Книги, научные публикации
П А М Я Т Н И К Ъ Л И Т Е Р А Т У Р Ы МАРИНА ЦвТАЕвА Лебединый станъ Если когда-нибудь - хоть черезъ сто тъ Ч будетъ печататься, прошу печатать по старой орографiи. Марина Цвтаева ImWerdenVerlag
Mnchen 2006 й Марина Цвтаева й Im Werden Verlag. Некоммерческое электронное издание. 2006. Издание подготовил Сергей Нестеров.
На кортик своемъ: Марина Ч Ты начерталъ, вставъ за Отчизну.
Была я первой и единой въ твоей великолпной жизни.
Я помню ночь и ликъ пресвтлый въ аду солдатскаго вагона.
Я волосы гоню по втру, Я въ ларчик храню погоны.
Москва, 18го января 1918 г.
Надъ церквкой Ч голубыя облака, Крикъ воронiй...
И проходятъ Ч цвта пепла и песка Ч Рволюцiонныя войска.
Охъ ты барская, ты царская моя тоска !
Нту лицъ у нихъ и нтъ именъ, Ч Псенъ нту !
Заблудился ты, кремлевскiй звонъ, въ этомъ втреномъ су знаменъ.
Помолись, Москва, ложись, Москва, на вчный сонъ !
Москва, 2го марта 1917 г.
- а р ю Ч н а П а с х у Настежь, настежь Царскiя врата !
Сгасла, схлынула чернота.
Чистымъ жаромъ Горитъ алтарь.
Ч Христосъ воскресе, вчерашнiй царь !
Палъ безъ славы Орелъ двуглавый.
Ч Царь ! Ч вы были неправы.
Помянётъ потомство Еще не разъ Ч византiйское вроломство вашихъ ясныхъ глазъ.
ваши судьи Ч Гроза и валъ !
Царь ! Не люди Ч васъ Богъ взыскалъ.
Но нынче Пасха По всей стран.
Спокойно спите въ своемъ Сел, Не видьте красныхъ Знаменъ во сн.
Царь ! Ч Потомки И предки Ч сонъ.
Есть Ч котомка, Коль отнятъ Ч тронъ.
Москва, 2го апрля 1917 г., первый день Пасхи.
За Отрока Ч за Голубя Ч за Сына:
За царевича младого Алексiя Помолись, церковная Россiя !
Очи ангельскiя вытри, вспомяни какъ палъ на плиты Голубь углицкiй Ч Димитрiй.
Ласковая ты, Россiя, матерь !
Ахъ, ужели у тебя не хватитъ На него Ч любовной благодати ?
Грхъ отцовскiй не карай на сын.
Сохрани, крестьянская Россiя, Царскосельскаго ягненка Ч Алексiя !
4го апрля 1917 г., третiй день Пасхи.
Чуть свтаетъ Ч Спшитъ, сбгается Мышиной стаей На звонъ колокольный Москва подпольная.
Покидаютъ норы Ч Старухи, воры.
ведутъ разговоры.
Свчи горятъ.
Сходитъ Духъ На малыхъ ребятъ, На полоумныхъ старухъ.
въ полумрак, Нехотя, кое-какъ Бормочетъ дьякъ.
Изъ черной тряпицы выползаютъ на свтъ Божiй Ч Гроши нищiе, Гроши острожные, Птомъ и кровью добытые Гроши вдовьи, Про черный день Да на поминъ души Отложенные.
Ткъ, на разсвт, Ставятъ свчи, вынимаютъ просфры Ч Старухи, воры:
За животъ, за здравiе Раба Божьяго Ч Николая.
Ткъ, на разсвт, Темный свой пиръ Справляетъ подполье.
10го апрля 1917 г.
И кто-то, упавъ на карту, Не спитъ во сн.
Повяло Бонапартомъ въ моей стран.
Кому-то гремятъ раскаты:
Ч Гряди, женихъ !
Летитъ молодой диктаторъ, Какъ жаркiй вихрь.
Глаза надъ улыбкой шалой Ч Что ночь безъ звздъ !
Горитъ на мундир впаломъ Ч Солдатскiй крестъ !
Народы призвалъ къ покою, Смирилъ ознобъ Ч И дышитъ, зажавъ рукою вселенскiй лобъ.
21го мая 1917 г., Троицынъ день.
Изъ строгаго, стройнаго храма Ты вышла на визгъ площадей...
Ч Свобода ! Ч Прекрасная Дама Маркизовъ и русскихъ князей.
Свершается страшная спвка, Ч Обдня еще впереди !
Ч Свобода ! Ч Гулящая двка На шалой солдатской груди !
26го мая 1917 г.
[Бальмонтъ, выслушавъ: Ч Мн не нравится Ч твое презрнiе къ двк !
Я Ч обиженъ за двку ! Потому-что Ч (блаженно-заведенные глаза) Ч иная двка... Я: Ч Какъ ж а л ь, что я не могу теб отвтить: Ч Какъ и иной солдатъ...] Голубыя, какъ небо, воды, И серебряныхъ дв руки.
Мало тъ Ч и четыре года:
Ты и я Ч у Москвы-рки.
Лодки плыли, гудки гудли, Распоясанный брелъ солдатъ.
Ребятишки дрались и пли На отцовскiй унылый ладъ.
На ревнителей бога Марса Ты тихонько кривила ротъ.
Крестъ, на какомъ-то собранiи, сорванный съ груди солдатомъ и надтый на грудь Керенскому. См. газеты та 1917 г. М. Ц.
