэзи погасъ.
Ищу напрасно впечатлнй!
Она прошла, пора стиховъ, Пора любви, веселыхъ сновъ, Пора сердечныхъ вдохновенй!
Восторговъ краткй день протекъ Ч И скрылась отъ меня навкъ Богиня тихихъ пснопнй...
26 юня 1820. Кавказъ.
Книги, научные публикации