Ледяными глазами барса Ты глядла на этотъ сбродъ.
Былъ твой ликъ среди этихъ, темныхъ, До сiянья, до блеска Ч блъ.
Не забуду Ч а ты не вспомнишь Ч Какъ одинъ на тебя глядлъ.
6го iюня, 1917 г.
[NB ! съ ненавистью Ч какъ мн тогда показалось, и весь этотъ стихъ Ч отвтъ на этотъ классовой ненависти Ч взглядъ. М - Ч 1938 г. Ч при переписк.] Юнкерамъ, убитымъ въ Нижнемъ Сабли взмахъ Ч И вздохнули трубы тяжко Ч Провожать Легкiй прахъ.
Съ вткой зелени фуражка Ч въ головахъ.
Глуше, глуше Праздный гулъ.
Отдадимъ послднiй долгъ Тмъ, кто долгу отдалъ Ч душу.
Гулъ Ч смолкъ.
Ч Слуша-ай ! Н Ч кра-улъ !
Три фуражки.
Трубный звонъ.
Рвется сердце.
Ч Какъ, безъ шашки ?
Безъ погонъ Офицерскихъ ?
Поутру Ч въ безымянную дыру ?
Смолкли трубы.
Доброй ночи Ч вамъ, разорванные въ клочья Ч На посту !
17го iюля 1917 г.
Ночь. Ч Нордъ-Остъ. Ч Ревъ солдатъ. Ч Ревъ волнъ.
Разгромили винный складъ. Ч вдоль стнъ По канавамъ Ч драгоцнный потокъ, И кровавая въ немъ пляшетъ луна.
Ошаллые столбы тополей.
Ошаллое Ч въ ночи Ч пнье птицъ.
Царскiй памятникъ вчерашнiй Ч пустъ, И надъ памятникомъ царскимъ Ч ночь.
Гавань пьетъ, казармы пьютъ. Мiръ Ч нашъ !
Наше въ княжескихъ подвалахъ вино !
Цлый городъ, топоча какъ быкъ, Къ мутной луж припадая Ч пьетъ.
въ винномъ облак Ч луна. Ч Кто здсь ?
Будь товарищемъ, красотка: пей !
А по городу Ч веселый слухъ:
Гд-то двое потонули въ вине.
еодосiя, послднiе дни Октября.
[NB ! Птицы были Ч пьяныя.] Плохо сильнымъ и богатымъ, Тяжко барскому плечу.
А вотъ я передъ солдатомъ Свтлыхъ глазъ не опущу.
Городъ буйствуетъ и стонетъ, въ винномъ облак Ч луна.
А меня никто не тронетъ:
Я надменна и бдна.
еодосiя, конецъ Октября.
Корниловъ...Сынъ казака, казакъ...
Такъ начиналась Ч рчь.
Ч Родина. Ч врагъ. Ч Мракъ.
всмъ головами лечь.
Бейте, попы, въ набатъ.
Ч Нечего сть. Ч Честь.
Ч Не терять ни дня !
Долженъ солдатъ Чистить коня...
4го декабря 1917 г.
NB ! Я уже тогда поняла, что это: Да, и солдатъ долженъ чистить своихъ лошадей ! [Москва, то 1917 г. Ч рчь на Московскомъ Совщанiи] Ч куда дороже всего Керенского (какъ мы тогда говорили.) Москв Когда рыжеволосый Самозванецъ Тебя схватилъ Ч ты не согнула плечъ.
Гд спсь твоя, княгинюшка ? Ч Румянецъ, Красавица ? Ч Разумница, Ч гд рчь ?
Какъ Петръ-Царь, презрвъ законъ сыновнiй, Позарился на голову твою Ч Боярыней Морозовой на дровняхъ Ты отвчала Русскому Царю.
Не позабыли огненнаго пойла Буонапарта хладныя уста.
Не въ первый разъ въ твоихъ соборахъ Ч стойла.
все вынесутъ кремлевскiе бока.
9го декабря 1917г.
Гришка-воръ тебя не ополячилъ, Петръ-Царь тебя не онмечилъ.
Что ты длаешь, голубка ? Ч Плачу.
Гд же спсь твоя, Москва ? Ч Далече.
Ч Голубочки гд твои ? Ч Нтъ корму.
Ч Кто унесъ его ? Ч Да воронъ черный.
Ч Гд кресты твои святые ? Ч Сбиты.
Ч Гд сыны твои, Москва ? Ч Убиты.
10го декабря 1917г.
Жидкiй звонъ, постный звонъ.
На вс стороны Ч поклонъ.
Крикъ младенца, ревъ коровы.
Слово дерзкое царёво.
Плётокъ свистъ и снгъ въ крови.
Слово темное Любви.
Голубиный рокотъ тихiй.
Черные глаза Стрльчихи.
10го декабря 1917г.
Кровныхъ коней запрягайте въ дровни !
Графскiя вина пейте изъ лужъ !
Ч Единодержцы штыковъ и душъ ! Ч Распродавайте Ч на всъ Ч часовни, Монастыри Ч съ молотка Ч на сломъ.
Рвитесь на лошади въ Божiй домъ !
Перепивайтесь кровавымъ пойломъ !
Стойла Ч въ соборы ! Соборы Ч въ стойла !
въ чортову дюжину Ч календарь !
Насъ подъ рогожу за слово: царь !
Единодержцы грошей и часа !
На куполахъ вымщайте злость !
Распродавая насъ всхъ на мясо, Рабъ худородный увидитъ Ч Расу:
Черная кость Ч блую кость.
Москва, 9го марта 1918 г. Первый день весны.
Донъ Блая гвардiя, путь твой высокъ:
Черному дулу Ч грудь и високъ.
Божье да блое твое дло:
Блое тло твое Ч въ песокъ.
Не лебедей это въ неб стая:
Блогвардейская рать святая Блымъ виднiемъ таетъ, таетъ...
Стараго мiра Ч послднiй сонъ:
Молодость Ч Доблесть Ч вандея Ч Донъ.
11го марта 1918 г.
Кто уцллъ Ч умретъ, кто мертвъ, Ч воспрянетъ.
И вотъ потомки, вспомнивъ старину:
Ч Гд были в ы ? Ч вопросъ какъ громомъ грянетъ, Отвтъ какъ громомъ грянетъ: Ч На Дону !
Ч Что длали ? Ч Да принимали муки, Потомъ устали и легли на сонъ.
И въ словар задумчивые внуки За словомъ: долгъ напишутъ слово: Донъ.
30го марта 1918 г.
NB ! мои любимые.
волны и молодость Ч вн закона !
Тронулся Донъ. Ч Погибаемъ. Ч Тонемъ.
втру вковъ довряемъ снесть внукамъ Ч лихую всть:
Да ! Проломилась донская глыба !
Блая гвардiя Ч да ! Ч погибла.
Но покидая дтей и женъ, Но уходя на Донъ, Блою стаей летя на плаху, Мы за одно умирали: хаты !
Перекрестясь на послднiй храмъ, Блогвардейская рать Ч вкамъ.
Москва, Благовщенiе 1918 г. Ч дни разгрома Дона.
Идетъ по луговинамъ литiя.
Таинственная книга бытiя Россiйскаго Ч гд судьбы мiра скрыты Ч Дочитана и нглухо закрыта.
И рыщетъ втеръ, рыщетъ по степи:
Ч Россiя ! Ч Мученица ! Ч Съ миромъ Ч спи !
17го марта 1918 г.
Трудно и чудно Ч врность до гроба !
Царская роскошь Ч въ вкъ площадей !
Стойкiя души, стойкiя ребра, Ч Гд вы, о люди минувшихъ дней ? !
Рыжимъ татариномъ рыщетъ вольность, Съ прахомъ равняя алтарь и тронъ.
Надъ пепелищами Ч ревъ застольный Бглыхъ солдатъ и неврныхъ женъ.
29го марта 1918 г.
Андрей Шенье Андрей Шенье взошелъ на эшафотъ.
А я живу Ч и это страшный грхъ.
Есть времена Ч желзныя Ч для всхъ.
И не пвецъ, кто въ порох Ч поетъ.
И не отецъ, кто съ сына у воротъ Дрожа срываетъ воинскiй доспхъ.
Есть времена, гд солнце Ч смертный грхъ.
Не человкъ Ч кто въ наши дни Ч живетъ.
4го апрля 1918 г.
Не узнаю въ темнот Руки Ч свои иль чужiя ?
Мечется въ страшной мечт Черная Консьержерiя.
Руки роняютъ тетрадь, Щупаютъ тонкую шею.
Утро крадётся какъ тать.
Я дописать не успю.
4го апрля 1918 г.
...О, самозванцевъ жалкiя усилья !
Какъ сонъ, какъ снгъ, какъ смерть Ч святыни Ч всмъ.
Запретъ на Кремль ? Запрета нтъ на крылья !
И потому Ч запрета нтъ на Кремль !
Страстной понедльникъ 1918 г.
Коли въ землю солдаты всадили Ч штыкъ, Коли красною тряпкой затмили Ч Ликъ, Коли Богъ подъ ударами Ч глухъ и нмъ, Коль на Пасху народъ не пустили въ Кремль Ч Надо бражникамъ старымъ зассть за холстъ, Рыбамъ Ч пть, бабамъ Ч умствовать, птицамъ Ч ползть, Конь на всадник долженъ скакать верхомъ, Новоржденныхъ надо поить виномъ, Рки Ч жечь, мертвецовъ выносить Ч въ окно, Солнце красное въ полночь всходить должно, Имя сженой долженъ забыть женихъ...
Государынямъ нужно любить Ч простыхъ.
3iй день Пасхи 1918 г.
Это просто, какъ кровь и потъ:
Царь Ч народу, царю Ч народъ.
Это ясно, какъ тайна двухъ:
Двое рядомъ, а третiй Ч Духъ.
Царь съ небесъ на престолъ взведенъ:
Это чисто, какъ снгъ и сонъ.
Царь опять на престолъ взойдетъ Ч Это свято, какъ кровь и потъ.
24го апрля 1918 г., 3iй день Пасхи (а оставалось ему жить меньше трехъ мсяцевъ !) Орелъ и архангелъ ! Господень громъ !
Не храмъ семиглавый, не царскiй домъ Да будетъ теб гнздомъ.
Нтъ, Ч Красная площадь, гд весь народъ !
И Ч Лобное мсто сравнявъ Ч въ походъ:
Птенцовъ Ч собирать Ч сиротъ.
Красный флагъ, к-ымъ завсили ликъ Николая Чудотворца. Продолженiе извстно.
Поили: г-жу де Жанлисъ. въ Бургундiи. Называлось la miaule. И жила, кажется, до 90-ста тъ. Но была ужасная лицемрка.
Ч Любили.
Народъ обезглавленъ и ждетъ главы.
Ужъ воздуху нту ни въ чьей груди.
Архангелъ ! Ч Орелъ ! Ч Гряди !
Не зарева рыщутъ, не вихрь встаетъ, Не радуга пышетъ съ небесъ, Ч то Петръ Птенцамъ производитъ смотръ.
24го апрля 1918 г., третiй день Пасхи.
Московскiй гербъ: герой пронзаетъ гада.
Драконъ въ крови. Герой въ луч. Ч Такъ надо.
во имя Бога и души живой Сойди съ воротъ, Господень часовой !
верни намъ вольность, воинъ, имъ Ч животъ.
Стражъ роковой Москвы Ч сойди съ воротъ !
И докажи Ч народу и дракону Ч Что спятъ мужи Ч сражаются иконы.
Богъ Ч правъ Тлнiемъ травъ, Сухостью ркъ, воплемъ калкъ, воромъ и гадомъ, Моромъ и гладомъ, Срамомъ и смрадомъ, Громомъ и градомъ.
Ппраннымъ Словомъ.
Прклятымъ годомъ.
Плномъ царёвымъ.
вставшимъ народомъ.
29го апрля 1918 г.
[NB ! Очевидно, нужно понять: Богъ в с ё - т а к и правъ, правъ Ч в о п р е к и ].
Семь мечей пронзали сердце Богородицы надъ Сыномъ.
Семь мечей пронзили сердце, А мое Ч семижды семь.
Я не знаю, живъ ли, нтъ ли Тотъ, кто мн дороже сердца, Тотъ, кто мн дороже Сына...
Этой псней Ч утшаюсь.
Если встртится Ч скажи.
12го мая 1918 г.
Мракобсiе. Ч Смерчъ. Ч Содомъ.
Берегите Гнздо и Домъ.
Долгъ и врность спустивъ съ цпи, Человкъ молодой Ч не спи !
въ воротхъ, какъ Благая всть, Блымъ стражемъ да встанетъ Ч Честь.
Обведите свой домъ Ч межой, Да не внидетъ въ него Ч Чужой.
Берегите отъ злобы волнъ Садикъ сына и ддовъ холмъ.
Подъ ударами злой судьбы Ч выше Ч прддовы дубы !
24го мая 1918 г.
Близна Ч угроза Чернот.
Блый храмъ грозитъ гробамъ и грому.
Блдный праведникъ грозитъ Содому Не мечомъ Ч а лилiей въ щит !
Близна ! Нерукотворный кругъ !
Чанъ крестильный ! вщiя сдины !
Червь и чернь узнаютъ Господина По цвтку, цвтущему изъ рукъ.
Только агнца убоится Ч волкъ, Только ангелу сдается крпость.
Торжество Ч въ подвалахъ и въ вертепахъ !
И взойдетъ въ Столицу Ч Блый полкъ !
25го мая 1918 г.
Ч Гд лебеди ? Ч А лебеди ушли.
Ч А вроны ? Ч А вроны Ч остались.
Ч Куда ушли ? Ч Куда и журавли.
Ч Зачмъ ушли ? Ч Чтобъ крылья не достались.
Ч А папа гд ? Ч Спи, спи, за нами Сонъ, Сонъ на степномъ кон сейчасъ прiдетъ.
Ч Куда возьмет ? Ч На лебединый Донъ.
Тамъ у меня Ч ты знаешь? Ч блый лебедь...
27го iюля 1918 г.
Блогвардейцы ! Гордiевъ узелъ Доблести русской !
Блогвардейцы ! Блые грузди Псенки русской !
Блогвардейцы ! Блыя звзды !
Съ неба не выскрести !
Блогвардейцы ! Черные гвозди въ ребра Антихристу !
27го iюля 1918 г.
Надобно смло признаться, Лира !
Мы тяготли къ великимъ мiра:
Мачтамъ, знаменамъ, церквамъ, царямъ, Бардамъ, героямъ, орламъ и старцамъ, Такъ, присягнувши на врность Ч царствамъ, Не довряютъ Шатра Ч втрамъ.
Знаешь царя Ч такъ псаря не жалуй !
врность какъ якоремъ насъ держала:
врность вличью Ч вин Ч бд, врность великой вин внчанной !
Такъ, присягнувши на врность Ч Хану, Не присягаютъ его орд.
втренный вкъ мы застали, Лира !
втеръ въ клоки изодралъ мундиры, Треплетъ послднiй лоскутъ Шатра...
Новыя толпы Ч иные флаги !
Мы жъ остаемся врны присяг, Ибо дурные вожди Ч втра.
1го августа 1918 г.
Если душа родилась крылатой Ч Чт ей хоромы Ч и чт ей хаты !
Чт Чингисъ-Ханъ ей и чт Ч Орда !
Два на мiру у меня врага, Два близнеца, неразрывно-слитыхъ:
Голодъ голодныхъ Ч и сытость сытыхъ !
5го августа 1918 г.
Подъ рокотъ гражданскихъ бурь, въ лихую годину, Даю теб имя Ч миръ, въ наслдье Ч лазурь.
Отыйди, отыйди, врагъ !
Храни, Трединый, Наслдницу вчныхъ благъ Младенца Ирину !
20го августа 1918 г.
Колыбель, овянная краснымъ !
Колыбель, качаемая чернью !
Громъ солдатъ Ч вдоль храмовъ Ч за вечерней...
А ребенкомъ вырастетъ Ч прекраснымъ.
Съ молокомъ кормилицы рязанской Онъ всосалъ наслдственныя блага:
Трединство Господа Ч и флага, Русскiй гимнъ Ч и русскiя пространства.
въ нужный день, на Божьемъ солнц ясномъ, вспомнитъ долгъ дворянскiй и дочернiй Ч Колыбель, качаемая чернью, Колыбель, овянная краснымъ !
26го августа 1918 г.
[Моя вторая дочь Ирина Ч родилась 13го апрля 1917 г., умерла 2го февраля 1920 г. въ Сртенiе, отъ голода, въ Кунцевскомъ дтскомъ прiют].
Ты далъ намъ мужества Ч Н сто жизней !
Пусть земли кружатся, Мы Ч недвижны.
И ребра Ч стойкiя На мытарства:
Дабы на койк намъ Помнить Ч Царство !
Свое подобье Ты въ небо поднялъ Ч великой врой въ свое подобье.
Такъ дай намъ вздоху И дай намъ поту Ч Дабы снести намъ Твои щедроты !
17го сентября 1918 г.
Поступью сановнически-гордой Прохожу сквозь строй простонародья.
На груди Ч цною въ три угодья Ч Господомъ пожалованный орденъ.
Нынче праздникъ слугъ нелицемрныхъ:
Цлый дождь Ч въ подхваченныя полы !
Это Царь съ небеснаго престола Орденами одляетъ Ч врныхъ.
Руки прочь, народъ ! Моя Ч добыча !
И сiяетъ на груди суровой Страстный знакъ величья и Отличья, Орденъ Льва и Солнца Ч листъ кленовый.
25го сентября 1918 г., Сергiевъ День.
Надъ черною пучиной водною Ч Послднiй звонъ.
Лавиною простонародною Низринутъ тронъ.
волчится кровавымъ волокомъ Пурпуръ царей.
Греми, греми, послднй колоколъ Русскихъ церквей !
Кропите, слзные жемчужинки, Тронъ и алтарь.
Крпитесь, врные содружники:
Церковь и царь !
Цари земные низвергаются.
Ч Царствiе ! Ч Будь !
Отъ колокола содрогаются Городъ и грудь.
26го сентября 1918 г., день Iоанна Богослова.
Бури-вьюги, вихри-втры васъ взлеляли, А останетесь вы въ псн Ч блы-лебеди !
Знамя, шитое крестами, въ саванъ выцвло.
А и будетъ ваша память Ч блы-рыцари.
И никто изъ васъ, сынки ! Ч не воротится, А ведетъ ваши полки Ч Богородица !
12го октября 1918 г.
Царь и Богъ ! Простите малымъ Ч Слабымъ Ч глупымъ Ч гршнымъ Ч шалымъ, въ страшную воронку втянутымъ, Обольщеннымъ и обманутымъ, Ч Царь и Богъ ! Жестокою казнiю Не казните Стеньку Разина !
Царь ! Господь теб отплатитъ !
Съ насъ сиротскихъ воплей Ч хватитъ !
Хватитъ, хватитъ съ насъ покойниковъ !
Царскiй Сынъ, Ч прости Разбойнику !
въ отчiй домъ Ч дороги разныя.
Пощадите Стеньку Разина !
Разинъ ! Разинъ ! Сказъ твой сказанъ !
Красный зврь смиренъ и связанъ.
Зубья страшные поломаны, Но за жизнь его за темную, Да за удаль несуразную Ч Развяжите Стеньку Разина !
Родина ! Истокъ и устье !
Радость ! Снова пахнетъ Русью !
Просiяйте, очи тусклыя !
веселися, сердце русское !
Царь и Богъ ! Для ради празднику Ч Отпустите Стеньку Разина !
Москва, 1-ая годовщина Октября. Дни, когда Мамонтовъ подходилъ къ Москв Ч и вся буржуазiя мняла керенскiя на царскiя Ч а я одна не мняла (не только потому, что ихъ не было, но и) потому что знала, что н е войдетъ въ Столицу Ч Блый Полкъ !
Память А. А. Стаховича A Dieu Ч mon ame Mon corps Ч au Roy, Mon cur Ч aux Dames, honneur Ч pour moi.
He отъ зпертыхъ на семь замковъ пекаренъ И не отъ заледенлыхъ печекъ Ч Барскимъ шагомъ Ч распрямляя плечи Ч Ты сошелъ въ могилу, русскiй баринъ !
Старый мiръ пылалъ. Судьба свершалась.
Ч Дворянинъ, дорогу Ч дровоску !
Чернь цвла... А вблизь тебя дышалось воздухомъ Осьмнадцатаго вка.
И пока, съ дворцовъ срывая крыши, Чернь рвалась къ добыч вожделнной Ч вы bon ton, maintien, tenue Ч мальчишекъ Обучали Ч подъ разгромъ вселенной !
вы не вышли къ черни съ хлбомъ-солью, И скрестились Ч отъ дворянской скуки ! Ч въ черномъ царств трудовыхъ мозолей Ч ваши восхитительныя руки.
Москва, мартъ 1919 г.
NB ! Даже т р у д ъ можетъ быть Ч отвратителенъ: даже Ч ч у ж о й !
если онъ въ любовь Ч навязанъ и въ славословiе Ч вмненъ.
М - Ч т о г д а и в с е г д а ].
Е с л и б ы дровоску !
высокой горести моей Ч Смиренные слды:
На синей варежк моей Ч Дв восковыхъ слезы.
въ продрогшей црковк Ч морозъ, Паръ отъ дыханья Ч густъ.
И съ синимъ ладаномъ слилось Дыханье нашихъ устъ.
Отмтили ли вы, дружокъ, Ч Смиренне всего Ч Среди другихъ дымковъ Ч дымокъ Дыханья моего ?
Безукоризненностью рукъ во всемъ родномъ краю Прославленный Ч простите, другъ, Что въ варежкахъ стою !
Мартъ 1919 г.
Ал въ шитой серебромъ рубашечк, Ч Грудь какъ звздами унизана ! Ч Голова Ч цвточной чашечкой Изъ серебрянаго вырза.
Очи Ч два пустынныхъ озера, Два Господнихъ откровенiя Ч На лиц, туманно-розовомъ Отъ войны и вдохновенiя.
Ангелъ Ч ничего Ч всё ! Ч знающiй, Плоть Ч былинкою довольная, Ты отца напоминаешь мн Ч Тоже Ангела и воина.
Можетъ Ч всё мое достоинство Ч За руку съ тобою странствовать.
Ч Помолись о нашемъ воинств Завтра утромъ, на Казанскую !
5го юля 1919 г.
С. Э.
Хочешь знать, какъ дни проходятъ, Дни мои въ стран обидъ ?
Дв руки пилою водятъ, Сердце Ч имя говоритъ.
Эхъ ! Прошелъ бы ты по дому Ч Зналъ бы ! Ткъ въ ночи пою, Точно по чему другому Ч Не по дереву Ч пилю.
И чудятъ, чудятъ пилою Руки Ч вольныя досель.
И мететъ, мететъ метлою Богородица-Метель.
Ноябрь 1919 г.
Дорожкою простонародною, Смиренною, богоугодною, Идемъ Ч свободныя, немодныя, Душой и тломъ Ч благородныя.
Сбылися древнiя пророчества:
Гд вы Ч величества ? высочества ?
Мать съ дочерью идемъ Ч дв странницы.
Чернь черная навстрчу чванится.
Быть-можетъ Ч вздохъ отъ насъ останется, А можетъ Ч Богъ на насъ оглянется...
Пусть будетъ Ч какъ Е м у захочется:
Мы не величества, высочества.
Такъ, скромныя, богоугодныя, Душой и тломъ Ч благородныя, Дорожкою простонародною Ч Такъ, доченька, къ себ на родину:
въ страну Мечты и Одиночества Ч Гд м ы Ч величества, высочества.
[вписываю во памяти и д у м а ю, что осень 1919 г.] Бальмонту Пышно и безстрастно вянутъ Розы нашего румянца.
Лишь камзолъ тсне стянутъ:
Голодаемъ какъ испанцы.
Ничего не можемъ даромъ взять Ч скоре гору сдвинемъ !
И ко всмъ гордынямъ старымъ Ч Голодъ: новая гордыня.
въ вывернутой наизнанку Мантiи враговъ Народа Утверждаемъ всей осанкой:
Луковица Ч и свобода.
Жизни ломовое дышло Спси не перешибило Скакуну. Какъ бы не вышло:
Ч Луковица Ч и могила.
Будетъ нашъ отвтъ у входа въ Рай, подъ деревцемъ миндальнымъ:
Ч Царь ! На пиршеств народа Голодали Ч какъ гидальго !
Ноябрь 1919 г.
1920 г.
Кремлю:
Надъ твоимъ черноголовымъ врхомъ вроны кружатъ...
Ч Ты уходишь день, не открывъ Кремля.
Ты плывешь въ колокольномъ звон...
Изъ Двадцатаго Года уходишь ты, вербное воскресенье !
Благовщенье Ч внукъ твой Ч откроетъ рку...
Ч Изъ Двадцатаго года, изъ Двадцатаго вка...
[Алины стихи Ч Москва, весна 1920 г.] Я эту книгу поручаю втру И встрчнымъ журавлямъ.
Давнымъ-давно Ч перекричать разлуку Ч Я голосъ сорвала.
Я эту книгу, какъ бутылку въ волны, Кидаю въ вихрь войнъ.
Пусть странствуетъ она Ч свчей подъ праздникъ Ч вотъ ткъ: изъ длани въ длань.
О втеръ, втеръ, врный мой свидтель, До милыхъ донеси, Что еженощно я во сн свершаю Путь Ч съ Свера на Югъ.
Москва, февраль 1920 г.
Блоку Какъ слабый лучъ сквозь черный морокъ адовъ Ч Такъ голосъ твой подъ рокотъ рвущихся снарядовъ.
И вотъ, въ громахъ, какъ нкiй серафимъ, Оповщаетъ голосомъ глухимъ Ч Откуда-то изъ древнихъ утръ туманныхъ Ч Какъ насъ любилъ, слпыхъ и безымянныхъ, За синiй плащъ, за вроломства Ч грхъ...
И какъ Ч врне всхъ Ч т, глубже всхъ въ ночь канувшую Ч на дла лихiя !
И какъ н е разлюбилъ тебя, Россiя !
И вдоль виска Ч потеряннымъ перстомъ Ч всё водитъ, водитъ... И еще о томъ, Какiе дни насъ ждутъ, какъ Богъ обманетъ, Какъ станешь солнце звать Ч и какъ н е встанетъ...
Такъ, узникомъ съ собой наедин, (Или ребенокъ говоритъ во сн ?) Предстало намъ Ч всей площади широкой ! Ч Святое сердце Александра Блока.
Апрль 1920 г.
Достоврно: подъ звуки взрывовъ съ Ходынки и стекольный дождь, подъ к-ымъ шли Ч онъ на эстраду, мы Ч въ залъ. Но, помимо этой достоврности Ч подъ рокотъ рвущихся снарядовъ Революцiи. М. Ц.
Ex-ci-devant (отзвукъ Стаховича) Хоть сто мозолей Ч трехъ вковъ не скроешь !
Рукъ не исправишь Ч топоромъ рубя !
О, откровеннйшее изъ сокровищъ:
Порода ! Ч узнаю Тебя.
Какъ ни коптись надъ ржавой сковородкой Ч всё вкругъ тебя твоихъ версалей Ч тишь.
Нтъ, самою косой косовороткой Ты шеи не укоротишь.
Надъ снжнымъ валомъ иль надъ трубной сажей Дугой согбенъ, всё жъ Ч гордая спина !
Не окрикомъ, Ч всё той же барской блажью Теб работа задана.
вымнивай по нищему Арбату Дрянную сельдь на пачку папиросъ Ч все равенство нарушитъ Ч носъ горбатый:
Ты Ч горбоносъ, а онъ Ч курносъ.
Но если вдругъ, утомлено получкой, Теб дитя цвтокъ протянетъ Ч въ дань, Ты такъ же поцлуешь эту ручку, Какъ нкогда Ч Царицы длань.
Iюль 1920 г.
Петру вся жизнь твоя Ч въ единомъ крик:
Ч На ддовъ Ч за сыновъ !
Нтъ, Государь Распровеликiй, Распорядитель сновъ, Не на своихъ сыновъ работалъ, Ч Бсмъ на торжество ! Ч Царь-Плотникъ, не стирая пота Съ обличья своего.
Не ты бъ Ч все по сугробамъ санки Тащилъ бы мужичекъ.
Не гнилъ бы тамъ на полустанк Послднй твой внучекъ.
въ Москв тогда думали, что Царь разстрлянъ на какомъ-то уральскомъ полустанк.
Не ладилъ бы, ба не подъемля, Ребячьихъ кораблёвъ Ч вся Русь твоя святая въ землю Не шла бы безъ гробовъ.
Ты подъ котелъ кипящiй этотъ Ч Самъ подложилъ углей !
Родоначальникъ Ч т ы Ч Совтовъ, Ревнитель Ассамблей !
Родоначальникъ Ч т ы Ч развалинъ, Тобой Ч скиты горятъ !
Твоею же рукой провален Твой баснословный градъ...
Соль высолилъ, измылилъ мыльце Ч Т ы, Государь-кустарь !
Державнаго однофамильца Кровь на теб, бунтарь !
Но нтъ ! Конецъ твоимъ затямъ !
У брата есть Ч сестра... Ч Н а Интернацьоналъ Ч за теремъ !
З а Софью Ч н а Петра !
Августъ 1920 г.
Есть въ стан моемъ Ч офицерская прямость, Есть въ ребрахъ моихъ Ч офицерская честь.
На всякую мку иду не упрямясь:
Терпнье солдатское есть !
Какъ будто когда-то прикладомъ и сталью Мн выправили этотъ шагъ.
Недаромъ, недаромъ черкесская талья И тсный ремнный кушакъ.
А зрю заслышу Ч Отецъ ты мой рдный ! Ч Хоть райскiя Ч штурмомъ Ч врата !
Какъ будто нарочно для сумки походной Ч Раскинутыхъ плечъ широта.
всё можетъ Ч какой инвалидъ ошаллый Надъ люлькой мн псенку сплъ...
И что-то отъ этого дня Ч уцлло:
Я слово беру Ч на прицлъ !
И такъ мое сердце надъ Рэ-сэ-фэ-сэромъ Скрежещетъ Ч корми-не корми ! Ч Какъ будто сама я была офицеромъ въ Октябрьскiе смертные дни.
Сентябрь 1920 г.
[NB ! Эти стихи въ Москв назывались про красного офицера, и я полтора года съ неизмннымъ громкимъ успхомъ читала ихъ на каждомъ выступленiи по неизмнному вызову курсантовъ].
Объ ушедшихъ Ч отошедшихъ Ч въ горнiй лагерь перешедшихъ, въ блый станъ тотъ журавлиный Ч Голубиный Ч лебединый Ч О теб, моя высь, Говорю, Ч отзовись !
О младыхъ дубовыхъ рощахъ, въ небо росшихъ Ч и не взросшихъ, Объ упавшихъ и не вставшихъ, Ч въ вчность перекочевавшихъ, Ч О теб, наша Честь, воздыхаю Ч дай всть !
Каждый вечеръ, каждый вечеръ Руки вамъ тяну навстрчу.
Тамъ, въ просторахъ голубиныхъ Ч Сколько у меня любимыхъ !
Я на красной Руси Зажилась Ч вознеси !
Октябрь 1920 г.
(взятiе Крыма) И страшные мн снятся сны:
Телга красная, За ней Ч согбнные Ч моей страны Идутъ сыны.
Золокудраго воздвъ Ребенка Ч матери вопятъ. На паперти На стягъ Пурпровый маша рукой безпалой, вопитъ калка, тряпкой алой Горитъ безногаго костыль, И красная Ч до неба Ч пыль.
Колеса ржавыя скрипятъ.
Конь пляшетъ, взбшенный.
вс окна флагами кипятъ.
Одно Ч завшено.
Ноябрь 1920 г.
Буду выспрашивать воды широкаго Дона, Буду выспрашивать волны турецкаго моря, Смуглое солнце, что въ каждомъ бою имъ свтило, Гулкiя выси, гд воронъ, насытившись, дремлетъ.
Скажетъ мн Донъ: Ч Не видалъ я такихъ загорлыхъ !
Скажетъ мн море: Ч всхъ слезъ моихъ плакатьЧ не хватитъ !
Солнце въ ладони уйдетъ, и прокаркаетъ вронъ:
Трижды сто тъ живу Ч кости не видлъ бле !
Я журавлемъ полечу по казачьимъ станицамъ:
Плачутъ ! Ч дорожную пыль допрошу: провожаетъ !
Машетъ ковыль-трава вслдъ, распушила султаны.
Красенъ, охъ, красенъ кизиль на горбу Перекопа !
всхъ допрошу: тхъ, кто съ миромъ въ ту лютую пору въ люльк мотались.
Черепъ въ камняхъ Ч и тому не уйти отъ допросу:
Блый походъ, ты нашелъ своего тописца.
Ноябрь 1920 г.
Oxъ, грибокъ ты мой, грибочекъ, блый груздь !
То шатаясь причитаетъ въ пол Ч Русь.
Помогите Ч на ногахъ нетверда !
Затуманила меня кровь-руда !
И справа и слва Кровавые звы, И каждая рана:
Ч Мама !
И только и это И внятно мн, пьяной.
Изъ чрева Ч и въ чрево:
Ч Мама !
вс рядкомъ лежатъ Ч Не развесть межой.
Поглядть: солдатъ.
Гд свой, гд чужой ?
Блый былъ Ч краснымъ сталъ:
Кровь обагрила.
Краснымъ былъ Ч блый сталъ:
Смерть поблила.
Ч Кто ты ? Ч блый ? Ч не пойму ! Ч привстань !
Аль у красныхъ пропадалъ ? Ч Ря-азань.
И справа и слва И сзади и прямо И красный и блый:
Ч Мама !
Безъ воли Ч безъ гнва Ч Протяжно Ч упрямо Ч До самого неба:
Ч Мама !
Декабрь 1920 г. [1ый день рождества] Плачъ Ярославны вопль стародавнiй, Плачъ Ярославны Ч Слышите ?
Съ башенной вышечки Неперерывный вопль Ч неизбывный:
Ч Игорь мой ! Князь Игорь мой ! Князь Игорь !
воронъ, не сглазь Глазъ моихъ Ч пусть Плачутъ !
Солнце, мечи Стрлы въ нихъ Ч пусть Слпнутъ !
Кончена Русь !
Игорь мой ! Русь !
Игорь !
Лжетъ тописецъ, что Игорь опять въ домъ свой Солнцемъ взошелъ Ч обманулъ насъ Баянъ льстивый.
Знаешь конецъ ? Тамъ, гд Донъ и Донецъ Ч плещутъ, Палъ межъ знаменъ Игорь на сонъ Ч вчный.
Блое тло его Ч воронъ клевалъ.
Блое дло его Ч втеръ сказалъ.
Подымайся, втеръ, по оврагамъ, Подымайся, втеръ, по равнинамъ, Торопись, втрило-вихрь-бродяга, Надъ тмъ Дономъ, блымъ Дономъ лебединымъ !
Долетай до городской до стнки, Съ кей п мiру несется плачъ надгробный.
Не гляди, что подгибаются колнки, Что тускнетъ ея ликъ солнцеподобный...
Ч втеръ, втеръ !
Ч Княгиня, всть !
Князь твой мертвый лежитъ Ч За честь !
Ч вопль стародавнiй, Плачъ Ярославны Ч Слышите ?
вопль ея Ч ярый, Плачъ ея, плачъ Ч Плавный:
Ч Кто мн заздравную чару Изъ рукъ Ч выбилъ ?
Старой не быть мн, Подъ камешкомъ гнить, Игорь !
Дёрномъ-глиной заткните ротъ Алый мой Ч нонче жъ.
Конченъ Блый походъ.
23го декабря 1920 г.
Съ Новымъ Годомъ, Лебединый станъ !
Славные обломки !
Съ Новымъ Годомъ Ч по чужимъ мстамъ Ч воины съ котомкой !
Съ пной рта пляшетъ, не догнавъ, Красная погоня !
Съ Новымъ Годомъ Ч битая Ч въ бгахъ Родина съ ладонью !
Приклонись къ земл Ч и вся земля Пснiю заздравной.
Это, Игорь, Ч Русь черезъ моря Плачетъ Ярославной.
Томнымъ стономъ утомляетъ грусть:
Ч Братъ мой ! Ч Князь мой ! Ч Сынъ мой !
Ч Съ Новымъ Годомъ, молодая Русь З моремъ за синимъ !
Москва, 31го русск. декабря 1920 г.
Ч Здесь кончается мой Лебединый Станъ. К о н е ч н о Ч я могла бы включить въ него всю Разлуку, всего Георгiя, и вообще добрую четверть Ремесла Ч и наврное ещё есть Ч н о Ч я тогда этого не сдлала, кончила свой Лебединый Станъ Ч вмст съ т м ъ.
М. Ц.
Dives-sur-Mer, 30го апрля 1938 г.